Иное небо [Чужое небо] - Лазарчук Андрей Геннадьевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Я не успел договорить. Раздался страшный треск, грохот, в воздухе мелькнуло что-то красно-черное, полосатое – я понял, что, и успел зажмуриться, но даже сквозь веки пробился свирепый розовый свет, опалило лицо, забило уши, и несколько минут я ничего не слышал… Это была шоковая граната. Нас взяли тепленькими. Я таращил глаза, делая вид, что ослеплен начисто, и видел, как солдаты в черной полевой форме собирают с пола скорчившихся детей, вяжут им руки и выталкивают за дверь. Мне тоже связали руки – за спиной, подхватили под локти и повели, направляя, к двери, к лестнице – я думал, столкнут, нет – дали нащупать ступеньки и спуститься нормально. Во дворе машины не было, солдаты брали детей за шкирки, как котят, и вели к подворотне – той, через которую я не смог пройти ночью. Мне вдруг показалось, что это: здоровенный солдат, и в каждой руке у него по мальчишке – уже было, недавно… но потом сообразил, что это вспомнился детдом. Решетчатые ворота были открыты, в них просовывалась задница армейского крытого грузовика. Унтер-офицер, худой, как жердь, негр, обшаривал всех с головы до ног, а два солдата, подхватывая мальчишек под коленки, перебрасывали их через борт. Девочек унтер обшарил так же равнодушно, как и ребят. Потом принялся за меня. Закончив, он вдруг двинул меня кулаком в живот – я непроизвольно напрягся, и удар получился как по доске. Зольдат? – спросил негр. Спортсмен, сказал я. Он ухмыльнулся и что-то крикнул наверх, в машину, невидимым мне охранникам. Потом тем же манером меня перебросили через борт. Через минуту за мной последовал Герберт.
Сидеть можно было только на дне кузова. Кроме нас, взятых только что, в машине было еще человек десять. Три автоматчика и офицер надзирали за порядком. Через борт заглянул еще один офицер, что-то сказал – кажется, по-португальски. Махнул рукой и исчез. Машина тронулась и свернула направо.
– Он сказал, что на стадион заезжать не будем, – сказал Герберт.
Я кивнул.
– Вы поняли, что это значит? – с ужасом спросил он.
– Молчатье! – приказал офицер.
– Прорвемся, – сказал я.
Освободить руки от веревочных пут было не так трудно – это вам не наручники. С наручниками приходилось возиться по часу. Я посидел немного, держа руки за спиной, чтобы как следует восстановилось кровообращение.
– Куда нас везут, как по-вашему? – шепотом спросил я у Герберта.
– В котлован, – сразу же ответил он. – Говорят, там вчера уже расстреливали.
– Какая туда дорога и сколько ехать?
– Дорога по полям… грунтовка… ехать минут десять… вот мы на нее сворачиваем.
Грузовик замедлил ход, свернул налево, кренясь, преодолел ухаб и покатился дальше, трясясь на мелких неровностях.
– Хорошо, – сказал я. – Герберт, сосчитайте медленно до двухсот, а потом постарайтесь привлечь внимание этого хмыря…
16.06.1991. 17 ЧАС. ТУРБАЗА «ТУШИНО-ЦЕНТР»
– Сигарету… – прошептал я, валясь на песок. Кто-то из мальчишек бросился к одежной куче. В глазах у меня плыло, вместо легких было по мотку колючей проволоки.
– Ну? – нетерпеливо выдохнул Сашка.
– Нашел, – сказал я. – Открыл. Пусто.
– Пусто? – не поверил он. – Как – пусто?
– Абсолютно, – сказал я.
Алик, бегавший за сигаретами, вернулся, раскурил одну, сунул мне в зубы.
– Спасибо, – кивнул я.
– Там пусто, – сказал Сашка.
Алик с невыразимой обидой уставился на меня.
– Как же так? Вы же говорили – никто не откроет…
– Если не знает ключа – то да. Значит… значит… Парни, это значит только одно – еще один из наших жив и действует. И, видимо, не в одиночку – иначе он не стал бы выгребать все. Так что…
– Это хорошо, – сказал Сашка. – Но нам-то что теперь делать?
– Подумаем, – сказал я.
Я сел. Стряхнул песок со щеки. Я был в песке по самые уши. На меня налип весь пляж.
