Тонкая линия (СИ) - Иванов Петр Иванович (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
– Сволочь, брось ружье и быстро вперед! – Стеценко жестко, затрещиной пресек приступ клептомании у казачка и погнал его дальше.
– Ваше благородие, позвольте хоть один штуцер забрать…
– Не останавливаться, бегом! Живее! И вы все тоже бегом!!!
Все же хорошо ночью в крымской степи, а что холодно, так это даже плюс, стимулирует быстрее двигаться. Пусть прохладно и ночной ветерок неприятно обдувает, зато – на свободе! Впрочем, для согрева из английского лагеря прихватили ром и виски. Так, подкрепляя силы мелкими глотками алкоголя, и двигался бывший штаб князя Меншикова к Севастополю. На закуску пошла солонина, нашли в брошенной повозке отличный бочонок, никогда такой еще не доводилась пробовать, солдатам вечно перепадает с гнильцой. Это верно чьи-то личные припасы, или для офицерской кухни предназначенная снедь. Постепенно настроение у всех улучшилось и снова захотелось поговорить…
– Ваше благородие, вы зачем не позволили забрать штуцер от часового, хоть какое оружие было бы у нас теперь? – поинтересовался Сашка.
– Один или два штуцера не спасут, ежели нарвемся на дозор вражеский… я надеюсь, караульные, которых ты так лихо уложил, не поняли, что пленные убежали, и до утра не хватятся.
– Не может быть, нападение же на пост…
– Начистил солдатик рыла матросикам, это и у нас бывает пор праздникам. Очухаются и постараются забыть, ведь ружья на месте. Ты скажи лучше, как ты братец угадал, что они тебя подпустят близко?
– Ваше благородие, подметил, что матросы курили трубки на посту, вот я и решил, что наверно и выпить не откажутся, весь лагерь гуляет, как тут удержаться от соблазна. Тот длинный, верно до рома большой любитель, нос как фонарь красным отсвечивает в темноте.
Ответ Сашки был встречен дружным смехом, ранее Стеценко долго и упорно разъяснял товарищам по несчастью преимущество флота перед армией, и тут… Смущенный капитан-лейтенант только пробормотал, что у англичан караулы обычно несет морская пехота и поэтому рядовые матросы к такой службе непривычны. С рассветом беглецы вышли на накатанную дорогу, повсюду виднелись следы поспешного отступления, от касок, которыми были просто забиты канавы по бокам, до повозок с обрубленным постромкам и прочего имущества. К счастью трупы попадались только лошадиные, и среди брошенного барахла оружие встречалось очень редко. Хозяйственный казак по пути в Севастополь все же сумел раздобыть себе ружье, саблю и седло, а ближе к городу даже поймал отбившуюся от обоза лошадь.
– Зачем тебе эта крыса, она же под седло не годится?
– Потом сменю, главное вашеблагородие, чтоб было, как положено по росписи.
– Смотрите поручик опять валяются, прав был пьяница Кирьяков, касками мы супостата закидали!
– Не понимаю, почему не разрешены до сих пор фуражки. Черт знает что такое! Эти античные шлемы и в бою бесполезны: штуцерные пули отлично их пробивают, а между тем с этакой тяжестью на голове и подумать ни о чем не захочется.
– Потерял во время дела – и баста. Самая законная причина.
– Не иначе тут целый полк свои головные уборы потерял?
Они проходили мимо небольшого домика на окраине города. Какая-то старуха в белом чепце, с виду мещанка или бедная чиновница, стоявшая у ворот, поглядела на офицеров, потрясла головой и подошла к ним.
– А вы что это, господин офицер, без каски ходите? Обронили, что ли? спросила она.
– Видите, потерял, – отозвался Грейг, хотя бабка обратилась не к нему. – А вам-то что за дело, тетенька?
– А то дело, голубчик мой, что уж не Владимирского ли ты полка? Говорят у нас, что будто вы там спины показали французам. Стыдись, батюшка, без каски-то ходить! Я седьмой десяток живу и такого срама не видела! Ты не хочешь ли надеть мой чепец, батюшка?
– Пошла вон, старая хрычовка! – в бешенстве прикрикнул на нее Стеценко. – Сначала узнала бы толком, а потом и говори! Спины показали! Какой подлец эти слухи распускает! Мы последние возвращаемся, владимирцы твои уже в Бахчисарае давно.
– Да охота тебе обращать внимание на сумасшедшую старуху, пускай она лается… Идем, душенька, плюнь ты на эту глупость… До известной степени эта старуха мне даже нравится.
