Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Игорь рассказывал медленно, делая паузы между предложениями. Теперь, когда надежда на то, чтобы найти отца умерла, эти воспоминания стали ему неприятны, потому что напоминали о горьком разочаровании, постигшем братьев в той квартире.
– Но когда пришли – нашли только записку от него и пятно крови на кровати. Представляешь, он вернулся домой, когда началась эпидемия, но мы с матерью на тот момент давно уже уехали в деревню. Вышло, что он не знал, где мы, а мы не знали, где он. В итоге та записка ничего нам не дала. Только принесла боль.
Дежавю? Нет, невозможно. Этого просто не может быть. Волков, возможно, поверил бы в нечто подобное, случись это до эпидемии, в старом мире, где глобализация и развитая транспортная система позволяли человеку оказаться где угодно и случайно столкнуться с другим таким же атомом в безумии броуновского движения жизни, но сейчас… Однако, он определённо слышал от кого‑то похожую историю. От знакомого, с кем дружил уже давно, но виделся в последнее время не так уж часто.
– А как звали твоего отца? – спросил Макс после долгих размышлений.
– Виктор Валериевич Романов, – с небольшой задержкой ответил Игорь и вдруг опомнился. – А тебе зачем?
Лицо Волкова никак не изменилось и на вопрос он тоже не ответил. Вместо этого доктор повернулся к ноутбуку, аккуратно захлопнул крышку и спрятал его обратно в чемоданчик.
– На сегодня всё, – поднявшись, заявил он. – Мне было приятно работать с тобой. Ещё увидимся, Игорь.
Сказав это, Максим Волков быстро покинул помещение, не дожидаясь, пока Игорь что‑то ответит, а через десяток секунд после его ухода в кабинет вошли конвоиры, и Игорь, по‑прежнему полный сомнений и страхов, отправился обратно в свою камеру.
Глава 9.4
После встречи с Волковым прошла неделя. Рацион Игоря оставался по‑прежнему прекрасным, но больше не радовал, потому что вместе с едой ему начали давать какие‑то таблетки и требовали, чтобы он их принимал. Разумеется, никто не собирался объяснять, что ему дают и зачем, а когда Игорь предпринял попытку отказаться, то его заставили силой. Вряд ли такой подход можно было воспринять спокойно, но время шло, а никаких изменений в состоянии своего здоровья Игорь не чувствовал, и это немного снизило первоначальное напряжение.
К тому же парня ежедневно начали водить в огромный тренировочный зал, в котором кроме разнообразных спортивных снарядов и тренажёров было оборудовано нечто вроде полосы препятствий, только потяжелее, чем та, которую он преодолевал во время обучения у Родионова. В зале было полно вооружённой охраны, и помимо Игоря там тренировались ещё около двух десятков людей. Парень догадывался, что это такие же узники, как и он, но заговорить ни с кем из них не мог: как только он пытался это сделать, тут же слышал агрессивный оклик от ближайшего охранника, а если не реагировал на замечание, то в ход шла физическая сила.
В первый же день Игорь видел, как за какую‑то провинность жёстко отделали дубинками одного из заключённых, и в дальнейшем опасался нарушать инструкции охраны, переданные ему на очень плохом русском языке. Конечно, такие действия охраны показались Игорю странными, ведь узников явно для чего‑то готовили и следили за их здоровьем, а тут такое… Но немного подумав, он пришёл к выводу, что это, видимо, делалось в воспитательных целях: персонал готов был временно вывести из строя одного из узников, чтобы остальным было неповадно нарушать правила.
Помимо тренировок в посещениях зала Игорь видел и другую пользу – он надеялся увидеть там Шелковского и попытаться хотя бы на мигах или жестах переброситься с ним парой слов. Каждый раз он с надеждой разглядывал арестантов или подопытных, или кем там они все здесь являлись, но Сашу либо не приводили сюда, либо специально приводили отдельно от Игоря. Либо его и вовсе не было на этом объекте.
