Столичный доктор (СИ) - Вязовский Алексей (бесплатные книги онлайн без регистрации txt, fb2) 📗
— И личные извинения Виктории Августовне, — добавил я желание к размеру контрибуции.
— Будут принесены в ближайшее время, — заверил меня пристав. — Я сейчас, один момент.
Блюдников вышел, что-то недолго втолковывал Кузьме, и вернулся. Ждать долго не пришлось. Послышался топот по лестнице — вошел знакомый пузан. Борода в инее, снял шапку, перекрестился на красный угол.
Встал на пороге, потупив взгляд. Прямо первоклашка в школе.
— Господин Баталов, я сожалею о своем недостойном поведении во время нашей встречи и приношу глубочайшие извинения, — не поднимая голову, произнес он. Может, и недостаточно искренне, да и хрен с ним.
— Принято, — кивнул я.
— Вот, возьмите… На благое дело… — на край стола лег конверт, да не простой, а размерами побольше обычного. И довольно пухлый.
Ни слова больше не говоря, чаеторговец развернулся и вышел. А пристав достал из кармана лист бумаги, подвинул его ко мне. Ага, заявление, что претензий к Початову не имею. Подписал.
— Ну, дело улажено, пойду и я, — Блюдников встал, с явным усилием, опираясь на край стола.
— Подождите минутку, — я схватил его за правый локоть, и он охнул от боли, стоило моим пальцам коснуться его бока. — Что с вами?
— Да болит, собака,
— Давно?
— Не помню уже.
— Встаньте вот так, пожалуйста, — я повернул его к свету. — А давайте-ка я вас быстренько осмотрю, Емельян Алексеевич. Раздевайтесь. До пояса. Много времени не займет.
Блюдников помялся, но потом снял одежду быстро, и прилег на диван, свесив ноги в сапогах. Да уж, это он под одеждой кажется мощным и дородным. А стоит раздеться… Дефицит мышечной массы налицо. Склеры… Ну скажем, субиктеричные, желтоватые. Значит, билирубин чуть выше шестидесяти. Расчесы тоже есть, хоть и единичные.
— Зуд ночью беспокоит?
— Есть такое, — признался полицейский.
Продолжим. Извитые вены под кожей, сосудистые звездочки. Теперь пальпация. Печень выпирает сантиметров на десять, не меньше. Прямо «айсберг в океане». Болезненная, край тупой.
— Голени отекают?
— К вечеру бывает. Что скажете?
— Дело серьезное. Выпиваете?
— А как без этого?
— Много?
Ну да, глупый вопрос. Будто приставы ведут журнал учета принятых рюмок.
— Четверть в неделю может и выходит.
Я внутренне ахнул. По двенадцать литров в себя засаживает в месяц. И еще жив.
— У вас цирроз печени. Болезнь такая. Орган не справляется со своей работой, уже не может… хм… переваривать водку. Отсюда и уменьшение мышечной массы, слабость, отеки.
Пристав сел в кровати, потрогал себя за бока.
— Что делать? Травку попить? Тысечелистник, расторопшу?
— Нельзя при циррозе такое. Пить прекращаем. Желательно, совсем. Иначе скоро умрете. Бобровая струя. И медвежья желчь. У китайцев есть особый рецепт, давно используют.
— Может, ваш этот… Ли достанет? — пристав побледнел.
— Я спрошу и тут же дам знать.
Пока Блюдников одевался, я открыл конверт. Не заклеенный, кстати. Пачка банкнот внутри очень пухлая. И на всех портрет Екатерины Алексеевны в зрелом возрасте — вот откуда пошел термин «бабки». Я вытащил, собираясь пересчитать.
— Десять тысяч там, — сказал пристав, застегивая сорочку.
Я быстро отсчитал десять соток, и положил на край стола.
— Это вам, Емельян Алексеевич.
— Не возьму и гроша, Евгений Александрович. Я же знаю, что не на актрисок потратите.
Я присмотрелся к приставу. Нет, это не шутка такая про Ольгу. Серьезно говорит.
— Поверьте, у меня совесть тоже есть! С этой скорой — дело полезное, от полиции будет вам полная помощь!
Глава 19
Не успел я спрятать неожиданное богатство, как пришли студенты. Не исключено, что они даже столкнулись на лестнице с Блюдниковым. Но пристав про них и так знает, что они выполняют мои поручения, так что это как раз и не страшно.
