Год Мамонта - Романовский Владимир Дмитриевич "Техасец" (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Брант шагнул к большому столу и водрузил мешок с абрикосами точно в центр.
— Кто хочет абрикос, берите, — сказал он. — Я тут купил по случаю, очень вкусно.
— Садись, садись, — сказали ему. — Как тебя звать?
— Брант.
— Откуда прибыл?
— С севера. Хочу поступить учиться.
— Возможно шпион, — предположил кто-то.
— Тебе везде шпионы мерещатся. А даже если и шпион. Абрикосами угощает.
— Ну, сразу испугались, — сказал один из студентов, длинный и тощий. Все сразу умокли. Очевидно, он был здесь лидером. — Надо же, до чего эта сволочь Фалкон довел страну. Чуть что — все пугаются и тараторят, чтобы скрыть испуг. Брант, не обращай внимания. С севера, говоришь?
— Из Беркли.
— Ого! Земляк Великой Неприступницы, — сказал кто-то.
Все засмеялись.
— Кто такая? — осведомился Брант.
— Княгиня наша вдовствующая. Вдова Зигварда. Вот был человек! — веско сказал тощий лидер. — Меня зовут Боар. Эти — Чита и Вудпекер. Остальные не в счет.
Все опять засмеялись. Брант улыбнулся.
— Великий человек был Зигвард, — продолжал Боар. — Не зря его Фалкон убил, не зря. Зигвард — настоящий правитель был, смелый, добрый, справедливый, дальновидный. И, заметим, народ до сих пор о нем помнит. Кое у кого даже портреты висят, а некоторые амулеты носят. Инструктор — не истории, математики, представьте — домой к себе меня приглашал — я смотрю, висит портрет Зигварда. Мы молча переглянулись.
— А Фалкон его убил? — спросил Брант недоуменно.
— Ну, по официальной версии, Зигварда убила оппозиция, которую Фалкон тут же казнил, благо случай представился, всю, до последнего человека. Но это же элементарно — сам убил, сам свалил на фракцию. Такая хитрая сволочь этот Фалкон. А Неприступница с ним заодно, это я вам точно всем говорю. В обратном меня никто не убедит. Все знают, что она его любовница в свободное от бабьей однополой любви время, только делают вид, что это не так. А дочь ее шлюшка. Вообще, если подумать, кто стоит во главе, противно становится. Бук, который якобы Великий Князь… фу, даже выговорить противно… Великий Князь Бук, сын Зигварда… фу… вообще ничем не занят, только фалконовы приказы оглашает да жрет в три горла. И с бабами путается.
Интересно, подумал Брант. У них тут не оппозиция, у них тут открытое непризнание властей. Может, не ехать в Астафию? Чего я там забыл? Там, наверное, строгие порядки, там Фалкон, там казни. А здесь вон как весело и свободно. А строить можно и здесь. Репутация Зодчего Гора везде распространена, стоит только сказать, чей я ученик, и заказы посыплются.
— А что ты думаешь об архитектуре? — спросил он, обращаясь к Боару.
— Я ее изучаю, — сказал Боар. — Именно в нашем распрекрасном заведении, в поганом гадском университете, который зачем-то восстановили.
Все опять засмеялись.
— Будешь зодчим?
— Не знаю. Может быть.
— Знаком с проэктами Гора?
— С проэктами Гора? — презрительно переспросил Боар. — Какая гадость. Кому нужно все это обветшалое, тяжелое старье! Гор — бесстыжий старый эклектик — консерватор, ничего в архитектуре не смыслит. Строить надо легко, просторно, воздушно. И если строишь жилой дом, к примеру, нужно строить так, будто здание состоит из одних окон! чтобы стены вообще не чувствовались! И чтобы внутри было сказочно просторно! По всему периметру окна, никаких эркеров, и чтобы пространство между окнами было уже самих окон!
Брант хотел было возразить, что в таком доме, если его строить к северу от Астафии, нужно будет в каждом помещении устанавливать по три камина и топить их круглосуточно даже летом, но промолчал. Иногда молчать полезнее, чем говорить.
Мало по малу, общий разговор восстановился.
— Слушай, Брант, — сказал Боар. — Все, что ты здесь услышишь, детские игрушки. Поезжай в Астафию. Я тоже, по окончании, поеду. Подвинь мне чернильницу, вон стоит. Дам я тебе сейчас один адрес в Астафии…
Чита толкнул Боара локтем.