С Александра и казачка на последок подполковник Панаев взял слово, что будут помалкивать о последних событиях, на всякий случай. Как у нас главнокомандующий отчитался перед Петербургом пока неизвестно, может статься, что "отступили в порядке", а тут конфуз какой, штаб в полном составе попал в плен.
– Сашка, черт, живой! – Петрович чуть не задушил нашего героя в объятиях, – А мы уж с тобой простились, думали больше не увидим! Однако ну и запах, там что Вас поили ромом? Клопами дохлыми воняет.
– Захватили немножко на дорогу… Что в городе так пустынно? Раньше кругом толклись солдаты и матросы, а сегодня как вымерло. Сбежали что ли все?
– Укрепления строят, или про телеграмму свою забыл?
– Не ожидал, что так резко кинутся, что-то делать, нас тоже привлекают, или нет?
– А как ты думал? Вот еще поздравляю с очередным чином! И почитай уставы, на днях будешь экзамен сдавать. А сейчас иди отсыпайся, завтра с утра совещание у Нахимова, надо будет обязательно представить телефоны, Тотлебен должен оценить, приказано приготовить, да оденься получше.
– Этот немец, что в уже начальники штаба при Нахимове взлетел?
– Умнейший человек, я такого еще не видел, он сам сделал запрос насчет средств связи для строящихся бастионов… У нас сейчас он обороной руководит, моряки ведь ежели честно, то ничего в фортификации не понимают, и я к сожалению тоже.
Пока наш герой пребывал в штабе Меншикова в Севастополе происходили не менее интересные события. Пожалуй, обратить на них внимание, так как официальная версия, принятая ныне не отражает реальной картины. В тот день в Севастополе отмечали праздник, какой – неважно. В то время гуляли часто и по любому поводу, иногда казалось, что не жизнь, а сплошное торжество, то церковный праздник какой-нибудь, то "царские" дни, совсем как том анекдоте "аванс-получка". В этот раз банкет проходил в заднии морской библиотеки, поскольку в морском собрании производился ремонт. Собралось все военное "высшее общество", правда в основном моряки, что поделать война, пехота и артиллерия заняты на Альме. Но сегодня праздник вдруг закончился неожиданно и печально.
В то время как в актовом зале севастопольские патриотки угощали офицеров и стороили ми глазки, в помещении телеграфа уже шел, собранный на скорую руку, военный совет. Присутствующие были в увешанных наградами, парадных мундирах, со шляпами в руках. Всех флагманов и капитанов приглашать не стали, настолько неожиданно развивались события. А как все хорошо начиналось, в полдень начальник телеграфа принес депешу Меншикова о крупной победе над силами коалиции. С утра общее настроение было серьезное и торжественное, а тут такие известия! Сразу захлопали, точно пистолетные выстрелы пробки шампанского, как не отметить первую победу на суше, достойное дополнение Синопа. Провозглашались многочисленные тосты "за победу" звенел хрусталь бокалов и рюмок, матросы-официанты просто сбивались с ног разнося выпивку и закуски. И если в начале дня Меншикова сильно поругивали, за оставленные в Евпатории склады зерна, то теперь это сочли военной хитростью, не иначе светлейший решил приманить туда силы коалиции, пусть подавятся заморские гости нашим хлебом… Всеобщего воодушевления не разделял только один человек – инженер-майор Тотлебен, он периодически спускался вниз на станцию телеграфа. Дотошный немец буквально затерроризировал дежурившего в тот день Михаила и соответственно еще и Сашку в ставке на Альме. Несмотря на бравурные реляции светлейшего князя Меншикова, сомнения в благополучном исходе "дела", так в ту пору называли любое сражение, не оставляли инженер-майора…
Сам Корнилов был далеко не в бодром настроении духа, хотя и старался этого не показывать. Вчерашние инструкции данные Меншиковым не выходили у него из ума. Корнилов понимал, что при всей его энергии в этом вопросе ему едва ли удастся взять верх над князем. Он знал, что и между настоящими моряками, не такими, как адмирал Меншиков, найдется немало людей робких и сомневающихся, которые отвергнут его собственный план, быть может слишком отважный, но зато достойный ученика незабвенного Лазарева. Но к сожалению у светлейшего был неотразимый аргумент, приказ его императорского величества прямо запрещал вступать в бой с превосходящими силами противника. А жаль, как раз наступил подходящий момент проверить, а так ли силен флот коалиции, как у нас считают. Скользя взглядом по радостным лицам собравшихся в зале людей он неожиданно наткнулся на одну весьма кислую физиономию.
