Неизданные записки Великого князя (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (серии книг читать бесплатно txt) 📗
После моей речи воцарилось молчание, затем его прервал Главнокомандующий:
— Господа, после эмоциональной и искренней речи великого князя (кроме того, я уже читал в газете его выступление на Конференции Держав в Версале), я думаю, что нашим долгом является оказание помощи России. Готов открыть двери нашего Арсенала, тем более что скромный Великий князь вовсе не просит невозможного, это малая толика того, чем мы обладаем. Оружие уже бывшее в боях, сейчас оно никому не нужно. Покупателей на него нет и мы совершенно спокойно можем отдать его русским, сохранив еще и наши деньги на его хранение.
— Премьер-министр ответил, что он согласен с мнением военных и поддерживает его. Так он и доложит королю.
После этого мы еще немного посидели, затем мне сказали, что меня отвезут в отель. Перед убытием я обратился к министру двора.
— Прошу меня извинить и объяснить королю, что я не могу быть в парадном мундире при всех орденах. Во первых, он остался в Петербурге и бог знает где сейчас мои награды, во вторых. Я прибыл в штаб Добровольческой армии из места, где находился под арестом, хорошо, что хоть погоны смог сохранить. В-третьих, Добровольческая армия ведет боевые действия, поэтому там, наверно, ни у кого нет парадной формы. И последнее, я не говорю по-итальянски, но знаю английский, немецкий и французский, последний является официальным языком дипломатических приемов. Возможно ли использовать французский или будет переводчик?
— Я постараюсь объяснить это королю — ответил министр двора. Будьте готовы завтра к 10 00, за вами пришлют автомобиль и флигель-адъютанта его королевского величества.
Завтра в 10, как можно более приведя себя в порядок, я дождался прибытия адъютанта с автомобилем и мы отправились во дворец. Во дворце ожидание было недолгим и меня пригласили к королю. Виктор-Эммануил Третий был невысокого роста, что понравилось Ники во время визита итальянского короля в Санкт-Петербург на яхте-крейсере. Рядом с ним русский император был на полголовы выше, а так Ники обычно страдал, что ему приходилось смотреть снизу вверх, как, например, на Николая Николаевича, которого он вначале, став императором, даже побаивался и робел в его присутствии, особенно если дядя начинал говорить "командным голосом" как на плацу. Король в целом на короля как-то мало был похож, говорили, что его любимое времяпровождение — ужение рыбы и нумизматика [69]. Тихий, мирный худощавый дядька невысокого росточка — очень домашний король.
Я поприветствовал короля и был удостоен ответной улыбки:
— Я слышал, что вы утратили в революцию и заключение все ваши награды. В знак признания ваших заслуг как посланца Белого движения ведущего не на жизнь а на смерть борьбу за сохранение порядка и цивилизации мы вручаем вам знаки Великого Офицера Ордена Короны Италии [70]. Он взял из рук премьера открытую коробку красного цвета с белым шелком внутри и прикрепил к моему мундиру звезду ордена, а на шею адъютант прикрепил орденскую ленту с большим белым крестом ордена.
— В ответной краткой речи я поблагодарил короля и сказал, что этот орден я рассматриваю как признание заслуг всего Белого Движения.
Далее король продолжил:
— Мы приняли решение снарядить военный транспорт с оружием для оказания помощи Добровольческой Армии. Рассматривайте это как дар безотносительно новых кредитных поставок. Но я подтверждаю, что ваше командование может рассчитывать на льготные условия при закупке оружия в кредит. Премьер-министр подготовит соответствующее официальное письмо для вашего командования. Поскольку оформление кредитов занимает время, а его у вас нет, мы и присылаем этот транспорт и оружие, которое вы получите сейчас, может быть опробовано в бою в ближайшее время. Для исключения каких-либо неожиданностей транспорт будет сопровождать легкий крейсер наших ВМФ.
Пожелаю вам успехов в вашей нелегкой борьбе и буду рад видеть вас снова на земле Италии.
