Спасти Москву - Ремер Михаил (книги онлайн полностью TXT) 📗
Конечно, можно было воспользоваться грядками братии, но, как здраво рассудили они с Сергием да Жданом, безопасней было разбить новые прямо перед кельей пришельца. Ростки для монахов новые, и, чтобы никто не порубил их как травы сорные, было правильнее отвести для них отдельное место.
Потом и время подошло пересаживать рассаду в землю сырую, да не решался старик все; до последнего тянул, выжидая да соображая, как обогрев придумать половчей. В общем, остановился на том лишь, что такие же конструкции соорудит, как в келье, где уголья безопасно хранить можно будет на случай холодов весенних.
В конце месяца чахлые от недостатка света проростки были торжественно перенесены на щедро сдобренные грядки. Теперь главным стал Ждан. Он каждый день кропотливо, сантиметр за сантиметром, изучал ростки и землю, поливая, удобряя и разрыхляя при первых же признаках сухости. И горе было тому жуку, который рисковал посягнуть на маленькое хозяйство – такого ждала неминуемая кара! А Булыцкому все это – бальзам на сердце был! Ох, он дома, там, в будущем, и навозился с участком своим, с жуком колорадским воюя! Вдоль и поперек грядки исползал, то яйца жука под листьями выискивая, то личинок жирных в банки собирая, а потом и с жуками, с теми, которым таки уцелеть посчастливилось. Уже и так и сяк прикидывал он: как бы так половчее плошку с медом приладить на шею помощнику своему, чтобы вредитель вяз в нем да тонул. Так и сяк прикидывал, как бы объяснить Ждану всю премудрость, да все ждал, когда личинки первые появятся, чтобы не словами, но на примере показать.
Хлопотный май сменился напряженным июнем. Ростки, слава Богу, прижились и начали медленно наливаться соками. Они крепли, тянулись ввысь, обещая неплохой урожай, а Николай Сергеевич уже терзал мастеровых конструкцией парника, где вместо стекла на перекладинах был растянут бычий пузырь. Перед преподавателем уже маячила следующая головная боль: как и из чего организовать производство того самого стекла. Без него уж никак не виделось ему садоводство успешное. А еще к нашествию жука колорадского готовился он, едва ли не каждый день прочесывая густо проросшую зелень на предмет обнаружения следов вредителя, но его все не было и не было.
Период этот ознаменовался еще двумя важными событиями, изменившими жизнь окрестностей и повысившими авторитет чужеродца. Приехав в деревеньку за новой партией шерсти для будущих валенок (первый опыт не удался, получилось полное убожество. А все потому, что впопыхах делалось все, игнорируя саму технологию. Набив очередную шишку, пенсионер твердо-натвердо решил во что бы то ни стало восстановить точную технологию, прежде чем по новой браться за этот трудоемкий процесс), Булыцкий обратил внимание на необыкновенное оживление и крики, царившие у одной из землянок. Прибежав на шум и чуть потолкавшись, тот таки выяснил, что произошло. Сын кузнеца местного неловко где-то запнулся и теперь, корчась и держась за ногу, валялся на топчане.
– А ну, пустите! – прорычал преподаватель, пробиваясь к пареньку. Живо оглядев того, понял он, что парень ногу себе сломал. Как ухитрился так, Богу одному ведомо, да и не важно то было. Самое-то главное, что перелом не открытый был. Живо вспомнив навыки свои, он принялся отдавать распоряжения: кому жердей нарубить попрямее, кому жгута сыромятного нанести, кому за торбой его в монастырь сбегать, кому воды принести. Уже когда все собрано было, приступил он к делу.
Перво-наперво таблетку обезболивающую дал пареньку. Не очень уверен, правда, был, что такая здесь поможет, но и выбора не было особо. Да и помнил он про пресловутый эффект плацебо, действие которого, кстати, успешно испытывал уже и на Ждане. Не исцелил, конечно, но паренек-то половчей передвигаться начал и, что самое главное, сам это увидел и понял, и братия тоже. Молились теперь все и за юношу, и за исцеление его чудесное, а тот, не будь дураком, по совету Булыцкого еще и упражнения кое-какие делать начал, веря в успех и радуясь каждому, пусть бы самому мелкому успеху и уже ни капельки не сомневаясь в могуществе нового товарища и в силе исцеляющей молитвы смиренных. Ну, естественно, и Сергий теперь к гостю своему еще более уважительно относиться начал, хотя и цапались, бывало; куда без этого-то?