После успешной операции со стрептоцидом помощники обрели уверенность в себе, и теперь у них в глазах была написана решимость и готовность успешно выполнить любое задание. Надо бы их немного на землю опустить, а то как бы забронзовели раньше времени. Особенно Емельян.
Но начали мы с хорошего. Я получил еще сульфаниламид, а студентам выплатил своеобразную зарплату. По пятьдесят рублей на каждого. Пусть приоденутся, да и вообще — когда в кармане есть денежки, особенно буквально вчера не очень доступные, человек намного комфортнее себя чувствует.
Озадачу я их чуть позже, сначала надо выпить чаю, пообщаться о постороннем. Винокуров, как сидевший с краю, отправился за чистыми чашками. Стоило ему выйти, как Слава тут же зашептал:
— Поговорите с ним, пожалуйста! Связался Емеля с рабочим кружком каким-то, все деньги им отдает, на собрания ходит. В ущерб работе.
Вот последний аргумент — самый железный. В свободное время члены коллектива вправе заниматься чем угодно, лишь бы уголовная полиция претензий не имела. Хоть в кружок любителей Чайковского, мне всё равно. Пистон парню надо вставить, но чтобы не подумал, что на него товарищ донес. Слава это сделал из лучших побуждений, а не для нанесения вреда.
— Вам предстоит большая новая работа, — сказал я, разливая чай из заварника, греющегося на самоваре. — Поэтому прошу — максимальная осторожность. Очень обидно будет, если вместо опытов по созданию новых лекарств кто-нибудь окажется в каталажке.
— Я так понял, в мой огород камень, — сказал Винокуров. — Я в кружок хожу, потому что там правду говорят. А вы собираетесь лекарства богатеям отдать! А надо чтобы всем досталось! Крестьянам, рабочим…
О, да тут детство из задницы не до конца еще выветрилось! Тяжелый случай.
— А что надо для производства лекарства в количествах, достаточных, чтобы их раздать всем желающим? — спросил я, дождавшись, когда замолкнут призывы к борьбе за мир во всем мире. — Не подскажешь? Объясняю. В первую очередь — большое специализированное производство. Ты же не сможешь синтезировать тонны в лаборатории, так? И даже если представить, что нам этот завод подарит джинн из сказки про Аладдина, то надо привлечь туда рабочих, о которых ты так сильно переживаешь. И платить им зарплату, чтобы они не умерли с голоду, не выполнив задание. У меня таких денег нет, — развел я руками. — Придется грабить банк.
— Демагогия, — проворчал Емельян, но, похоже, аргументация у него кончилась. Пойдет консультироваться со старшими товарищами.
— А пока не наступило светлое будущее, поработаем над тем, чтобы оно побыстрее пришло, — и я жестом заправского фокусника достал склянку с бриллиантовой зеленью. — Вот это вещество оказывает мощное антисептическое воздействие. Проще говоря, хорошо убивает микробы. Ваша задача — приготовить раствор, выяснить, какая концентрация эффективна против микрофлоры. Главным образом, кокковой, нас ведь интересует профилактика гнойных осложнений. Обработка ран, пролежней, и прочего. Задача ясна?
— Так ведь спирт и сам по себе убивает бактерии, — сказал Слава, рассматривая красиво пересыпающиеся крупинки. Зачем еще и это добавлять?
— Хороший вопрос. Ответ — ты неправ. Время экспозиции спирта слишком мало, все микробы не убить, он испарится раньше. Вместо старых микробов произойдет обсеменение новыми. А это вещество их не пустит. Но испытайте и водный раствор, чтобы кривотолков не было — мне нужные полные выкладки по всем экспериментам. Вопросы?
— Да понятно всё, — включился в обсуждение Емельян, но говорил он чуть недовольно. — Посеять кокковую флору, капнуть это вот, — он кивнул на склянку, — потом посчитать, сколько колоний выжило. И так много раз.
Раздался дружный, тяжелый вздох.
— Тогда через неделю жду вас с первыми результатами. Но это не всё! — чуть усилил я голос, когда Винокуров начал отодвигать от себя чашку. — Вторая задача. Как бы не важнее первой. Поиск помещения под лабораторию. Чтобы не пришлось там много переделывать. На вентиляцию обращайте внимание. Хватит вам украдкой работать в университете. Ни к чему хорошему это не приведет. Так что ищите, куда переедете. Что касается денег — ко мне. Вопросы?