На этом аудиенция была окончена и я чувствовал себя окрыленным. Я вернусь не с пустыми руками, а привезу оружие! Потом мы с премьером согласовали детали по отправке и месту назначения. Орландо спросил, хочу ли я что-то посмотреть в Италии. Я поблагодарил и ответил, что в следующий раз, когда военная обстановка будет не столь острой, любезно воспользуюсь его предложением, а сейчас я хотел бы как можно быстрее оказаться в море на борту транспорта.
Не прошло и недели, как все было погружено на довольно большой пароход под итальянским военно-морским флагом. Я получил письмо от премьера для Деникина, список оружия, возможного к поставке из Арсенала с указанием количества и ценами, причем по большинству позиций было примечание "возможны специальные условия при крупной партии". Я так и не нашел время встретится с Капрони, возможно, в следующий раз когда буду заказывать аэропланы и авиадвигатели. Я проверял все и вся, чтобы потом не было никаких сюрпризов, смотрел сам за центровкой груза — не хватало, чтобы он сместился и мы пошли ко дну. Часть груза пришлось разместить даже на крейсере — ящики с патронами преимущественно. Прибыли инструкторы, среди них и Серджио, их тоже разместили на крейсере. Я же выразил желание остаться на транспорте, чем привел в замешательство командира крейсера: как, адмирал будет идти на этой лайбе!? Я объяснил ему, что от этой лайбы зависит жизнь моих боевых товарищей, поэтому каждый день, что я торчу в порту, уносит несколько сотен их жизней. Поэтому прошу не обижаться на мои причуды, а лучше выделить мне взвод морской пехоты с оружием для охраны опечатанных трюмов и контроля за командой. Капитан транспорта тоже был изумлен от известия, что русский адмирал будет находится на его борту, сказал, что к сожалению, у него нет адмиральского вымпела для подъема на мачте. Я не успел остановить его как он послал кока на берег за деликатесами и сказал что обедать буду вместе с офицерами транспорта, в кают-компании. Тут же я услышал, как капитан итальянскими матюгами послал прохлаждающуюся наверху команду драить лучшую каюту и кают-кампанию. Я спросил его, надежна ли команда, не пронесет ли кто адскую машинку на борт, на что капитан ответил, что народ у него проверенный, но что боцманы под контролем старшего офицера будут досматривать все, что несут с берега.
Вскоре с крейсера прибыла морская пехота и Серджио со своим механиком, которые, узнав, что я остался на транспорте и что запросил подкрепление, выразил желание тоже перейти на транспорт.
И вот мы вышли в море. Ничего не предвещало беды, как вдруг, ночью меня разбудил штурман, которого послал капитан.
— Эччеленца, мы тонем!
— Что! Как тонем? Почему?
— Среди команды оказался анархист, в знак солидарности со своими в России, он взорвал адскую машину, к счастью небольшую, боеприпасы не сдетонировали, судя по всему в тех ящиках их не было — там орудия или пулеметы, но мы получили пробоину корпуса, а где, он не говорит. Прибывает вода, помпы не справляются, мы погружаемся.
— Накинув плащ на исподнее, но надев фуражку [71], я очутился на мостике. Дали сигнал на крейсер? Где он? Вон в прямой видимости, сигналит с левого борта: что случилось?
— Отвечайте: пробоина от взрыва в трюме, будем заводить пластырь, прошу водолаза. Где эта скотина? Да не водолаз, а анархист чертов. Дайте мне ваш револьвер.
На палубе двое матросов держали третьего, с вызывающим видом смотревшего на меня. Поодаль кучковалась команда в спасательных поясах. Он что-то сказал, капитан перевел на английский: скажите вашему брату царю на том свете, что никто из моих друзей анархистов не умрет от этого оружия.
— Переведите ему — или он сейчас покажет, где он заложил свою машинку а потом он будет нырять, пока не закроет пробоину или я пошлю его проверять есть ли у рыб царь и много ли там анархистов. Я приставил ствол к его лбу. За мной появилось отделение морской пехоты с карабинами наизготовку.
