Аврора (СИ) - Соловьев Михаил (книги без регистрации TXT) 📗
— Нет, — мотала головой Ирэн. — А почему я не могу быть, например, слесарем?
— Слесарем? — удивился вор, — Эка хватила, хотя ты про слесаря или крестьянина одинаково знаешь. Можно и так. А говорок я тебе сейчас не покажу. Как сядешь в поезд, больше молчи и слушай. Привыкай думать, как они. Эти-то любят поболтать. Важничают друг перед дружкой. На вопросы больше отмалчивайся, а то голосок у тебя хоть и наглый, да все одно тонкий. Ну-ка пройдися.
Девушка встала и пошла вразвалочку, как показывал Алфер.
Блестящие сапоги приятно скрипели, подминая под себя грубые половицы воровской квартиры.
— Руками больше маши, плечами шевели, — критиковал вор, — Зажалась как институточка! Подвести меня хочешь? Теперь я за тебя в ответе! Дядя Юра голову сразу снимет, если не доедешь, и чего он в тебе такого ценного нашел?
Вор лукавил. Еще, когда он притащил перепуганного парикмахера, Ирэн уже переодетая в обтягивающие штаны и алую косоворотку, поймала его взгляд, говорящий о многом.
«Что за наваждение такое с этой любовью?» — сердилась девушка, хоть сама и понимала, что лукавит — кому же неприятно такое внимание?
Цирюльник сначала взбрыкнул.
— Бабу что ли стричь? — подозрительно глянул он на Ирэн. — Сказали же, дядя Юра ждет…
— Я тебе дам, бабу, — как можно более хрипло ответила девушка, — не видишь, из острога я только. Зарос, не могу. Стриги давай! — грохнула она на стол браунинг для острастки.
Алфер от неожиданности удивился, а потом скорчил за спиной цирюльника рожу и чуть не заржал. В глазах у вора мелькали веселые искры, и он открыл большой бак на печке, выпустив целое облако пара.
— Слышь, ты, стригаль, вода тута, — ткнул он застывшего парня крышкой под бок, — Шевелися, употь, времени мало.
Управился тот на самом деле быстро и под конец уже, как увлекся работой, перестал бояться и смело ворочал девушке голову перед зеркалом.
Пришлось его немного успокоить.
— Потише, конь! — хрипнула Ирэн из-под простыни, — Шевели аккуратней — у меня шея застуженная…
Когда уходил, Алфер, рассчитываясь, инструктировал парня.
— Ты, Лешка, хоть и наш, соседский, но до меня слухи добежали, что к дочке городового сватаешься?
— Врут, Алфер Петрович! — таращил глаза тот, — Кто сказал-то?
— Ну, гляди, — хлопнул вор цирюльника по плечу, — Проверю обязательно, а то наши-то жизни переплетены с тобою, не разорвать. Не ошибайся, смотри, а с болтунами этими я сам разберусь. А может, не врут? — еще раз заглянул вор парню в глаза, цепко прихватив за шею. Тот только головой замотал, будто куренок перед забоем, — Смотри, — толкнул вор его к дверям, — Мы тебе столько платим, потому что свой ты. Батька твой нас стриг-брил, теперя ты. Гляди, не ошибайся…
— Загрузил? — хмыкнула Ирэн фразой из какого-то российского теле-боевика, когда цирюльник ушел.
— В смысле? — удивился вор непривычному обороту родом из двадцатого.
— Ну, рассказал сказочку, чтобы боялся, — пояснила Ирэн.
— Ага, — просветлел тот, — Загрузил. Точно! Собаки же, Ирка, преданные, пока их дрессируешь… Ну, и как тебе стрижка получилась?
«Стрижка, — рассматривала собственное отражение в окне вагона Ирэн. На нее из зеленой глубины стекла затуманенной набежавшей на солнце тучкой смотрел худощавый молодой парень с дерзким взглядом. — Хотя такая стрижка мне даже хорошо», — прибросила она мысленно на себя деловой брючный костюм для офиса.
Вспомнилась реакцию дяди Юры. Вор пришел перед самым выходом на вокзал и чуть не свернул бак с водой, грохоча как медведь.
— Ирка-то где? — обвел глазами комнату, — Ого! — опознал он девушку и громко засмеялся, — Вот это вы, парни, дали стригу!
Хохотали долго. Наружу неожиданно выплеснулось все напряжение ситуации и общие переживания.
Оказывается, в последнее время к персоне старого вора у охранки повышенное внимание.