– Но как же? – не мог успокоиться Сашка. Алик хлопнул его по плечу.
– Надо подумать, – повторил я. – Пошли в машину.
Пацаны подождали, пока я окунусь, смою песок, потом оделись и потопали впереди меня по тропе. Я нес форму в руках, обсыхая на ходу. Машина наша так и стояла на обочине, часовые прохаживались рядом, Герберт без фуражки сидел в кабине. Увидев нас, он спрыгнул на землю и быстро пошел навстречу.
– Нашли? – нервно спросил он.
– Пустой, – сказал я. – Опоздали.
Он вопросительно поднял брови.
– Один из моих парней уцелел, – сказал я. – Думаю, что это его рук дело. Больше некому.
– Ясно… Что ж, так, может быть… У нас все спокойно, – резко переключаясь, четко отрапортовал он. – Один раз мимо проехал панцерваген, затормозил, но не остановился.
– Вам идет офицерская форма, – сказал я.
– У нас в роду были офицеры, – сказал Герберт. – Был даже генерал. Генерал Линевич, не слышали? Русско-японская.
– Не помню… Один мой дед был польский офицер. Он воевал с Гитлером, но расстреляли его большевики. Другой дед был испанский офицер, он воевал за Гитлера, потом со своей частью перешел на сторону Сибири. В сорок девятом его расстреляли возрожденцы. Мой отец был на сборах, когда начался офицерский мятеж шестьдесят первого года. Не знаю даже, на чьей стороне он оказался…
– У вас есть дети? – спросил Герберт.
– Нет.
– Это очень плохо…
– Иной раз мне кажется, что долги моих предков достались мне. И не хочу никого нагружать своими долгами…
– А у меня Сашка. И я не знаю, что делать.
– Надо уходить из города.
– Как они могли узнать, что у нас… что дети…
– Телефон.
– То есть?
– Я слышал, что кто-то из девочек звонил родителям.
– О, боже. Какие же сволочи.
– Да уж.
– Слушайте, Игорь! – бешено зашептал Герберт. – Надо спрятать детей! Надо спасать детей!
– Спрячешь их, как же…
– В метро! Во внешнее кольцо!
– Я не в том смысле. И внешнее кольцо не подходит – там-то уж точно будут искать.
– Ну придумайте хоть что-нибудь!
– Они просто не захотят прятаться… если их не убедить, что это засада…
– Я же знал, что вы придумаете.
– Подождите, я еще ничего не придумал…
На меня вдруг накатило: нетерпение, раздражение, разочарование во всем на свете – все вместе. Отвернувшись, я стал одеваться.
– Мы будем стоять тут или поедем дальше? – напряженным голосом спросил Герберт.
– Поедем, – сказал я. – На Черемисовскую…
16.06.1991. 18 ЧАС. 15 МИН. ЧЕРЕМИСОВСКАЯ, 40.
Мы постарались произвести побольше шума. Дверь, по крайней мере, я вышиб очень громко – автоматной очередью. Потом те ребята, которым досталась форма, стали вытаскивать и грузить в машину коробки и ящики, а штатский наш контингент незаметно прошмыгнул вниз. Пока все это происходило, мы с Гербертом обошли дом кругом. Подъезд меблирашек был заперт на огромный висячий замок, на стук никто не отозвался. Похоже было, что все действительно смылись.
– Господа ищут владельцев? – спросили сзади по-немецки.
– Да, – я обернулся. У крыльца стоял старичок с зонтиком. У старичка были пепельные волосы до плеч и пепельная бородка. – Мы из военной комендатуры.
– Все уехали позавчера, – сказал старичок. – Одних грузовиков для перевозки вещей было две дюжины.
– Вот как, – сказал я задумчиво. – Как же нам проникнуть в дом? Не может быть, чтобы никого не осталось. Кто-то же должен следить, охранять…
– Да, господин, но вчера вечером сторожа забрали, и теперь дом совсем без наблюдения.
– Кто забрал?
– Этого я не знаю, господин. Какие-то люди приехали на микроавтобусе, о чем-то долго говорили с ним, потом посадили его в автобус и увезли с собой. Он не вернулся еще.
– Спасибо, что сказали. Мы постараемся выяснить все это.
– Да, господа, постарайтесь выяснить. Здесь разыгралась страшная трагедия. Говорят, все было залито кровью… – глазки его сверкнули. – А утром, когда выносили трупы…
