Всадники (СИ) - Перунов Антон (читать книги полные .TXT) 📗
— А вы зачем собрались то?
— Господин граф приказал бойцов набрать, вот поедем искать да уговаривать, не шутка — два десятка требуется.
— Ого, да, ну с твоим то опытом и не найти? Ты ж поди всех тут знаешь наперечет?
— Хе, верно, Микола, верно. Выполним распоряжение его светлости. Не в городе, так по хуторам да селам окрестным сыщем молодцов справных. Витред сказал, можно от налога послабление семьям сделать, коли они парней своих нам отдадут. И честь не малая у графа-то служить, смекаешь?
— Хм, ты не попутал ли, старый? Уж не меня ли в войско к графу идти уговаривать начал?
— Ха-ха, — оба воина дружно в голос расхохотались над немудрящей солдатской шуткой Орлика.
На дворе появился управляющий, и все трое уже без лишних слов разместившись на возу, покатили в сторону города.
Явившись в корчму, Микола сразу направился к «своему» месту, небольшому столу рядом с камином. Лично явившаяся принять заказ от дорогого гостя Марфа, с улыбкой поздоровалась с ним и споро выставила перед русином все заказанное им для себя «на завтрак».
В зале было еще пусто и Орлик, у которого было немало причин для того, попросил хозяйку «Алого Дракона» посидеть с ним за столом. Трактирщица отказываться не стала, а скромно присев напротив воина, сходу начала несколько неожиданный разговор:
— Коня нет у вас, господин Орлик.
— Да, нету, — спокойно откликнулся русин.
— А у товарищей ваших есть. — Продолжила развивать мысль Марфа.
— И это верно, — вновь лаконично ответил Микола.
— Так может купить стоит? — Задала логичный вопрос трактирщица.
— Да я не прочь, только не так и просто под мои стати коня отыскать…
— А я тут озаботилась и подыскала вам одного гнедого. Пять лет отроду, рослый, крепкий, не так быстр и поворотлив, как Буран, но все же очень вынослив и силен. — На этом рассказ о статях коня не завершился, напротив, Марфа проявив глубокие познания в лошадях и их характеристиках, с интонациями настоящего барышника принялась расхваливать жеребца.
Орлик слушал голос Марфы, не забывая поглощать вкуснейший завтрак, который куда сильнее напоминал полноценный обед и решал про себя, сколько же запросит за гнедого красавица-трактирщица.
— И сколько же стоит этот скакун?
— Хозяин не дорого попросил, из уважения к вам, господин Орлик, я ведь рассказала ему, кто будет новым владельцем Кречета, так зовут коня.
У Миколы закралось подозрение, что сейчас ему назовут сногсшибательную сумму, а отказаться будет уже не ловко, после стольких лестных слов о нем…
— Так сколько, Марфа?
— Цена Кречета — двадцать золотых, господин Орлик. Всего ничего.
У Миколы отлегло от сердца. Сумма, спору нет, не малая, но на такую покупку у него достаточно монет в кошеле, не надо и у князя требовать из общей казны.
— Ясно. Хозяйка, а где ж его посмотреть можно, этого чудо-скакуна? Тогда уж и решать будем.
— Здесь, в конюшне стоит, сам хозяин, Федот, пригнал еще на рассвете.
«Ого, ловко сработано» мелькнуло в голове Орлика, «Главное, чтобы конь того стоил» решил он окончательно для себя.
— Ну, спешки с этим нет никакой, ты вот что мне Марфа… Шатун вчера сказал, если будет в нем нужда у князя, к тебе обращаться.
— Да что вы, господин Орлик, нешто я ему хозяйка? Сам по себе, разве что дам вам провожатого, чтобы к хутору Трогга вывел, он сегодня здесь не появится, вчера предупреждал, что будет у себя сидеть.
— Хорошо, мне этот твой провожатый скоро понадобится, вот доем все, что на столе есть и пойдем коня смотреть, а там и поедем уже…
— Поняла, сейчас позову, пусть готовится.
Марфа деловито поднялась из-за стола и скрылась в дверях поварни.
Микола дочиста подмел все со стола, как и обещал, расплатился и поднявшись направился к выходу.
На дворе к нему присоединилась сама Марфа и худощавый паренек, лет семнадцати-восемнадцати.
— Это мой племянник Дмитрий, он с вами поедет. А Кречет вот там стоит, Митюша, выведи коня, будь добр.
