Оружейникъ - Кулаков Алексей Иванович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
– Да… А я ведь предлагал дырки под динамит оставить. Сейчас бы бахнули – и все. А так у меня вон от испарины борода уже отклеивается.
– Ага, я тебе что – сапер, что ли? Немного перестарался с зарядами, и половина денег в труху. Или ближайший городовой прибежит. Вернее, побежит – за жандармами.
– Это запросто. В единый момент бомбистами выставят…
Первым накатившую лень победил бывший унтер – мысль о ждущих его внимания смертоносных машинках сработала как самый лучший допинг. Следом стало стыдно (и холодно) его командиру, и на остатках утренней бодрости они доломали последнюю закладку, заполнив пустоту в предпоследнем, пятом чемодане. Опустилась крышка, и мелодично щелкнули два латунных замочка, прошуршала, застегиваясь, пряжка дополнительного ремня, охватывающая потяжелевшую емкость для переноски такой дорогой бумаги, и напарники наконец-то окончательно поверили – аврал позади. А потрудились они знатно: на утоптанном до гранитной плотности земляном полу склада громоздились две кучки серых бетонных обломков – самого разного размера, а сами сфинксы беспомощно лежали на боку и выглядели сильно расстроенными. И было от чего – извлекая из тайничка его содержимое, операторы кувалдометров не церемонились, отчего одному из них так сильно повредили «прическу» с обеих сторон, что он выглядел самым натуральным древнеегипетским панком, а у второго (опять же не специально) скололи подбородок и нос.
– Надо бы прибрать за собой. А, командир? Да и статуи эти доломать, уж больно они приметные. И последний чемодан, раз уж не пригодился.
Хрряссь!!!
Последнее напарник Александра решил сделать сам, в единый миг превратив довольно крепкую и красивую вещь в набор некрасивой рухляди и щепок. Он бы ее и поджечь не постеснялся, да не хотелось грязными руками лапать свое стильное и очень даже недешевое пальто. Да и пакля рядом, вдруг искра-другая перекинется.
– Правильно мыслишь. Как заезжали сюда, небольшая такая сараюшка стояла – помнишь? Там пара местных кадров квартирует, вот их и приспособим под это дело, я уже договорился.
– Только поперва чемоданы увезем. Да? Все ж не один десяток миллионов рубликов, как бы чего не вышло ненароком.
– И опять правильно. Вот видишь, появляется у тебя потихоньку нужная сноровка. А ты сомневался…
– А куда воду лить?
– От ты дурило! Те ж сказано и показано было все. Вот в остатний раз тебя учу, бестолочь… Григорий Дмитрич, может, сразу и остальных?
– Двоих пока хватит. Демид, Игнат, ко мне!
Дождавшись, пока подбегут поименованные, главный инспектор условий труда распорядился приступить к освоению новейшей военной техники, после чего сделал три шага в сторону и опять вернулся к собственноручному набиванию патронами уже пятой по счету жесткой брезентовой ленты, время от времени поглядывая на тренировку лично отобранных им ветеранов. От этого, можно сказать что идиллически-мирного, занятия его и оторвал появившийся вестовой – с известием о журналисте, прямо изнемогавшем от желания первым взять интервью у князя-оружейника. Долгин с сомнением поглядел на противоположный конец стрельбища, откуда время от времени долетал сдвоенный треск пистолетных выстрелов, и отрицательно покачал головой.
– У командира упражнение не получается, злой сейчас. Ты вот что, Гаврила, скажи, чтобы он в другой раз счастья своего писательского попытал, глядишь, и повезет. Может, даже и завтра. Да вежливо там с ним, без излишеств. Понял?
Солдат-отставник на службе у компании тут же подтвердил полученный приказ, при этом усиленно косясь на непонятные агрегаты вполне понятного назначения:
– Как не понять, Григорий Дмитриевич. Это… Никак наши умники чего нового придумали, а?
Увидев, куда смотрит вестовой, вместо ответа бывший унтер-офицер рыкнул:
– Смирно! Кру-гом. Шагом марш… отсюда. Еще один любопытный выискался, на мою голову.
Проследив за выполнением приказа, он завершил подготовку пулемета к стрельбе, приладился поудобнее и…
– Григорий Дмитрич!
