Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Лица государственных деятелей немного изменились, когда они посмотрели на Давоса, сидевшего впереди.
Теперь Барипири понял цель предыдущего предложения Поллукса. Поллукс знал, что его предложение не будет принято, но он хотел, чтобы государственные деятели увидели, что положение племени не изменится, пока власть Давоса не будет ограничена, а он сможет обратить проблему к лучшему. В настоящее время племена бруттиан и луканцев, относительно независимые, подверглись сильному влиянию в Союзе Теонии, настолько сильному, что после нескольких лет тонкого воздействия молодежь в каждом племени начала тосковать по жизни свободного гражданина в Союзе и не желает быть связанной правилами своего племени.
Барипири знал об этом, так как его племя находилось в городе Бесидисе, что совсем рядом с Турием. В позапрошлом году Давос, чтобы облегчить управление, напрямую передал Бесидисе под юрисдикцию Турии, сделав ее более тесно связанной с Турией как политически, так и экономически. Естественно, они пострадали еще больше, до такой степени, что его племя почти существовало только по названию.
Однако Барипири был очень непредвзятым, и он понимал, что такова тенденция, не говоря уже о том, что это не так уж плохо для бруттийца, поскольку его уверенность исходила от молодого человека перед ним. Но в данный момент авторитет молодого архонта был поставлен под сомнение, и он не мог не волноваться за него.
Однако Давос спокойно сказал: «Уважаемый государственный деятели, Поллукс только что упомянул об экклесии и сказал: «Только проведя экклесию, мы сможем реализовать равенство и свободу народа». Поллукс, если у тебя хорошая память, то ты должен помнить, как несколько лет назад Турий быстро пришел в упадок? Как он был сожжен? Как это было сожжено? Какова роль экклесии Турии и вашего так называемого «равенства и свободы»? Можешь мне ответить?».
Услышав это, Куногелата, Анситанос, Беркс и остальные помрачнели.
Поллукс не ожидал, что Давос упомянет об этом. У него сразу же развязался язык, и он мог только возразить, как будто лгал: «Сожжение Турии было лишь кратким недосмотром, а Ниансес был слишком беспечен и позволил кротонцам преуспеть в их подлом нападении. А стремительный упадок сил Турии связан с трагическим поражением от луканцев, которое является результатом некомпетентности Асикулодокса и Фрииса и не имеет никакого отношения к экклесии!».
***
Глава 354
«Неужели?». — С усмешкой воскликнул Давос: «Боюсь, что никто из твоих бывших коллег в Турии не согласится с твоими доводами. Разрушение города Турии было вызвано тем, что смерть родственников и друзей жителей занимала их умы и страх перед врагом. И в то же время некоторые люди со скрытыми мотивами подстрекали граждан к тому, чтобы прогнать компетентных лидеров! Избранные в панике стратеги оказались беспомощными перед трудностями, а простой народ, движимый своими интересами, не захотел выполнить обещание о предоставлении гражданства свободным людям, что привело к последующей череде трагедий! Все это говорит о том, что главным виновником разрушения старого города Турии являются граждане Турии и образованная ими экклесия!».
Куногелата вздохнул. В этот момент в его сознании внезапно всплыло лицо дочери, что привело его в уныние.
Мгновение Поллукс не мог ответить: «Это… это просто особый случай…».
Давос резко прервал его оправдания: «Теонийцы хотят иметь право участвовать в политике? В этом нет никакой проблемы, ведь мы уже делали это! Закон Теонии гласит: «Неважно, высшего или низшего класса, если они граждане Теонии, они могут занимать государственные должности в Союзе Теонии без ограничений». И мы собираемся принять еще больше законов, чтобы еще больше вовлечь их в административные решения Теонии. Но…»
Давос повысил голос: «Сенат Теонии никогда не будет потакать простым людям и позволять им иметь неограниченную свободу, чтобы бездумно разрушать порядок и общие интересы Теонии ради своих личных интересов, или даже быть использованными некоторыми людьми со скрытыми мотивами для разрушения Союза Теонии, который мы старательно создавали! И Сенат сурово накажет каждого, кто попытается разрушить мирную жизнь Союза Теонии сегодня! Без всякой пощады!».
