Новый старый 1978-й. Книга четвертая (СИ) - Храмцов Андрей (книги онлайн полные версии txt) 📗
В первые секунды не раздавалось ни звука. Не были слышны ни крики команд, ни голоса ожидающих своей очереди артистов, столпившихся за кулисами. Все молчали и смотрели на меня застывшим взглядом. У многих в глазах стояли слезы. А потом раздался, как по команде, настоящий гром аплодисментов. Такого я ещё не видел. Обычно артисты сдержанно выражают свои чувства по отношению к успехам своих собратьям по сцене. А здесь хлопали все, даже осветители. Да, пробрала их моя песня, до глубины души зацепила. Молодец, Розенбаум, ну и я тоже не подкачал.
Когда я вышел за кулисы, то Ольга Николаевна, вытирая глаза платочком, от души расцеловала меня.
— Ну ты и дал, — сказала она мне, растроганно. — Пока ты исполнял свою песню, то у меня мурашки ползали по спине. А потом я заплакала. Я не ожидала от исполнителя популярных песен такого душевного надрыва. Знала по названию, что она будет о Ленинграде, но чтобы простыми словами передать ту боль, это было просто потрясающе.
— Спасибо вам, я старался, — ответил я на такое искреннее выражение своих чувств человека, который уже ко всему привык в этой жизни. — Да, песня немножко грустная, особенно конец. Но так и было тогда, в Блокаду. Вторая будет поспокойнее, но тоже довольно эмоциональная. Правда, мизансцену к ней я пока не придумал, но уже есть общий план, как это должно выглядеть.
— Хорошо, у тебя есть минут сорок, я к тебе позже подойду.
Я пошёл в свою гримерку. За кулисами стояли те, кто будут выступать следующими и которые слышали мое исполнение. Они поздравляли меня, жали руки и хлопали по спине. Среди них был и Лещенко. Он, подойдя ко мне, сказал:
— Это было сильно. Поздравляю. Про свою песню не спрашиваю, так как все понимаю.
— Спасибо за поздравления. А песня будет в субботу, так что будте готовы.
— Хорошо. Буду ждать.
По дороге меня перехватила Сенчина, и так как никого вокруг не было, то страстно поцеловала в губы.
— Это за песню, — сказала она. — Я сама не коренная ленинградка, но знаю, что такое «Дорога жизни». Ничего более проникновенного, и в то же время простого, я не слышала. Я так тебя люблю, ты не представляешь. Я всю эту неделю рвалась в Москву, ты мне даже сниться стал по ночам.
— И я тебя люблю и очень скучал, — приврал я, но совсем немножко, так как я действительно вспоминал о ней и о той нашей встрече в её номере в «России». — Через час я освобожусь и мы будем с тобой только вдвоём. А то тут даже поцеловаться спокойно не дают, вечно кто-то под ногами вертится.
Она улыбнулась и пошла к себе, а я к своей банде. Как я и думал, в гримерке меня встретил восторженный гвалт и хор голосов моих помощников. Все пытались одновременно рассказать друг другу и мне, как они всё делали и как у них это получилось. Эмоции били через край. Девочки осмелели и решились поцеловать меня за такое выступление, правда только в щеку, но и это для них было равносильно подвигу.
— Все молодцы, — сказал я чуть успокоившимся ребятам, — всё сделали на пять, небольшие огрехи не считаются. Мы их сейчас разберём, а в субботу получится идеально.
И мы принялись обсуждать то, что по моему мнению, следует улучшить. Пока мы это делали, я параллельно думал о второй моей песне. В первой части моего второго мини-представления мне нужны будут пять немцев с МП-40, которые ведут пленных, а потом расстреливают наших пятнадцать раненых солдат, из которых пять девушек-санинструкторов. А потом на фоне кадров побеждённого Берлина они дают салют в воздух из винтовок и пистолетов-пулемётов. Естественно, стрелять даже холостыми им никто на сцене не позволит, они просто будут имитировать выстрелы их муляжей, поднимая их вверх над головами.
Вот такую идею я рассказал своим фанатам. Всем такой спектакль во время исполнения моей следующей песни очень понравился. Самое интересное, немцев никто не хотел играть, пришлось своим авторитетом выбрать пятерых. Димку я отправил искать Ольгу Николаевну. Минут через семь они пришли и я обрисовал ей то, что я хочу.
