С чем вы смешиваете свои краски? - 2 (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" (читать книги бесплатно txt) 📗
Не сразу я сообразил, кто, чего и почему. К тому же «The Washington Post» ссылалась на газету «Известия». Пришлось запрашивать наши газеты за последний период и вникать. Интересная такая переписка получалась. Жаль, советские люди не поймут всей тонкости этого международного диалога, поскольку для них доступна только пресса СССР. Американский корреспондент возмущался русской статьёй и попутно устраивал разоблачения:
«Izvestia's accusations of CIA poisoning are virtually without precedent. It tied the allegation to an attack on CIA Director Stansfield Turner's congressional testimony saying the CIA no longer condones or supports political assassinations». (Обвинения «Известий» в отравлении ЦРУ беспрецедентны. Это утверждение связано с нападками на показания директора ЦРУ Стэнсфилда Тернера в Конгрессе, в котором говорилось, что ЦРУ больше не оправдывает и не поддерживает политические убийства).
Оказывается, спустя год наши и американцы подняли тему отравления Тригоном, то есть Огородником, Светланы, попутно высказав друг другу претензии в шпионаже. Статью в «Известиях» написал Юлиан Семёнов и американцы прошлись на эту тему достаточно зло.
«How to tally Turner's public statement with the practical work of his agency?» Izvestia asked.
The long article, mixing sarcasm and contumely with purported facts, leave many major questions unanswered in a confusing pastiche. It was written by Yulian Semenov, this country's most famous spy novelist and author of a recently widely hailed television series about how Soviet agents prevented the United States from making a separate peace with Hitler during World War II». («Как совместить публичное заявление Тернера с практической работой его агентства?» — спросили «Известия». В большой статье смешиваются сарказм и оскорбления с предполагаемыми фактами, при этом многие важные вопросы остаются без ответа в сбивающей с толку стилизации. Её написал Юлиан Семенов, знаменитый писатель-шпион, автор недавно получившего широкую известность телесериала о том, как советские агенты не позволили Соединённым Штатам заключить сепаратный мир с Гитлером во время Второй мировой войны).
Если бы не имя Юлиана Семёнова, я бы по такому описанию никогда не догадался, что речь идёт о сериале «Семнадцать мгновений весны» со знаменитым Штирлицем.
Дальше шло раскрытие имён. По какой причине советская сторона решила огласить секретные имена, и гадать не нужно. Это доказательства того, что и мы молодцы, американских шпионов ловим, даже фото показываем. Подобный факт сильно возмутил якобы простого корреспондента американской газеты. Он продолжил громить статью в «Известиях»:
«The article said Marta Peterson was involved in an effort to obtain information and falsify it «to stop detente».
It said she was seized last July 15 after elaborate efforts by her to evade survellance and deposit the espionage rock in an arch of a well-traveled bridge over the Moscow River so it could be retrieved by the annonymous spy.
It said that when she was apprehended «she started shouting, 'I am a foreigner.' Obviously the vice consul was shouting so loudly to warn the spy who was coming to the appointment place about the danger». (В статье говорилось, что Марта Петерсон пыталась получить информацию и сфальсифицировать её, чтобы «остановить разрядку напряжённости». Что она была схвачена 15 июля прошлого года после неоднократных попыток уклониться от наблюдения и поместить шпионский камень в арку популярного моста через Москву-реку, где бы ее мог найти анонимный агент. В статье говорилось, что, когда ее задержали, она закричала: «Я иностранка». Очевидно, вице-консул специально так сделала, чтобы предупредить об опасности шпиона, который шел на место встречи).
И если силовые ведомства обеих стран обменялись подобными статьями, намекая каждый на свою крутость, то простые американские обыватели продолжали комментировать и обсуждать статью. Прежде всего высказались те, кто знал лично Марту Петерсон. Эти люди писали, что Марта душевный, общительный и жизнерадостный человек. Она никогда не смогла бы передать капсулы с ядом, чтобы кто-то отравил ни в чём не повинных людей. И на пианино, и на органе Марта играла, а проходя мимо паба, всегда приветливо махала своим знакомым. Чудо, а не женщина. Настоящая американка, пережившая трагедию (муж погиб в Лаосе), и все обвинения против неё надуманные.