Подобно гигантскому грому, решающие слова Давоса взорвались в сердцах Поллукса, заставив его задрожать до такой степени, что он смог только сказать низким голосом: «… По вашим словам, большинство городов-государств Греции были бы уничтожены, потому что…»
Бах!
Дверь зала собраний внезапно распахнулась. Подсознательно оглянувшись, Поллукс увидел, как капитан патруля Турии, Матонис, поспешил к трибуне зала собраний.
'Что происходит?!'. — Это не только вопрос Поллукса, но и некоторых государственных деятелей в собрании.
Давос сузил глаза, глядя на трибуну, постукивая пальцем по подлокотнику кресла.
Матониса прошептал: «Ну вот, началось…».
Корнелиус слушал шепот Матониса, и его лицо становилось все более потрясенным. Время от времени он поглядывал на Поллукса, что делало его несколько беспокойным.
После того как Матонис рассказал о ситуации, Корнелий, который никогда раньше не сталкивался с подобными вещами, на мгновение растерялся, как поступить. Поэтому ему пришлось обратиться за помощью: «Архонт Давос, пожалуйста, подойдите сюда на минутку».
Давос неторопливо подошел к нему.
Увидев, как Давос и Корнелиус перешептываются на трибуне, государственные деятели стали еще более любопытными и озадаченными. Все они вытягивали шеи и прижимали уши, пытаясь понять, о чем они говорят, так как они смутно слышали, как Давос твердо сказал: «Нет! Мы будем выполнять все по Теонийскому закону!».
В этот момент они услышали, как Корнелиус позвал: «Главный судья, лорд Тритодемос, пожалуйста, выйдите на сцену».
Государственные деятели зашумели, пытаясь узнать, что произошло.
Трое начали обмениваться мнениями на трибуне, и время от времени Тритодемос обращался к Матонису, стоявшему неподалеку, чтобы узнать о ситуации.
Наконец, когда Давос вернулся на свое место, Тритодемос остался на трибуне, а Корнелиус попытался подумать, как им это преподнести. Прочистив горло и тщательно выстраивая слова, он сказал: «Э… ну… все, только что…».
«Корнелиус, поторопись! Хватит заставлять нас волноваться!». — Крикнул Скамбрас. И государственные деятели разразились смехом, что немного развеяло напряженную атмосферу.
Однако Корнелий оставался серьезным: «Только что… кое-что случилось в Турии. Освобожденного раба преследовали, когда он прибежал в храм Аида просить о помощи…».
Государственные деятели пришли в ярость. Хотя Союз Теонии был создан не так давно, в нем не обошлось без убийств. Однако «жертва бежит к богам просить о помощи» — такое впервые. В конце концов, это могло встревожить Аида, что заставляет отнестись к этому делу с осторожностью.
Услышав слова «освобожденный раб», Поллукс почувствовал сильное беспокойство. Он двигал задницей вперед-назад, как будто его деревянный стул пронзил гвоздь.
«Городской патруль, возглавляемый владыкой Матонисом, поспешил к храму. Под руководством освобожденного раба они прибыли на место нападения и арестовали нескольких мужчин, пытавшихся оказать сопротивление. После быстрого допроса подробный рассказ подозреваемых в основном совпал с показаниями освобожденного раба…» — Тритодемос перехватил разговор у Корнелиуса, и его взгляд был подобен двум холодным лучам света, устремленным прямо на собрание: «А тот, кто стоит за подозреваемыми, — Поллукс!».
Когда прозвучало это замечание, поднялся шум.
Подобно кошке, которую поджигают, Поллукс вскочил на ноги и закричал: «Это ложное обвинение! Меня подставляют!».
«Ложное это обвинение или нет, нам еще предстоит провести более детальное расследование, чтобы выяснить это». — Тритодемос оставался спокойным, но его голос был как острый нож: «И предоставленная информация также связана с более серьезным преступлением. Говорят, что «вы, Поллукс, часто освобождали рабов не по доброй воле, а чтобы контролировать их и обманывать Министерство сельского хозяйства, используя свою власть для аренды плодородных земель для них, получая при этом большую часть их земельного дохода». Если это правда, то это серьезное нарушение Теонийского закона, который гласит: «Не владеть землей незаконно! Не ограничивать свободу других!».
