Крымский излом (СИ) - Михайловский Александр Борисович (полные книги .TXT) 📗

Немного помедлив, генерал лейтенант Василевский подошел к аппарату. Снял трубку и дождался, пока длинные гудки не сменились знакомым голосом, - Алло, слушаю. - слышно было до невозможности хорошо.

- Здравия желаю, товарищ Сталин, генерал-лейтенант Василевский на проводе.

- Как там у вас дела, товарищ Василевский? - было слышно как Сталин хмыкнул, - А то мне тут доложили, что товарищ Козлов игнорирует представителя Ставки...

- Так точно товарищ Сталин, игнорирует, - Василевский тряхнул головой, - В настоящий момент в центральной части Крыма нами достигнут полный успех. Разгромлена немецко-румынская группировка под Саками, нами взяты Симферополь, Джанкой, Бахчисарай. Деблокирован Севастополь. На данный момент мы имеем несколько групп немецких окруженцев, и самая сильная и боеспособная из них - это как раз та, что противостоит Кавказскому фронту. Остальные части 11-й армии, подверглись сильным ударам, утратили тяжелое вооружение и крайне деморализованы. А эти пока еще не ощутили на себе удар товарищей потомков. Правда, пока я был в Севастополе они нанесли... - Бережной показал два пальца, - два бомбоштурмовых удара по немецко-румынским позициям под Карагозом. Я был там, где в свое время был нанесен аналогичный удар под Севастополем. По идее под Карагозом живого места не должно остаться, но войска Кавказского фронта по прежнему ни с места.

- Товарищ Василевский, вам не нужно ни в чем убеждать меня. Товарищ Сталин и сам понимает, что в Крыму замечательно проведена одна из тех операций, когда, как говорится - готовить, только портить. Мне уже известно, какую роль сыграли товарищами потомки, в деле освобождения Крыма. Товарищ Сталин понимает, что товарищ Козлов неверно оценив обстановку ставит столь многообещающую операцию под угрозу срыва. - там, в своем Кремлевском кабинете, Сталин сделал паузу чтоб затянуться трубкой, - Мы приняли решение отозвать товарища Козлова в Москву в распоряжение Ставки. Ви, товарищ Василевский, должны временно принять управление Кавказским фронтом на себя и довести эту операцию до конца.

Немедленно вылетайте в Феодосию и принимайте дела. Но не забывайте и про все остальное. Угроза со стороны остатков 11-й армии должна быть ликвидирована в течении двух суток. Пользуйтесь своими полномочиями по полной программе. А они у вас не маленькие. - Вам все понятно товарищ Василевский?

- Так точно товарищ Сталин, все, - Василевский перевел дух, - товарищ Сталин, у меня есть несколько просьб...

- Говорите, товарищ Василевский...

- Товарищ Сталин, как насчет приведения потомков к присяге и официального приказа о формировании бригады и вручения боевого знамени? Бойцы и так дерутся неплохо, но признание их статуса должно устранить почву для недомолвок. А то в наших частях опять пошли слухи, будто в Крыму высадились белогвардейцы. И что самое плохое, распространяют слухи некоторые тыловые политработники Черноморского флота и Приморской армии. Так и до беды недалеко...

- Спасибо за предупреждение, товарищ Василевский, я попрошу товарища Берия, внимательно разобраться с этими отдельными товарищами, действительно они нам товарищи, или это только кажется. С приказом на формирование спешить не будем, подождем до завершения активной фазы операции, тогда и приведем наших потомков к присяге и подписке о неразглашении по уровню ОВ. Ведь каждый из них секретоноситель самого высшего уровня. Боевое знамя срочно изготовят, завтра в Крым возвращается майор госбезопасности Санаев, он и привезет. - Что еще?

- Товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в военно-морских делах. Нельзя ли сюда, хоть на несколько дней, прислать товарища Кузнецова? Все равно все флоты, кроме, пожалуй, Черноморского, фактически бездействуют. Ну, разве что воюет Северный флот, но товарищи потомки говорят, что товарищ Головко там хорошо справлялся всю войну, а вот товарищ Октябрьский мне здесь, в связи с новыми обстоятельствами, очень не нравится. Ну, и, товарищ Сталин, не вечно же я буду в Крыму... Нельзя ли генерала Козлова заменить на генерала Рокоссовского. Я думаю, что он вполне созрел для должности комфронта...