Племянник резво проскочил в конюшню и вскоре вывел на двор мощного коня, с красивыми, выразительными глазами, крупной, горбоносой головой, мощной с низковатым поставом шеей, широкой, глубокой грудью, средней холкой и крепкой, мускулистой спиной. Росту в холке у темно-гнедого жеребца было добрых девять пядей [2], движения отличались плавностью и свободой, в целом, гнедой Орлику пришелся по нраву и он не стал этого скрывать. Подойдя к Кречету, он спокойно и ласково приговаривая огладил его гриву, шею, угостил припасенным в корчме куском лепешки, конь с благодарностью и вниманием глянув на нового, неизвестного человека, благодушно, без настороженности фыркнул.
— Гляди-ко, сразу признал. А ведь другого и не подпустит, особенно чужого… — Услышал Микола комментарий Марфы.
Повернувшись к ней, он уже твердо намерившись купить гнедого, спросил:
— Цена была названа только за коня или вместе с седлом и упряжью?
— Коли берешь его, то и седло твое, — довольно улыбаясь ответила Марфа, и подала знак племяннику, который не мешкая передав уздечку в руки Миколы, побежал на конюшню за упряжью. Русин не стал тянуть и тут же отсчитал двадцать монет, расплатившись с трактирщицей.
Седло, привычный русинский арчак, вынесенное Митюшей было не новым, но Микола был этому даже рад — сидеть на необмятой коже не слишком ловко и приятно. Лично затянув подпругу, Орлик уселся в седло и уже с высоты своего нового, всаднического положения оглядел двор и людей, собравшихся вокруг.
Дмитрий также быстро снарядился в дорогу и на своем Чалом неспешной рысью поехал в сторону замка. Микола прощаясь, еще раз махнул рукой в сторону Марфы и направил своего Кречета следом за проводником.
Брадан, переодевшись в преподнесенный ему русинами наряд — совсем новый бешмет тонкого синего полотна, чекмень — из коричневой шерсти, высокие, мягкие сапоги, выглядел нарядным и помолодевшим. Только бледность еще разливалась по лицу, из-под шапки виднелась белая повязка. Заметно было, что слабость и хворь не до конца его оставили. Но, оказавшись в седле пусть даже и простой, а не чистопородной горской лошади, он сразу преобразился. Исчезла неуверенность в движениях, появилась гордая осанка, взгляд стал твердым и радостным. Лошадь его слушалась без понуканий, словно и она почувствовала и прониклась его настроением.
Ехали, растянувшись цепочкой — впереди проводник Дмитрий на своем Чалом. Дорогу он знал прекрасно, в седле держался хорошо, уверенно направлял коня то через речку, где, казалось, нет никакого брода, то к неприступному склону, в котором открывалось вдруг незамеченное сразу ущелье, то прямо в заросли, которые словно расступались перед всадниками.
Сразу за Дмитрием ехал князь, потом вагр, Орлик и Скворуш, а замыкали строй близнецы Хортичи, которым тоже досталось по лошади. Застоявшиеся престарелые коняги дозорных, с сильно отросшими гривами и хвостами не слишком понравились разведчикам, особенно когда они увидели коня Орлика. Впрочем, заметив их горящие взоры, князь приказал им не пялиться, а самим постараться быть такими же расторопными и озаботиться о лошадях. Близнецы просияли, решив завтра же отправится на поиски подходящих скакунов. И даже смирились с тем, что ехать на первую охоту придется на старых клячах.
Солнце поднялось уже высоко, но сюда, в непролазные дебри высокогорного леса, едва пробивалось. Дмитрий вел их неприметными тропками и, судя по заинтересованному взгляду Брадана, даже он не знал, где проживает этот отшельник Трогг Шатун.
Но это его не слишком волновало. Адам заметил, как невольно начинает светиться взгляд горца по мере приближения к горе, у которой они должны были расстаться. Он заранее ее показал, как только увидел знакомый склон, смотрите, за ней — мое селение. Вагр беспокойно кусал ус, в остальном являя полное спокойствие.
Борут же, легонько направляя Бурана, пристально поглядывал по сторонам, привычно запоминая мельчайшие детали. Ничто не могло скрыться от его взгляда. Словно не на веселую охоту направлялся, а врага выслеживал. Вспомнилось почему-то, как еще мальчишкой на охоту с отцом ездил. Как билось сердце, от того, что отец взял его с собой. Сколько же лет ему было? Десять? Нет — больше. Тогда уже Василинка поселилась в крепости. Василинка…
