Поддельный шотландец. Дилогия (СИ) - Мин Макс (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗

   Мы узнали, что иногда, под покровом ночи, он навещал или принимал у себя жену и одного или двух близких друзей, но большую часть времени он проводил в одиночестве и общался только с часовыми и слугами, прислуживавшими ему в Клетке. Утром к нему первым приходил цирюльник, брил его и рассказывал местные новости, которые Клуни чрезвычайно любил слушать. Не было конца его вопросам, задаваемым с детской серьезностью. Некоторые ответы заставляли его смеяться до слез, и даже через несколько часов после ухода цирюльника он иногда хохотал при одном воспоминании о них.

   Очевидно, Клуни имел основание задавать вопросы: хотя он находился в изгнании и, подобно остальным опальным землевладельцам Шотландии, лишен был парламентским актом законных прав, он всё так же вершил в своём клане патриархальный суд. Люди приходили в его убежище разбирать свои споры. И членам его клана, ни во что не ставившим постановления судебной палаты, достаточно было одного слова этого изгнанника, бывшего вне закона, чтобы отказаться от плана мести или согласиться выплатить деньги. Когда он гневался -- а это бывало довольно часто, -- он приказывал и грозил наказаниями не хуже любого короля; слуги дрожали и прятались от него, как дети от вспыльчивого отца. Входя в дом, Клуни каждому по очереди жал руку, причем все одновременно по-военному прикасались к своим шотландским шапочкам. Таким образом, мне представлялся прекрасный случай ознакомиться с некоторыми особенностями внутреннего быта горского клана. Вождь был осуждён на смерть и скрывался; земли его были отобраны; солдаты разъезжали повсюду в поисках его, иногда на расстоянии мили от места, где он находился; и последний из оборванцев, которым Клуни давал советы или угрожал наказанием, мог бы составить себе целое состояние, выдав его, но подобного не происходило.

   Как только отбивные были готовы, Клуни собственноручно выжал на них лимон -- его хорошо снабжали предметами роскоши -- и пригласил нас сесть за обеденный стол.

   -- Они,  -- сказал он, подразумевая отбивные,  -- точно такие же, какими я угощал в этом самом доме его королевское высочество*, только тогда ещё не было лимонного сока. В те времена мы радовались, когда могли просто поесть свежее мясо и не так были требовательны к стряпне. В сорок шестом году в нашей стране было куда больше драгунов, чем лимонов.

   Отбивные были и в самом деле очень хороши, даже мне в моём, не самом лучшем состоянии, они понравились чрезвычайно. Такой сочной оленины я не ел ни до ни после этого случая. Между тем Клуни занимал нас рассказами о пребывании принца Чарли в Клетке, приводил его подлинные слова и, встав с места, показал нам, где кто тогда стоял. Из слов его я заключил, что принц был приветливый, бойкий юноша, настоящий потомок ряда изящных королей, но далеко не обладал мудростью Соломона. Я понял также, что во время своего пребывания в Клетке он часто бывал пьян, так что порок, ставший, по многим сведениям, причиной его будущей гибели, уже и тогда давал о себе знать.

   Не успели мы покончить с едой, как Клуни принес старую, захватанную, жирную колоду карт, какую можно найти в любой захудалой гостинице, и с разгоревшимися глазами предложил нам сыграть партию.

   Я пытался отговориться незнанием правил, но мне их объяснили. Если ничего не путаю, у нас эта игра в старину называлась "Мушка", и особыми изысками, как винт и тот же покер, не отличалась. Вместо фишек использовались цветные камешки, наверняка собранные у ближайшей реки. Записями выигранных денег никто не заморачивался, предпочитая просто запоминать их суммы делая кинжалами зарубки разной глубины на палке. Кстати, как я узнал позже, это часто служило причинами ссор между игроками в Хайленде, дело даже доходило до драк и смертоубийства. Проще было если деньги просто лежали на столе и перекладывались с кучки на кучку. Если же суммы держались в уме, тогда проблемы возникали почти неминуемо. Просто из-за того, что во время игры было принято употреблять много алкоголя, что, в свою очередь, не лучшим образом влияло на память игроков...

   Выпив коньяка и плотно закусив олениной, я почувствовал себя несколько получше и постарался полностью отдаться игре. Это получалось не очень-то хорошо, так как именно здесь чётче всего проявилось отличие человека моего времени от хроноаборигенов. Их тактические карточные хитрости были для меня настолько прозрачны и ясны, будто бы я сел играть в азартные игры с наивными детишками младшего школьного возраста. При этом суммы на кону стояли довольно приличные, доходило до десятка гиней за партию, причем на столе зачастую лежала блестящая кучка золота в пару сотен гиней. Странным выглядело подобное богатство в примитивном жилище-гнезде, сплетенном из ветвей, прилепившемся на склоне могучего горного утеса.

   Я выдержал всего часов шесть игры, после отправившись спать на одну из отгороженных пледами коек, ютившихся вдоль одной из стен хижины. Алан же с Клуни просидели за картами всю ночь, а утром, позавтракав, снова начали играть. Спали они всего пару часов после обеда, а после ужина опять продолжили игру, снова буквально силком заставив меня присоединиться. Я, после начальной эйфории, когда разом выиграл почти тридцать фунтов, сознательно проигрывал по-маленькой. Свой выигрыш спустил ещё в первый день, а теперь терял уже пенсы из собственного кармана. Алан тоже поначалу выигрывал не хуже меня. Счастье окончательно изменило ему, должно быть, вечером на второй день. Он попросил меня дать ему денег взаймы. Я дал ему десять гиней, он спустил их в полчаса. Следующую десятку растянул часа на два. На третий раз я решительно отказал ему и мы легли спать до утра.

   Наутро третьего дня, после того как мы провели в Клетке уже сорок восемь часов, я, проснувшись, почувствовал себя отлично. Встав с постели по собственному побуждению, я, как только мы позавтракали, вышел на воздух и начал разминаться с кинжалом на вершине горы над Клеткой, на опушке леса. Стоял серенький денек, воздух был прохладный и влажный, и я все то утро провёл на свежем воздухе, наблюдая только кружащих в вышине орлов и хождение разведчиков и слуг Клуни, которые являлись к нему с провизией и докладами. В это время кругом было спокойно, и можно сказать, что Клуни почти открыто чинил суд и расправу.

   Вернувшись в дом, я увидел, что он и Алан, отложив в сторону карты, расспрашивали слугу. Вождь повернулся ко мне лицом и заговорил со мной по-гэльски.

   -- Я не понимаю по-гэльски, сэр,  -- сказал я.

   Видно мучающийся от похмелья Клуни внезапно вспылил.

   -- В вашем имени больше смысла, чем в вас самих, сэр, -- сказал он гневно,  -- потому что оно совершенно гэльское. Но дело не в том. Мой разведчик доложил мне, что местность на юге свободна. Хотите ли вы идти дальше на юг, или будете ждать, пока дорога на восток освободится?

   Даже странно, что он мог испытывать негативные чувства. За эти дни он как минимум удвоил своё состояние, от моих же денег из более чем ста гиней осталось только пятьдесят. Подозреваю, что Алан спустил всё своё до нитки. Таким как он излишне азартным и достаточно простодушным игрокам в карточных играх Фортуна обычно не благоприятствует.

   -- Нас никому не сбить с пути, -- процитировал я нараспев старинную шотландскую поговорку, -- нам всё равно, куда идти.

   -- О, дорога на юг нам отлично подойдёт, -- поспешил Алан погасить сгустившееся в воздухе напряжение, -- мы готовы выдвинуться хоть сегодня.