– Сейчас болеть перестанет от пилюли чудесной, – уверенным тоном доложил Булыцкий стонущему от боли пареньку. – Только чуть-чуть больно будет. Деревяшку дайте, а то, чего доброго, язык прикусит или зубы переломает. И держите его накрепко, – кивнул он родственникам, собравшимся вокруг. – Вправлять буду кость.
Едва только убедившись, что распоряжение выполнено, приступил тот к осмотру. Не врач, конечно, но насмотрелся и на обучении обязательном, и на курсах ОБЖ. А еще не зря же с экипажем «Скорой помощи» каждое лето катался. Оно хоть и на подхвате больше, а все равно набрался знаний каких-никаких. В общем, навыков хватило, чтобы определить: лодыжка у парня сломана была.
– Ну, терпи! – засучив рукава, принялся он за работу. – Да держите вы его! – рявкнул на оторопевших родственников, едва не выпустивших взвившегося от боли юношу. – Чтобы ногой не дернул!!! – разом вспотев, проорал он, вправляя на место кость. Он, честно говоря, не уверен был, что духу хватит. Одно дело школьников по плакатам обучать да в «Скорой» наблюдать со стороны за всем, а совсем другое – своими руками дело делать.
Несколько минут, и все было готово. Паренек от боли сознание потерял, да оно и к лучшему. Теперь можно было шину наложить спокойно да ногу зафиксировать. Строго-настрого запретив оторопевшим родственникам беспокоить пострадавшего, он вышел на улицу. По крайней мере, пока тот в себя не придет, смысла не имело внутри находиться.
Снаружи было шумно. Несколько человек ковырялись в земле, строя землянку для семьи победнее. Что привлекло внимание Николая Сергеевича, так это способ выноса земли. В рогожку скидывали грунт землекопы да волоком тащили ее прочь. К свежей куче. Одна, другая, третья. А сколько там в рогожке-то этой утащишь? Да слезы! А вот тачку бы добрую сладить, как бы все быстрее пошло. Вон и мастера по дереву в монастыре есть. Оно бы только сообразить, как подвижную часть сделать. Ох, тут подшипник, даже самый плевый, на вес золота бы! Впрочем, он быстро себя одернул: исходить надо из реалий и из собственных навыков да умений. А к навыкам – смекалку мастеровых монастырских да сноровку самого пенсионера… Ну не может такого быть, чтобы не получилось у него!
– Оклемался, бедолага, – вернул его к действительности голос кузнеца. – Пить просит.
– Пусть. Ему много сейчас пить надо. И лежать. И представлять, как пляски выплясывает, да так, чтобы аж до мурашек по спине. Иначе не встанет на ноги. Хотя стой! Сам пойду расскажу ему.
Уже в монастыре накидал он чертежи простенькой тачки да Сергию показал. И хоть опасался, что старец вновь возмутится нововведением очередным, да тот не стал. Покачал головой лишь да благословил Булыцкого на новшества да дела благие. Тут уже и плотницкие за дело взялись, да через несколько дней уже и готова была заготовка под первую тачку. Оставалось только решить, как колесо половчее приладить так, чтобы на одном колесе она была, как и положено тачке-то доброй.
И так и сяк размышлял пенсионер. И так и сяк чертежи рисовал, а только понял, что в этот раз велосипеда не изобрести, как бы там ни пыжился он. А раз так, то и взять надо самую простую конструкцию с двумя колесами, намертво зафиксированными на подвижной оси, что на конструкциях примитивных подвешена. А место контакта дегтем как следует обработать, чтобы ресурс увеличить да плавности ходу прибавить. Недолговечная, конечно, получилась тачка-то, да пока и большего не надо было. Тут главное было – показать, какие технологии можно бы использовать для облегчения жизни, а это удалось на славу. Она ведь не шедевр, но простая: тебе хоть кто такую сладит! Земляные работы с тех пор в монастыре ловчее пошли, а оттуда и по деревням быстро окрестным слух расползся о приспособлении ладном, с которым ловчее, чем с рогожкой, и землю таскать, и тяжести. И вот в одном поселении уже тачки появляться начали, и в другом, и в третьем.
