Ермак. Начало - Валериев Игорь (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
«Млять, ну я и кретин, — мысленно дал себе тумака. — Не мог додуматься до того, что казачата дома будут рассказывать о наших занятиях. А отцы и папы у них отнюдь не дураки, все нововведения сразу смогут вычленить из рассказов своих деток и внуков. Я тут основы действий групп спецназа двадцать первого века преподаю, а казаки считают, что во мне кровь Ермака бурлит. Но лестно, что не скажешь, очень лестно, но за своим лексиконом из будущего надо следить. Офигевают они! Всё, не отвлекаемся».
— И в пятых, Ус, командира, пока он не закончил свой доклад прерывать нельзя. А если серьёзно, хрен мы их без потерь возьмём. Но если не попытаемся, то занятия наши прекратятся. Не сможем мы друг другу в глаза смотреть. А по сему: «Смирно! Слушай приказ».
Десять пар, засиявших радостью глаз, уставились на меня, а я продолжил:
— Вторая и третья тройки вместе с Лисом достаёте плащ-палатки и пакуете, заворачиваете трупы убитых и перетаскиваете их к началу тропы от брода в сторону станицы к лиственницам, слева от тропы.
Кто-то из казачат, кажется Сава, судорожно вздохнул. А что вы думали? Война — это когда ты в черной бурке и папахе, с шашкой наголо летишь на белом коне, как Чапаев рубить врага. Хренушки!!! Война — это грязь на форме, теле, оружии и в душе. Война — это мокрые, вонючие портянки, слизь в промежности и сопревшее белье, заскорузлый от грязи и крови камуфляж и бушлат, которые проще выбросить, чем отстирать. Это злость, тоска и пустота в душе после неудачной операции и полный стакан неразбавленного спирта, позволяющий об этом забыть. Вобщем, война — это грязь, вонь, голод, постоянное недосыпание, боль и физическая, и моральная! Раз решили воевать, пускай учатся всему.
— Тур и Дан начинайте рубить сапёрными лопатками молодые деревца и делать слеги, из которых собрать помост на высоте около двух метров между тех двух лиственниц, — я указал на них рукой. — Лис, после того, как закончите переносить упакованные трупы, подключаетесь к Туру. На помосте должны разместиться убитые и лишние вещи. В преследование идём налегке. Я и Леший охраняем периметр. Оружие за спиной, готовое к бою. Клювом не щёлкать. Вольно. Разойдись.
Где-то через час закончив с делами по устройству трупов и не нужных в преследовании варнаков вещей на недосягаемой для основной массы зверья высоте, тронулись в путь. Я с Лешим в головном дозоре. Ромка, который вёл остальную группу, был заинструктирован до слёз. Если со мной и Лесковым, что-то случится, остальные сразу разворачиваются и намётом уходят в сторону станицы, бросая всё, включая запрятанные трупы и вещи. Назад возвращаются только в сопровождении большого отряда взрослых казаков.
Как и предполагалось, в метрах четырехстах от брода, откуда была видна опушка рощицы, где на ночь расположились убитые, обнаружились следы переправы всадников с того берега. Видимо здесь был ещё один брод. Вплавь переплавляться в конце сентября через Ольгакан, было холодновато. Дальше следы большой группы верховых вели вдоль берега реки на север. Легкой рысцой мы двинулись по ним, периодически делая остановки, во время которых Леший покидая седло, внимательно изучал следы.
Смеркалось, когда заговорила моя чуйка, которая в прошлой жизни не один раз спасала мою жизнь. Рассмотрев в стороне от проложенной варнаками тропы, которая в этот момент шла через смешанный лес, небольшую полянку, я, оставив Лешего на тропе, свернул на неё. Проверив поляну и её окрестности, вернулся на тропу и знаками дал команду следовать на поляну, где опять организовали круговую оборону.
— Что случилось? — на правах зама задал мне вопрос Лис.
— Не знаю, но почему то дальше по тропе мне верхами продвигаться не хочется. Как бы на варнаков не нарваться, — ответил я.
— Мне показалось, что дымом костра пахнуло, — встрял в разговор Леший, — я тоже уже хотел дать команду стоп, но ты, Тоха, меня опередил.
— Вот и ладушки. Сейчас я и Леший в маскхалатах уходим на разведку дальше по тропе. Остальные остаются здесь в круговой обороне. Коням торбы на морды, а то не дай бог кто из них заржёт, а варнаки услышат. Если начнется стрельба или мы не вернёмся через четыре, максимум пять часов, в седло и аллюром три креста несётесь в станицу. В бой вступать запрещаю категорически.