— Хорошо, — ответила Ольга Николаевна, — сейчас я отправлю своих помощников заниматься реквизитом и военной формой на двадцать человек. Кравцов, с тобой хлопот больше, чем со всеми остальными. Но и песни у тебя лучшие. Ты в курсе, что все остальные участники, кто уже закончил, даже не собираются уходить? Ждут твоей второй песни. Я им сообщила название, поэтому среди них разгорелись ожесточенные споры, что ты придумаешь на этот раз. Но сценическая задумка хорошая, осталось услышать саму песню. Концерт будут транслировать по Центральному телевидению, поэтому всё должно быть исполнено очень чётко.
— Всё сделаем, — ответил я, надеясь, что и на этот раз ребята не подведут, хотя постановочная составляющая здесь более сложная. — У нас же в субботу и понедельник ещё репетиции есть. А завтра они в школе во время уроков ещё несколько раз всё отрепетируют. Вы же видели, что я всё придумывал на ходу. Так что будет вам идеально, я за них ручаюсь.
Ребята были просто счастливы участвовать в таком грандиозном концерте, поэтому сделают всё, что в их силах и даже больше. Димка понял свою задачу и завтра будет их гонять до седьмого пота, чтобы наша школа достойно прозвучала на празднике 9 Мая. Вот завтра наша завуч удивится тому, где и чем ученики её школы занимаются после уроков. Хотя Димка, наверняка, её предупредил и завтра придётся ему их отпрашивать. Нет, лучше я сам утром позвоню и попрошу Людмилу Николаевну их отпустить с уроков. Ведь репетиция будет проходить в актовом зале школы, вот она и сама увидит, что они не ерундой где-то занимаются, а действительно серьёзно готовятся к выступлению. Выступление моё — вот мне их и отпрашивать.
Тут появились помощники Ольги Николаевны с различными образцами немецкой пехотной военной формы и нашей, советской. Так как я в той жизни серьёзно занимался историей Третьего рейха, то знал всё о форме, знаках различия и наградах германской армии. Хотя кому это здесь и сейчас нужно? Но я тщательно отобрал пять комплектов формы Вермахта, был даже один комплект артиллерийского обер-лейтенанта. Да кто заметит из зала цвет подложки на погонах и цвет канта на фуражке? Главное, что черная кобура от Вальтера Р38 была на ремне с портупеей и фуражка офицерская, с серебристой филигранью, а не простым чёрным подбородочком ремешком, как у нижних чинов.
Время у нас было, поэтому подогнали все тщательно по фигурам, но ушить бы ещё надо. Я спросил Ольгу Николаевну можно ли ребятам взять форму домой, чтобы ушить и привыкнуть к ней. Тогда она сидеть будет на них очень хорошо и они свободней и уверенней будут себя чувствовать на сцене. Она подумала и сказала:
— Берите тогда с сапогами. Они не кирзовые, а сценические из кожзаменителя. Подошва очень тонкая, поэтому по улице в них не ходить.
Все радостно загалдели. Ну ещё бы, они завтра в школе будут в настоящей военной форме репетировать. Макеты оружия я не просил, обойдутся в школе палками, да и народ пугать не стоит. Это, конечно, не макеты массо-габаритные, в просторечии называемые ММГ, которые от настоящих не отличишь, но всё же очень похожи. Тем, кто будет играть немцев, придётся тащить два комплекта формы, так как во втором отделении они все двадцать будут уже в советской. Поэтому я им объяснил, что у них самые ответственные роли и они прониклись важностью момента. По их лицам было видно, что теперь они поняли и очень довольны, что им придётся играть и немцев, и наших.
В общем, в процессе разговоров они переоделись по формуле 5+15 и были готовы снова выйти на сцену. И тут у меня возникла идея и я предложил ещё одно, промежуточное действие. Хотелось показать всем, как поётся в моей песне, что «немцев гнали по этапу». Показать, как уже наши солдаты вели немцев под конвоем. Все обрадовались, так как это должно было получиться очень эффектно. Все свою задачу для себя уяснили. Димка должен «крутить кино», а ребята появиться на сцене три раза: в начале, середине и в конце.
Так как нас с Димкой рядом не будет, то старшим назначили Максима из девятого «Б», самого ответственного из них. Я ещё во время нашей беседы объяснил Ольге Николаевне, что в этот раз будут два световых луча: один направлен на меня, а один на ребят. Так что всё должно получиться нормально, потому, что ничего сложного в этом не было. Главное, чтобы они успели вовремя переодеться. Ну да ладно, это, считай, экспромт и все это прекрасно понимают. Репетиция, она на то и репетиция, чтобы репетировать. Хотя мы, по-хорошему, должны были прибыть сюда с уже готовым номером и здесь его только отточить.
