С чистого листа (СИ) - Бурак Анатолий (книга жизни txt, fb2) 📗
— Спасибо большое! — Ещё раз и от всей души выразил свои чувства я. — Приятно знать, что о тебе заботятся!
— Ладно, пойду. — Вальяжно кивнула Елизавета Семёновна. И, кивнув на прощанье меня задумчивым и, каким-то изучающим взглядом, тихонько пожелала. — Удачи!
— Обязательно. — С воодушевлением но, так же шёпотом, заверил я.
Правда этого, вышедшая за дверь медсестра, уже не услышала.
«Ну вот, кажется пора настраиваться на самостоятельную жизнь». — С энтузиазмом подумал я, потягиваясь и вскакивая с постели.
Всё потихоньку налаживалось. Завтра получу вещи и, побывав в этом самом «отделе кадров», наконец-таки, определюсь с дальнейшей судьбой. Собственно, выбора-то особого не было. Получить предписание и отбыть, так сказать, к месту службы.
И, скорее всего, это всё-таки будет не Свердловск.
Я закрыл глаза и попытался представить, чего бы я хотел на самом деле. Остаться в городе миллионнике или, всё-же отправиться куда подальше? Но, так как конкретно здесь и сейчас от меня ну совсем ничегошеньки не зависело, постарался отложить ни к чему не ведущие надежды в сторону.
Вот, выпишут, побываю у начальства, тогда и видно будет. А пока что, нужно просто дождаться визита Якова Моисеевича и потом шлёпать на обед.
Нехитрые и незамысловатые планы, согласен. Зато конкретные. И надёжные, как автомат Калашникова.
— Ну-с-с, молодой человек. Как мы себя чувствуем? — Бодренько потирая руки, добродушно поинтересовался доктор, едва войдя в палату. — Как живёте, как животик?
— Благодарю, всё в норме. — Вскочив с лежбища, молодецки расправил плечи я.
— Ну, тогда присаживайтесь на стул, начнём вас обследовать. — Не теряя времени даром, предложил Яков Моисеевич. — И, достав из нагрудного кармана халата миниатюрный молоточек, усмехнулся. — Будем проверять реакции и остальные параметры вашего, столь чудесным образом и в рекордные сроки, выздоровевшего, тела.
Следующие пять, а то даже и целых семь минут, меня простукивали, ощупывали, оттягивали веки. А так же заглядывали в глаза и интенсивно массировали мой, так не кстати пострадавший от чёртова (прости дурака, Создатель!) газового баллона, затылок.
«Пальпирование». — Именно так называл, в общем-то безболезненную процедуру, исследовавший мою тушку Яков Моисеевич.
Стоявшая рядом Елизавета Семёновна и две девчушки в накрахмаленных халатах молча внимали священнодейству, но никак не комментировали. Зато доктор так и сыпал словами, то и дело перемежая русскую речь латинскими фразами. Смысл которых, к моему глубокому удивлению, был понятен.
«Да вы, юноша, полиглот»! — Без особого восхищения но, при этом с ма-а-аленькой такой толикой гордого любопытства, иронично думал я. — «Может, ежели покопаться в памяти, окажется, что и в медицине шарите»?
Впрочем, озвучивать эти дурацкие мысли или, тем более, показывать, что разумею произнесённую скороговоркой тарабарщину, я не спешил. И не потому, что такой скромный.
Напротив, сверлящие и, я бы даже сказал, буквально пронизывающие меня рентгеном взгляды обеих девушек, так и толкали отчебучить что-нибудь эдакое. Показать невьебенную, то есть, простите, многогранную и всеобъемлющую эрудицию, и как следует распушить хвост.
Но, так как кадрить девочек я не собирался, а привлекать внимание к своей, и без того успевшей изрядно засветиться персоне, было вы верхом глупости, я благоразумно молчал. Что-то мне подсказывало, что не могут младшие лейтенанты, пусть даже и сто раз закончившие Школу Милиции в далёком городе Пярну, обладать такими познаниями.
Да, повыпендриватья на вечеринке, щегольски ввинтив в разговор пару-тройку цитат на латыни, может любой дурак. Но быть в курсе специфических медицинских терминов, да ещё понимаемых, схваченных можно сказать, слёту — это немного выходит за рамки возможности самого эрудированного младшего командного состава.
В общем, меня щупали-крутили-вертели, я мужественно молчал в тряпочку и дело, кажется, полным ходом шло к выписке.
Собственно, так оно, в конечном итоге, и получилось. Меня признал полностью здоровым и пригодным для дальнейшего использования.