— Да помним мы всё, Тоха, — ответил за всех Ромка, — только это как-то не по-товарищески. Вдруг вам помощь нужна будет.
— Лис, сам помирай, а товарища выручай — эта поговорка не для этого случая, — ответил я. — При раскладе, о котором я говорил еще на броде, погибнем только я и Леший, вы, возможно, спасётесь и сможете потом с казаками нашей сотни отомстить за нас, нагнав бандитов. А вот если сунетесь, то трендец придет всем, а толку не будет. Всё! Приказы не обсуждаются, а выполняются. Сколько еще раз мне это повторять?
— Есть, если что скакать в станицу, — понурив голову, ответил Ромка.
Достав из РД костюмы «Гилли», состоящие из пончо и капюшона, мы с Лесковым натянули их на себя.
«На десять лет опережаем время, — подумал я про себя. — Насколько я помню, первые маскхалаты появились во время второй англо-бурской войны после 1900 года, когда в ЮАР из Англии прибыл шотландский полк „Скауты Ловата“, состоящий в основном из шотландских охотников. Именно бойцам этого полка приписывают первое официальное использование регулярной армией маскхалата „Гилли“, название которого было взято от шотландского мифического существа Гилли Ду, который одевался в одежду из листьев, травы и мха».
На настоящий момент мною было изготовлено только два таких простейших маскхалата. Не было в станице рыбачьей сетки с мелкой ячейкой в один-полтора сантиметра, рыба в Амуре крупная, а что было я, купив, израсходовал. Джутовых нитей от мешков и лыка, окрашенного травяными красителями в желтый, коричневый, зелёный разных оттенков и черный цвета было заготовлено за лето много, на всех, а вот с сеткой была проблема.
Попрыгав на месте, чтобы ничего не гремело, я и Леший, провожаемые взглядами казачат, двинулись вдоль тропы через лес, метрах в пяти-десяти сбоку от неё. Хорошо, что тропа шла через редколесье, и можно было даже в сумерках довольна-таки быстро продвигаться между деревьями, не боясь зацепиться маскхалатами за ветки. Такие костюмы больше предназначены для засад, скрытого наблюдения, снайперского огня, а не беготни по лесу.
Тем не менее, преодолев от дерева к дереву минут за двадцать около километра, я замер за деревом, увидев, как шедший впереди Леший подал знак: «Стоп». Вовка шёл впереди, потому что он был прирождённым лесовиком, которого отец стал брать на охоту лет с шести. Лучше его никто из нашего учебного отделения, включая меня, не ориентировался в лесу. Да и стрелял Вовка не на много хуже меня, если лежа с упора и на расстояние до двухсот метров. Тяжелой еще для его роста и массы старая берданка была.
Потом Вовка присел за деревом и знаком подозвал меня к себе.
— Что там? — спросил я Вовку, подобравшись к нему, стараясь не шуршать листвой и не хрустнуть веткой.
— Не пойму, какой-то незнакомый запах, оттуда, — Вовка показал вперёд в сторону тропы.
Я тихонько втянул в себя воздух. Запах присутствовал, но идентифицировать его я не смог. Застыв на месте, я стал внимательно всматриваться в нагромождение кустов, рядом с тропой, на которое указал Лесков. Через пару минут там мелькнул огонёк, а в нашу сторону поплыл кисло-сладковатый запах будто бы прелого сена.
Чёрт! Да это же кто-то опиум курит. А это нагромождение кустов, лёжка для дозора. Показав Вовке рукой, что обходим это препятствие по дуге и глубже в лес, двинулись дальше. Через метров триста и двадцать минут осторожного передвижения от дерева к дереву, впереди замелькали проблески от костров, а в воздухе повис запах готовящейся пищи. Последние метров двести передвигались по-пластунски. Хорошо, что сухо было.
Подобравшись к крайним деревьям, за которыми открывалась большая поляна, застыли с Вовкой двумя кучками травы и листвы и стали внимательно изучать, открывшуюся нам картину. Ничего радостного нам она не сулила. На поляне была организована база для проживания пятидесяти и больше человек. Пятнадцать хорошо сделанных шалашей на четыре-пять человек, навес для лошадей с коновязью, где с торбами на морде стояло, хрумкая, тридцать четыре рассёдланных лошади, навес с большим столом для приёма пищи, отдельно под навесом кухня, даже в стороне была организована выгребная яма с насестом для позы «гордый орёл». В общем, грамотная и хорошо организованная стоянка для тёплого времени года. В этих шалашах, максимум ещё месяц жить можно без больших потерь для здоровья. А потом будет холодно.
