Пес в колодце (ЛП) - Вольский Марчин (версия книг .txt) 📗
- Ты же знаешь, радость моя, что я пью исключительно черный. И без сахара!
- Мне показалось, что ты мог и сменить пристрастия. Ты так поменялся, что трудно и узнать.
Самая лучшая защита – нападение, так что я изобразил возмущение и нетерпение.
- Две недели я провел между жизнью и смертью, меня похитили, разбили голову, у меня провалы в памяти… Трудно заставить, чтобы сейчас же я начал функционировать, словно после отпуска, проведенного на Сейшелах.
- Ну конечно же, поросенок.
Она подошла ко мне и жарко поцеловала, засовывая языку глубоко-глубоко, до самой двенадцатиперстной кишки. Мне едва-едва хватило воздуха.
- Откуда ты выкопал эту телку, и как она заставила тебя расписаться.
Лили присела передо мной и уже умело расстегивала ширинку. Тут я локтем сбил хрустальный вазон, с грохотом разбившийся на полу. Секретарша отскочила, храпение Эусебио прекратилось.
- Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз, Лили, - сказал я, поправляя гардероб.
- Ну ты, Альдо, и пунктуален, - заявил, открывая двери и заходя, Розенкранц.. – У меня здесь все, о чем ты просил, и я с охотой поясню тебе лично…
- Если у меня возникнут какие-либо сомнения, я попрошу помощи. А теперь, благодарю.
Парочка покинула кабинет, обмениваясь многозначительными взглядами. Неужто они подозревали, будто бы кто-то подменил им шефа? Сам же я засел над бумагами.
Сообщником Гурбиани должен был быть сам дьявол. И это, вне всякого сомнения, было общество с ограниченной ответственностью. Фирма цвела и пахла. Все ее отделения приносили доходы, баланс прибылей превосходил доходы не одного средней величины государства. Но из-за всех этих оптимистических колонок, в которых рядом друг с другом соседствовали числа, отображающие размеры поступлений от рекламы, от издательской и концертной деятельности, от производства гаджетов, от салонов игровых автоматов и домов свиданий, нахально вылезала другая картина. Образ одурачивания и деморализации. Черт подери, сколько же за каждым из этих чисел должно было скрываться разбитых семей, обманутых талантов, банального извращения и необыденного свинства. Никогда я не был ханжой, но бессовестность и сверхнаглость SGC вызывали во мне отвращение.
Только ведь все это было не моим делом. Мне только необходимо было найти свои рукописи.
Всю безбрежность одиночества мне пришлось почувствовать, в особенности, тогда, когда пришлось встать перед правлением Консорциума. В Большой Круглый Зал прибыло около пятидесяти председателей акционерных обществ и директоров. Удивительнейшая компания. В основном, это были молодые люди спортивного типа, загорелые и довольные собой. Меня приветствовали аплодисментами. Когда же я прикрыл глаза, у меня сложилось впечатление, словно очутился в вольере среди диких хищников. Глава телестанции "Эротикон", Лео Бьянки, со своими выступающими красными щеками походил на линялого павиана; финансовый директор SGC глядел на меня исподлобья будто урожденный шакал; директор казино выглядел словно громадный критский бык, которому не хватает лишь кольца в носу. Рядом вертелась главная редакторша "Минеттио", Летиция Ромеро, худая змея с оскалом крокодила. А дальше клубились остальные гиены, пресмыкающиеся, стервятники… Тогда я раскрыл глаза пошире. Вернулись людские формы. Ну да, они были здесь все хором: эффективные, безыдейные, с небывалыми инстинктами самосохранения и талантами делать деньги. Сомневаюсь, чтобы кто-либо из них был приятелем Гурбиани, но все были связаны с Альдо ой как тесно. А интересно, остался бы кто-либо из них с ним в беде? Единственной фигурой, не похожей на остальных, был стоящий несколько в стороне, возле опорной колонны, пожилой мужчина, похожий на печального гнома с растрепанными седыми волосами – профессор Уго Кардуччи, председатель научно-исследовательских групп.