– Да твою же мать!!! Чего тебе на этот раз?
– Там еще господа пожаловали, говорят – их командир приглашал. Письмо от него показали.
– Как их зовут, спросили?
– Так точно, службу знаем! Господа Лунев, Талышев, Брунинг и Васон.
– Ну тут уж точно без Александра Яковлевича никак.
Печально и едва ли не с надрывом вздохнув, Долгин накинул на облюбованную им машинку чехол и отправился за командиром. Вернулся достаточно быстро, подозрительно огляделся и, успокоенный отсутствием всяких там вестовых, стал с наслаждением высаживать одну ленту за другой, время от времени прерываясь – на долив воды в охлаждающий кожух ствола, осмотр (или замену) издырявленных напрочь мишеней и набивку опустевших лент. Сбивая крышку с очередного патронного ящика, Григорий не удержался и довольно крякнул:
– Эх, хорошо!!!
Спустя три часа.
– Вызывали, Александр Яковлевич?
– Да, Григорий Дмитриевич, прошу вас. Познакомьтесь, это наш новый главный конструктор оружейного производства – Джон Мозес Браунинг.
Правильно все поняв, сухощавый мужчина привстал со своего кресла и вежливо качнул головой, получив в ответ точно такой же кивок, а окончательно процедуру знакомства завершило крепкое рукопожатие.
– Поинтересуйтесь у Сонина, кто из начальников «закрытых» цехов свободно или хотя бы приемлемо говорит на немецком или английском. Нам срочно нужен сопровождающий с функцией переводчика, дня на два-три. А потом подберем кого-то более подходящего на постоянной основе. Результаты мне нужны уже сегодня! А я пока провожу господина Браунинга в наш гостевой домик.
– Сделаем.
Часом позже, и уже не в кабинете фабриканта, а в его уютном доме.
– А как с Валентином Ивановичем?
– Я ему новое задание дал, теперь самое малое год занят будет. Да и без этого у него дел хватает по горлышко – взрыватели до ума доводить, самозарядку, иное всякое.
– Тоже верно. Слушай, а этот Талышев что за человек?
– Заметил? Определенно ты двигаешься в правильном направлении. Он агент жандармского управления.
– Заинтересовались, значит?
– Кто бы сомневался. Но не варшавское управление, а столичное – вот уж третий месяц как в Сестрорецке свой жандарм имеется. Догадайся, за кем его тут следить приставили?
Долгин принял информацию к сведению (непроизвольно подкручивая левый кончик своих густых щегольских усов) и явно отложил для последующего осмысления, вернувшись к сиюминутному.
– И зачем он здесь, агент этот?
В ответ Александр рассказал короткую, но крайне занимательную историю о том, как на одном пограничном пункте едва не сошли с ума от радости: поначалу таможенники, затем полицейские, ну и напоследок жандармы, когда узнали о подозрительном пассажире, в багаже которого нашлось необычайно много оружия и еще больше – патронов к нему. К задержанным совсем было уже примерили ярлыки террористов и злоумышляющих сразу на всю августейшую фамилию (а чего мелочиться?), а к себе – полагающиеся за их поимку ордена и медали, как их сопровождающий предъявил письмо. От его сиятельства князя Агренева. Надо сказать, что последнего таможенники помнили достаточно хорошо – попробуй не запомнить, когда то ему, то от него вагоны с оружием через границу пропускать приходится. Но решающую роль все же сыграло не это, а наличие среди жандармского начальства одного очень благожелательно настроенного к фабриканту подполковника. Именно его слово все и решило – путешественников отпустили, слегка извинились и в качестве компенсации (а также для своего спокойствия) приставили свободного на тот момент агента, на предмет сопроводить и удостовериться во всем своими собственными глазами.
– Ну и как, удостоверился?
– Не то слово. Я ему приказал полигон показать, а там один человек как раз до пулемета дорвался. Так он на этого человека полюбовался, увидел, как тот мишени свинцом поливает, да и успокоился. Даже с десяток «орлов» в подарок всему своему начальству согласился прихватить. Кстати, ты мне-то патронов на «знакомство» с «максимкой» оставил?