— Готов к труду и обороне! — Хохотнул Яков Моисеевич. — И, ободряюще похлопав меня по плечу, напутствовал. — Желаю всех благ, молодой человек. И, естественно, попадать в учреждения, подобные нашему, как можно реже!
— Спасибо, доктор! — Слегка ошарашенный, но ужасно довольный тем, что это, в общем-то не вызывающее дискомфорта но, всё-таки непривычное обследование, наконец-то завершилось, от души поблагодарил я. И, пользуясь случаем, постарался получить сведения о ближайшей перспективе из первых рук. — Когда съезжать?
— Документы о выписке, а так же ваш паспорт и удостоверение Елизавета Семёновна подготовит в течении часа. — Не задумываясь, ответил Яков Моисеевич. И, пресекая возможные опасения, поспешил добавить. — Но вы можете оставаться в палате до следующего утра. Думаю, за это время утрясётся вопрос с заселением вас в общежитие. Да и проблему с гардеробом решить нужно.
— А что не так с моей одеждой? — Невольно заволновался я. Но тут же, вспомнив обстоятельства, при которых оказался в этом замечательном госпитале, погрустнел. — Наверное обгорела?
— Не то слово, Коля. Не то слово. — Отчего-то посерьёзнел Яков Моисеевич. И тут же, твёрдым голосом высказал предложение. — Право, не знаю, как у тебя с финансами. Но я могу одолжить рублей двести на первое время.
— Денег при Николае Викторовиче не обнаружили. — Подтвердила предположение о моей финансовой несостоятельности Елизавета Семёновна. — В снятых им перед тем, как пойти в вагон поезда пальто и пиджаке были только документы. Так что, ваш благородный поступок весьма кстати.
Я уже было раскрыл рот, чтобы в очередной раз поблагодарить этих, в общем-то, ничем не обязанных мне людей. Но тут в дверях показался Сергей Петрович и, отчаянно и экспрессивно жестикулируя, всеми силами дал понять, что соглашатья на любезное предложение лечащего врача не нужно.
Ничего, в общем-то, не понимая я, тем не менее, здраво рассудил, что социальная да и возрастная пропасть между мной и уже один раз выручившим меня Сергеем Петровичем, гораздо меньше, чем между мной и врачём. И поэтому, положившись на уверенный вид первого, поспешил отказаться.
— Большое спасибо, Яков Моисеевич! — Искренне произнёс я. — Но, кажется, мне могут помочь мои новые друзья.
— Ну да, наслышан, наслышан. — Никак не выразил ни недовольства, ни облегчения от моего отказа, Яков Моисеевич. И, давая понять, что в курсе происходящих на подведомственной ему территории событий, усмехнулся. — После вчерашнего выступления, у такого талантливого человека не могло не появиться несколько почитателей.
Немного смутившись, я опустил глаза в пол. И, хотя было чертовски приятно (здесь я снова почувствовал дискомфорт и, отчего-то, захотелось срочно попросить прощения у Создателя) и появилось желание гордо расправить плечи и орлом посмотреть на хихикающих девочек, я сдержался и отчасти изображая а, в какой-то степени, чувствуя смущение на самом деле, пролепетал.
— Да, что вы, доктор… Так просто… Несколько песенок спел.
— Вот и умница. — Легонько хлопнул меня по плечу Яков Моисеевич. И, подчёркивая свои слова, процитировал. — Скромность украшает мужчину.
После чего, попрощался кивком и, сопровождаемый то и дело оглядывающимися и бросающими лукавые взгляды девушками, вышел в коридор.
— Молодец, что не стал одалживаться! — Первым делом похвали меня Сергей Петрович.
— Это ещё почему? — Просто из любопытства поинтересовался я. И, задрв нос в потолок, с пафосом выдал. — Денег много не бывает!
— Так-то оно так. — Тут же парировал чрезвычайно чем-то довольный собеседник. — Да только, берёшь на время чужие. А отдаёшь свои. И навсегда.
— Да, понял я, понял. — Прервал словесные излияния я. — Но с деньгами-то как быть?
— Ну, не всё так плохо. — Загадочно усмехнувшись, заинтриговал этот змей-искуситель. И, приняв гордый вид, сообщил. — Во-первых, Вика. — Тут он заметил мой удивлённый взгляд и поспеши объяснить. — Моя жена, Виктория Ивановна Синельникова, работает на Свердловском телевидении. И уже договорилась, что с тобой проведут интервью. И, как и положено участнику телепередачи, выплатят гонорар.