Вот так, в одном и том же режиме день проходил за днём. Поговорить было не с кем и всё, что Игорю оставалось – размышлять обо всём, что он видел. Размышления порождали вопросы, те, в свою очередь, порождали новые вопросы и так далее, но количество ответов упорно оставалось на нуле. Охрана могла только грозно командовать на своём, напрочь непонятном Игорю языке либо отдавать приказы на ломаном русском, а медперсонал так и вовсе с ним не разговаривал, отчего люди в белых халатах резко становились в разы страшнее. Единственным человеком, который мог ответить хоть на какие‑то вопросы был доктор Волков, поэтому Игорь с нетерпением ожидал их следующей встречи и испытал чуть ли не счастье, когда она, наконец, состоялась.
Доктор уже ждал его в том же кабинете, где они встретились в прошлый раз. Он выглядел всё таким же изможденным и уставшим, а на дружелюбное приветствие парня ответил лишь лёгким кивком. Игорь отметил его настрой и не стал ничего спрашивать, пока в кабинете оставались охранники, но как только они ушли – тут же набросился на доктора с вопросами.
– Что со мной будет? Что за таблетки мне дают? Зачем? – затараторил он.
– Извини, но я пока что не могу ответить ни на один из этих вопросов, – покачал головой Максим. – По‑прежнему могу с уверенностью сказать одно – у тебя точно есть все шансы остаться в живых и получить свободу.
Увидев сомнение на лице парня, Волков решил продолжить.
– Ты ведь сам видишь, что ничего плохого с тобой не происходит? Просто продолжай выполнять всё, что тебе говорят.
Романов достаточно повидал в последние годы, чтобы понимать, что филантропии и доброте в новом мире места нет. Во всяком случае точно не в таких местах, как это, и уж точно не в организации, считающей человека просто единицей, а не личностью. Это место точно не было тюрьмой, и заключённых здесь содержали с какой‑то целью, но с какой? Подопытные? Испытуемые? Или, может, как расходный материал для пока неизвестного Игорю эксперимента? Но и на этот вопрос Волков точно не ответит.
– Давай всё, как в прошлый раз, идёт? – попросил Максим, и в этот раз оставив ноги Игоря привязанными.
– Ладно. Но чур вы ответите хотя бы на некоторые из моих вопросов, идёт?
Игорь почему‑то решил перейти на «вы» с Волковым. Возможно, потому что доктор был единственным человеком на этом объекте, к которому парень испытывал симпатию. К тому же по виду Максим казался как минимум в два раза старше Игоря.
– Хорошо.
Волков достал что‑то из кармана и поставил на столе. Вывернув голову, Игорь увидел, что это смартфон – вещь, которой он не видел уже больше десяти лет. Затем, прежде чем Игорь успел спросить хоть что‑нибудь, Максим захватил инициативу и принялся задавать вопросы сам. Их было много, они были объёмны и часто требовали описательных ответов, а касались эти вопросы всего: прошлого Игоря до эпидемии, семьи, родителей, его истории после эпидемии и событий, в которых ему пришлось принять участие.
Парень очень удивился такому неожиданному допросу и поинтересовался для чего это всё, но Волков ответил уклончиво, сославшись на то, что объяснит всё позже. Подумав немного, Игорь решил, что не будет ничего плохого в том, что он удовлетворит любопытство доктора: навредить себе этим он точно не сможет, а об «Убежище» он ничего особенного рассказывать не собирался.
В итоге их неторопливая беседа продлилась больше шести часов. В кабинет дважды заглядывала явно удивлённая этим обстоятельством охрана, но Волков каждый раз в довольно грубой манере что‑то говорил им, и те немедленно уходили. Наблюдая это, Игорь подумал, что доктор, похоже, не такая уж мелкая сошка. Или же охрана здесь считается чем‑то вроде уборщиков, и научный персонал относится к ней пренебрежительно.
– И всё‑таки – для чего все эти вопросы? – снова поинтересовался Игорь, когда Волков прекратил расспрашивать.
Доктор немного помедлил с ответом, но всё же решил озвучить его. Он подошёл ближе к Игорю, даже немного склонился к парню, хоть и остался на дистанции, достаточной для того, чтобы успеть среагировать, если Игорю вдруг придёт в голову устроить какую‑то выходку.