— Вот же сволочи, — оценил Илья эту газетную возню.
— А дальше будет ещё интереснее, — заверил я.
Такое своеобразное напоминание о раскрытии нашим управлением шпиона сподвигло Андропова выполнить свои обязательства. Мы с Ильёй получили не дачи, а два участка под застройку именно в том районе, где я и просил. Как и что будем строить, пока и думать не хочу. Для отдыха у нас домик в Валентиновке имеется.
------------------------------------
*Газета «The Washington Post» от 21 июня 1978 года.
В реальной истории речь шла об отравлении первой невесты Огородника. На мой взгляд, претензии советской стороны к Марте Петерсон были необоснованны. Она приехала в Москву, когда девушка уже была мертва. Но капсулы с ядом американка передавала для самого Огородника. В своей книге "The Widow Spy" Марта пишет всего о двух случаях, когда она передавала капсулы (в колпачках ручек). Одну Тригон якобы потерял (никаких свидетельств на эту тему нет), а вторую использовал по прямому назначению сам.
Глава 18
Наконец-то я уговорил Владимира Петровича на портрет. Столько лет знаем друг друга, а он все отказывался запечатлевать себя для потомков.
— Портрет будет парадный. Со всеми орденами и медалями, — настоял я. — И пока не закончим, я вас не отпущу.
Подразумевалось, что позировать генерал будет у нас на даче. Свой отпуск Владимир Петрович немного перекомпоновал, отгуляв, вернее пробыв в санатории Крыма две недели, и вернулся в Москву к началу моего отпуска.
На бабушку парадная форма и награды дяди Вовы произвели неизгладимое впечатление. Безусловно, она знала, что он фронтовик, но не ожидала такого «иконостаса». А там оказались и послевоенные медали.
— Этот после Венгрии получил, — рассказывал Владимир Петрович о своих наградах, когда мы остались одни. — И к нему осколок чуть выше сердца. Врачи говорили, повезло. По ребру чиркнул и в мягких тканях застрял.
— Не всем так повезло, — деликатно заметил я.
— Не всем, — согласился генерал. — Своих чекистов венгры не жалели. А нас лишь попугали немного, развесив отрубленные головы вокруг посольства.
— С Юрием Владимировичем приходилось пересекаться в Венгрии? — спросил я.
— Немного, — не стал вдаваться в подробности Владимир Петрович.
За те дни, что генерал гостил на даче, они с отцом ни разу не поспорили. По прошествии лет позабылись старые обиды и претензии друг к другу. К тому же я был у них общей темой для бесед. Оба считали, что приложили много усилий для моего воспитания. И глядите, люди, какого они орла вырастили!
Бабушка тихо посмеивалась, поскольку была уверена, что всё воспитание легло на её плечи. И вообще, она была рада, что внук вернулся к серьёзной живописи, пусть и таким образом. В КГБ начальников много. Вдруг каждый по портрету захочет получить?
Отпустил я Владимира Петровича в середине августа. Ему пора было выходить на работу. Но он клятвенно заверил, что если понадобится ещё попозировать, то обязательно вернётся, и даже китель с орденами оставил. Вместо дяди Вовы в нём теперь сидел отец. Мне-то какая разница, на ком китель надет? Здесь и манекен подошёл бы. Очень уж муторная и неблагодарная работы вырисовывать все эти награды. Но я справился.
Мои остались дальше на даче отдыхать, а я повёз возвращать генералу китель. Обещал же лично в руки передать. Поехал я сразу на площадь Восстания, где проживал Владимир Петрович. На всякий случай из телефона-автомата позвонил.
— Поднимайся в квартиру, — позвал он.