— Кого только ни засылали, — откровенничал Алфер, — А тут ты появилась. Повезло, что дядя Юра на месте был, а так и прибрали бы тебя вместе с жетоном. Ты, кстати, забирать-то его будешь?
— Возьму, — раздумывала над словами вора Ирэн, — А что, так и зарезал бы?
— Запросто! — глянул тот, — Сыскные, суки, не люди. Бьют нас, калечат. Этих только резать!
«Действительно, повезло», — оценила ярость вора Ирэн.
Но от психологического эксперимента девушка все-таки не удержалась, и когда Алфер в очередной раз упомянул, насколько он за нее в ответе, позвала за собой в дорогу.
— А поехали тогда вместе, — улыбалась она ему, — Потом, может, и вернешься…
И напоролась.
— Хочешь, чтобы ехал? — серьезно глянул вор, — А я попру. Ты мне по нраву, или снова играться взялась?
— Ладно, ладно, — тронула его за руку девушка, — Прости меня, Алфер. Проверить тебя хотела.
А тот глянул на нее с такой болью, что девушке невольно стало не по себе.
— Проверила? — буркнул вор, — Езжай уж, а то и на самом деле поеду — не вернусь. Ты шалавой-то быть не согласишься, а нам по-другому нельзя. И что на земле людей так мало? — В сердцах кинул он кухонный ножик в двери комнаты. Тот воткнулся с сочным чваканьем и теперь покачивался маятником, отражая лучики солнца и гоняя их по комнате.
«Руки изгадили, — глянула на ладони с черными прожилками Ирэн, — Будто полжизни уголь грузила».
Настоял на такой маскировке дядя Юра. Когда окончательно собрались, он придирчиво осмотрел девушку и с досадой хлопнул себя по колену.
— Деревенский, яти тебя пяти! — Ухватил он ее за кисть, — Ладони-то, ладони. Хоть мозоль бы какой завалящий, а так чистая барышня. Алфер! Дай-ка золы из печки, щас мы ей картинку наведем.
Управились быстро.
Золу с остатками остывших углей растолкли прямо на совке, смешали с растительным маслом, и девушка растерла серое месиво на руках.
Подождали минут двадцать. После ополоснули холодной водой и насухо вытерли тряпкой. Еще через полчаса дядя Юра позволил помыть руки с мылом.
— За красоту не переживай, девка, — улыбался он рассматривая черные прожилки на руках, — Зато сейчас тебя никто не просчитает. Дней пять еще удержится маскировка, если сильно намываться не будешь — тебе ща в самый раз…
— Слыша, парень, — неожиданно шевельнула Ирэн за плечо жесткая рука, возвращая ее в общий вагон, — Ты откудова будешь? Не с Воронежа ли? Отца твоёго не Петром зовут?
Девушка обернулась. Кряжистый мужик, что задал вопрос, внимательно смотрел, ожидая ответа.
— Нет, — сипло ответила ему она, — Я из Ойска, городская, — и осеклась на оговорке.
— Мастеровой? — вроде не заметил ошибки тот и глянул на ее руки.
— Железнодорожные мастерские, — вспомнила Ирэн профессию Егора Дулебова, — Слесарь. — И отвернулась к окну.
Внутри дрожала тонкая струнка. В купе сейчас сидело сейчас человек шесть. Двое лежали на полках.
Но ответы, по-видимому, удовлетворили собеседника, и он, уловив нежелание общаться, заговорил с другим соседом.
Девушка же напряженно вслушивалась в говорок за спиной, а там разгорелись нешуточные страсти.
— Убежден, что революционный переворот ничего не решает, — шепелявил подсевший на ближайшей станции мужчина, напоминающий сельского учителя, — Вопрос создания крестьянских союзов сейчас стоит очень остро.
— А что дает твой союз? — включился в беседу недавний собеседник Ирэн, — Землю? Мне, паря, работа скопом не нужна. Я лямку за лентяя тянуть не буду.
— Да уж, — продолжал наступать шепелявый, — На этот счет с вами, частничками, тяжело. А землю-то можно только скопом и получить…
Девушка неожиданно возникшему спору порадовалась. Внимание недавнего собеседника переключилась на нового соседа.
«Какой же партии эта программа?» — силилась вспомнить она знакомые постулаты о нереволюционном переходе и крестьянских союзах, но не успела.
— Господин Сазонов? — неожиданно прозвучал въедливый голос из соседнего купе, — Егор Сергеевич?