- Дамы и господа, - сказал я. – Спасибо, что заскочили (дружелюбные перешептывания). О своем приключении много вам не расскажу, потому что сегодняшних газет еще не читал (смех, аплодисменты). Перед теми, кто рассчитывал, будто бы я не вернусь, прошу прощения. Тех, которые рассчитывают на то, будто бы ничего не изменится, разочарую. У меня имеется парочка идей, как ускорить нашу деятельность, и я рассчитываю на то, что вы мне в этом поможете (крики "браво"). Еще одно. Тут у меня небольшие неприятности с персональным компьютером (тут я значительным жестом постучал себя по лбу), так что если я должен кому-либо какие-то деньги, предупреждаю, я ничего не помню…
Принесли шампанское. Я начал кружить по залу, здороваясь с каждым, скорее, слушая, чем разговаривая. Честно признаюсь, что большинство аллюзий и намеков я не понимал. Ну а приписать большую часит имен к лицам было возможно только лишь благодаря бейджикам. Таким вот образом я совершил полный круг и вернулся к Эусебио.
- А где же Сальваторе Липпи? – спросил я достаточно громко, чтобы меня услышало побольше присутствующих, а не только Розенкранц. Direttore смешался.
- Он не принял предложения встать во главе Восточного Региона, - опередила Эусебио синьорина Уилсон. Поэтому, три дня назад я приняла его отставку. Выходное пособие он получил царское.
- Жаль! Он показал себя превосходным главой канала "Природа и культура", - заметил я. - Некжто во время моего отсутствия случилось нечто такое, что сделало невозможным ему занять предложенный пост?
- Углубляющиеся расхождения по программной политике, - буркнул Розенкранц.
- Я хотел бы переговорить с ним после полудня, - сообщил я Лили.
- Не знаю, найди ли я его, - довольно-таки нагло ответила та.
- В таком случае, поищи себе новую работу, - сказал я. И сразу же сделалось тихо.
Неужели пересолил? Ну что же. Я не из тех безумцев, которые прыгают с вышки в бассейн, не проверив предварительно, а налили ли в него воду. Я тщательно изучил биографию Гурбиани. И разыграл сцену в точности так, как тот поступил пять лет назад, разогнав все руководство Западного Региона. Другое дело, что синьорина Уилсон уже много лет была в фирме священной коровой…
Пресс-конференция доставила меньше хлопот. Постоянно шутя, я все прикрывал провалами в памяти. Вспоминал, что во время празднества сел в машину какой-то охотницы за автографами, практически сразу услышал не слишком сильный разрыв, после чего потерял сознание. В себя я пришел только лишь в глубинах Колодца Проклятых. Весьма живописно я обрисовал то, как выбирался из колодезного ствола, расписывал о переходной амнезии, о том, как бродил по канализации и мусорным свалкам, и о руке помощи, которую протянула мне медсестра Моника Мазур. На всякий случай, я утаил эпизоды с моим арестом и пребыванием в клинике. Еще я рассказывал о том, как память ко мне постепенно возвращалась. И о том, как из сочувствия и нежности, которой меня окружила Моника, родилась любовь. Все были тронуты или сделали вид, будто бы это их тронуло. Еще я упомянул о продолжающемся следствии по делу моего похищения, обещая, что средства массовой информации обязательно будут ознакомлены с его результатами. Не желая, чтобы лирическое настроение полностью начало преобладать в зале, я рассказал парочку сальных анекдотов из приготовленного в печать новейшего номера "Минеттио". А в ответ на вопрос, собираюсь ли я отдохнуть или сразу же вернуться к работе, таинственным голосом ввернул, что готовлю парочку неплохих проектиков.
- Иногда, когда близко столкнешься со смертью, это поднимает интеллектуальную потенцию…
- Слушая синьора, - сказала худая журналистка из "Иль Корьере делиа Сера", - можно прийти к выводу, будто бы вы начинаете верить в Бога.
- Успех был бы полным, если бы Он поверил в меня и выкупил пакет спутниковых программ SGC.
Всеобщий взрыв хохота дал прекрасный шанс эффектного завершения пресс-конференции.
В кабинете меня ожидал Лука Торрезе. Он сидел прямо на моем столе и бесцеремонно копался в каких-то бумагах.
- Шеф, так что с тобой такое? – взорвался он. – Пустил побоку все мои предостережения во время Festa d'Amore, и поглядите что случилось. Вот уже пару месяцев я сигнализировал, что мы не полностью контролируем все структуры SGC, только ты не доверял.