- Кузнецов и Рокоссовский... - Сталин помолчал, - не слишком ли много просите, товарищ Василевский? Хотя, - снова последовала пауза, - мы полагаем, что к вашему пожеланию надо прислушаться. Я совсем недавно разговаривал с товарищем Ларионовым. Он тоже просил прислать товарища Кузнецова. Только, пожалуй, надо добавит к двум названным вами фамилиям третью... Пусть им будет товарищ Берия. Ненадолго, дня на три, или на недельку. Ведь наши новые друзья - это самый большой секрет СССР. И именно товарищу Берии этот секрет охранять. Вы согласны со мной?

- Так точно, товарищ Сталин, согласен. - генерал-лейтенант Василевский вытер платком мокрый лоб.

- Ну, вот и хорошо, товарищ Василевский, выполняйте, - и Сталин повесил трубку.

Генерал-лейтенант опустился на жесткую скамью рядом с аппаратом. Ноги не держали. Кажется, ему удалось добиться всего чего только возможно, но было ощущение, что что-то идет не так. И дело даже не в визите Берии, а в чем-то еще. Хотя это может быть всего лишь глупая мнительность, и надо начинать действовать.

- Вячеслав Николаевич, - обратился он к Бережному, - мне срочно нужно вылететь в Феодосию.

7 января 1942 года, 07:00. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Раннее утро, за окнами еще темно. Сталин читал. Читал всю ночь. Круг света от настольной лампы с зеленым абажуром падал на книгу, а по углам кабинета таилась полутьма. За пределом круга света, лежал с закрытой крышкой аппарат потомков, именуемый ноутбук. Его очередь еще придет, хранимая на нем информация безбрежнее любого океана. Просмотрев только оглавление библиотеки, Сталин пришел в легкую оторопь от обилия книг. А ведь были еще и фильмы.

После пары часов работы на этом аппарате начали болеть глаза. Лейтенант Овсянкин, обучавший вождя работать на этом американском приборе китайской выделки, предупреждал, что поначалу так оно и будет, пока глаза не привыкнут к новому способу чтения.

Последовав совету, Сталин закрыл крышку и отодвинул ноутбук в сторону. Выпив крепкого чая с лимоном, и немного походив в раздумьях по кабинету, вождь взялся за книги, благо они тоже несли очень важную информацию. Чувство осознания того как много этой информации надо получить и переработать в самые кратчайшие сроки было сродни самому настоящему чувству физического голода. Поэтому Вождь дал себе слово, что ближайшее время посвятит насущному. Году 1942, который довольно таки неплохо начался, но кто его знает, что будет дальше.

По мере чтения Хроники Великой Отечественной войны, волосы у Верховного буквально зашевелились. Он ощутил себя человеком, который шел в тумане по горной тропе, и вдруг налетевший порыв ветра разогнал туман и путник увидел в двух шагах от себя бездонную пропасть.

Еще поздним вечером, сразу после разговора с адмиралом Ларионовым, вождь вызвал к себе кремлевского врача и потребовал для себя таблетку американского препарата фенамина. Врач попытался было возражать, ссылаясь на то, что это лекарство небезопасно, а сам товарищ Сталин совсем не молод... но Верховный посмотрел на него таким взглядом, что тот замолчал, потом убежал и через несколько минут принес требуемое.

После таблетки спать расхотелось совершенно. Он положил перед собой раскрытый том, два листа бумаги и два остро отточенных карандаша, синий и красный. Верховный методично, не пропуская ни одного дня, пополз по хронике, выписывая в "красный список" виновников катастроф, а в "синий список" авторов побед. Если фамилия в этом списке уже была, то товарищ Сталин ставил рядом жирный плюс. Красный список выходил довольно солидным, как и перечень тех несчастий, которые ждали СССР в течении ближайшего года.

Сталин прикрыл глаза, размышляя. Набил трубку, закурил, прошелся по кабинету. Покосился на аппарат связи с потомками. - Молчит. Потом на раскрытую книгу с картой боевых действий на 1942 год. В той истории немцы рвались на юг к Бакинской и Грозненской нефти. Как будет в этот раз еще неизвестно, но пускать их дальше совершенно не хочется. Как и терять пару миллионов штыков в очередных котлах. Немцев нужно упредить, и сорвать их планы. Шиш им, а не Сталинград и Баку.