— Отстань, — сказал Боар. — Я хороший психолог. Брант — свой парень, не выдаст.
Он написал адрес на клочке бумаги. Брант сунул адрес в карман.
— Там собирается настоящая оппозиция. Там не дилетанты, там люди суровые, деловые. А тут только треп.
Что-то произошло в кафе, отчего все посетители одновременно притихли. Брант, сидевший у стены, посмотрел в направлении входной двери и сразу положил левую руку на ножны меча под столом.
У дверей стояли трое. И без характерных нашивок на плащах было понятно, просто по взглядам и осанке, что они сюда не пить и есть пришли. Один из них, среднего роста, жилистый, с приплюснутым носом, шагнул к столу и, встав неподалеку от Боара, сказал внятно и спокойно:
— Кто из вас Боар? Мне нужен Боар. Остальных я не трону.
Брант понял, что жилистый знает, кто Боар. Остальные не поняли.
— Так, — сказал жилистый. — Тишина завибрировала. — Я буду перерезать глотки всем по очереди, пока мне не выдадут Боара, или пока он сам не признается.
Очень точным, легким движением он вынул меч из ножен и свободной рукой схватил за волосы сидящего к нему спиной Читу. Чита взвизгнул.
— Ну? — спросил жилистый спокойно.
Брант быстро подтянул колени к подбородку и обеими ступнями пихнул стол. Ребро стола угодило жилистому в середину бедра. Он побелел от боли и ярости. Брант опрокинул стол на него, и жилистый упал. Перепрыгнув стол и жилистого, Брант выхватил меч. Двое других охранников тоже обнажили мечи и бросились на него. Брант парировал выпад, увернулся от рубящего меча, и ткнул острием одного из охранников в предплечье. Тот выронил оружие. Тут же Брант оглушил второго ударом плашмя. Возле уха свистнула миниатюрная стрела. Брант оглянулся. Жилистый поднимался с пола. По выражению его лица было видно, что он, во-первых, не принимает геройство Бранта всерьез и, во-вторых, Бранту конец.
— Боар, беги! — крикнул Брант. — Беги же!
Боар рванулся к двери. Жилистый рванулся было за ним, но Брант преградил ему путь.
— Смелый юноша, — сказал жилистый. — Мне очень жаль, но вы сами напросились.
Он отбросил миниатюрный арбалет и пошел на Бранта, не примериваясь и не вставая в стойку, с опущенным мечом. Брант был прекрасно обучен всем приемам боя лучшими учителями, но ему не хватало практики, и он видел, что здесь с ним играть не будут. Боар уже исчез. Совершенно ни к чему было сейчас вот просто так дать себя убить.
Брант отступил на шаг, резко повернулся, одним прыжком заскочил на столик у окна, и всем телом ударил в раму и стекло. Рама была, к счастью, несерьезная, и он выпал наружу, перекатился, вскочил, и бросился бежать. Он повернул за угол, оступился, выровнялся, и добежал до следующего угла.
Жилистый не собирался за ним гнаться. Он подошел опять к большому столу, где все, кроме Боара, продолжали оставаться на своих местах, как покорно ждущие своей очереди животные на бойне.
— Кто такой? — спросил жилистый, оглядывая лица сидящих.
Помолчали.
— Я спрашиваю, кто такой.
— Брант, — сказало сразу несколько человек.
— Брант? Брант. Откуда?
— Из Беркли.
— Сомневаюсь, — сказал Хок. — В Беркли совсем другой выговор, господа студенты, изучающие наречия. Совсем другой. Ровнее, монотоннее, и больше в нос. Ну, ладно, этого вы, положим, можете не знать. Ну-ка, — он еще раз оглядел сидящих и наугад указал на Вудпекера. — Ты. Вставай и следуй за мной. Будешь заложником, пока не найдем Боара и Бранта. Не волнуйся, больше одного дня это не займет. Вставай, вставай.
Он брезгливо оглядел двоих охранников. Один лежал без сознания, второй сидел на стуле и сжимал предплечье.
— К медику, — сказал Хок, потирая приплюснутый нос. — А от медика пошлешь кого-нибудь подобрать этого. Вольно.
Он вышел, и Вудпекер покорно последовал за ним.
Податливый народ — студенты, думал Хок. Податливый, но очень безалаберный. Крикливый, агрессивный, трусливый. Их очень легко заставить подчиняться, но очень трудно заставить выполнять инструкции, они вечно чего-то путают и забывают, и все понимают не так.
