Еще один баловень судьбы (СИ) - Васильев Николай Федорович (читать книги без регистрации TXT) 📗
А в пьесе тем временем появились очень взыскательные к мужчинам юная Кэт и Нэвилл (племянница миссис Хардкасл), ожидающие приезда лондонцев Марло и Гастинга (первая — незнакомого ей жениха, а вторая — тоже жениха, но вполне знакомого), Тони же встретил лондонцев в трактире и направил их в свой дом, выдав его за гостиницу, а мистера Хардкасла — за ее управляющего, выживающего из ума. Истинные джентльмены Марло и Гастинг повели себя в "гостинице" по-хозяйски, чему хозяин стал очень удивляться, но терпеть в силу старинных законов гостеприимства.
Случайно Гастинг встречает мисс Нэвилл, удивляется ее появлению в гостинице и радуется, но его подруга открывает ему глаза. Тотчас они соглашаются, что мистеру Марло открывать глаза нельзя, ибо у него есть две особенности: быть развязным с дамами полусвета и очень смущаться в присутствии порядочных дам. С открытыми глазами он точно убежит от смущенья в Лондон и тогда крах ожидает и Гастинга с Нэвилл. Оба они поддерживают Марло в убеждении, что они находятся в гостинице, в которую вот-вот зайдет Кэт.
Когда она входит в дом, то Нэвилл сводит ее с Марло, тот мнется и мекает, не поднимая глаз и все более раздражая Кэт, и она покидает его. Нэвилл рассказывает ей, что Марло принимает ее дом за гостиницу, а отец твердит о бесцеремонности с ним этого Марло. Тогда Кэт прикидывается буфетчицей, попадается ему на глаза, и этот джентльмен по привычке начинает заигрывать с такой милочкой и, конечно, лапать. Она вырывается за счет того, что ее платье остается в руках наглеца, и бежит к двери в одной короткой сорочке, сверкая голыми ногами и руками. То есть происходит первое из обещанных молвой женских обнажений, которое зрители-мужчины встречают лавиной аплодисментов.
Кэт теперь понимает, что его стеснительность с ней в качестве дамы можно и нужно преодолеть. Отец собрался уже указать горе-зятю на дверь, но дочь его притормозила, пообещав, что Марло под ее руководством исправится. Тем временем Гастинг и Нэвилл, до совершеннолетия которой еще долгих три года, собираются устроить побег с последующим браком. Но драгоценности Нэвилл (все ее состояние) хранятся в шкатулке у миссис Хардкасл, а их хотелось бы прихватить. Тони, которого мать прочит женить на Нэвилл, а ему этого страсть как не хочется, решает им помочь, выкрадывает шкатулку и передает Гастингу. Тот просит Марло положить драгоценности в его карету, а Марло решает, что в сейфе у хозяйки гостиницы они будут сохраннее — круг замкнулся.
Миссис Хардкасл гневается на свою племянницу и решает отвезти ее этим же вечером под опеку старой родственницы, взяв в качестве верхового сопровождающего Тони. Гастинг впадает в депрессию, но Тони делает ему успокаивающий знак и отбывает с матерью. Тем временем в доме появляется отец Марло и ошибка его сына выясняется. Тот просит прощения у мистера Хардкасла и оба старых приятеля начинают сватать ему Кэт. Но Марло уперся: дочь Хардкасла он толком не разглядел, зато очень пленился его бедной родственницей. Ему эту родственницу присылают, и она вволю над ним измывается, в то время как их отцы сидят за ширмой.
В это время Тони, который кружил вокруг усадьбы несколько часов, появляется внезапно перед Гастингом и зовет его в парк, к пруду, в который он загнал карету с матерью и ее племянницей. Нэвилл, полагая, что ее никто не видит, снимает платье и тоже в рубашке бредет по воде, внезапно падает, а когда выходит на берег, на нее падает луч прожектора и вся ее фигура под мокрой рубашкой оказывается видна зрителям. Зал опять разражается аплодисментами, а Нэвилл бежит к кустам, где ее хватает в объятья Гастинг.
Миссис Гастинг платье снять не решается и бредет к берегу в нем. При этом она не узнает своего парка, а подбежавший Тони уверяет, что они находятся в Разбойничьей пустоши. Тут в парк приходит Хардкасл, которого жена с испугу принимает за разбойника и предлагает ему в обмен на жизнь деньги, часы и, в конце концов, саму себя. Муж ее образумливает и тут мать обрушивается с криками на беспутного сына.
Наконец, наступает финал, в котором две пары молодых обретают счастье, а Тони узнает, что он уже три месяца является совершеннолетним и тоже радостно хохочет. Все удаляются, и мистер и миссис Хардкасл остаются одни.
— Вот и остались мы с тобой одни, моя старая Дороти, — умиленно говорит муж.
Но тут его жена встает разгневанно с кресла и, говоря: "Сколько же ты будешь считать меня старухой!", срывает с себя платье и остается полностью обнаженной перед залом, который только сейчас осознает, как еще хороша эта взрослая женщина. Мужчины взрываются аплодисментами, а занавес начинает медленно сходиться, оставляя во все более сужающейся щели прекрасную в своей наготе актрису.
Глава сорок шестая. Встреча с мисс Кортни
Находясь под впечатлением от спектакля, Антон спускался по лестнице из амфитеатра, чуть отстав от временных приятелей, и вдруг ему навстречу из ложи вышла дочь Элизабет Кортни (в шикарном темно-синем бархатном пальто и шляпке с перьями павлина) и взглянула на него в упор. Он машинально поклонился (как и в первый раз!), тоже посмотрел ей в глаза (с восхищеньем, что там говорить!) и, отвернувшись, продолжил было путь, но был схвачен за плечо мужской рукой. Стряхнув эту руку, Антон резко повернулся и увидел того самого франта, взирающего на него с бешенством.
— Кто это? — вдруг грубо спросил франт у мисс Кортни. — Твой предыдущий дайвер (исследователь глубин, а на сленге ебарь)?
— Я не знаю, — пробормотала девушка, краснея.
— Зато он тебя знает! — вскричал франт, схватил ее за подбородок и вздернул его вверх.
Этого Антон стерпеть уже не мог: крепко схватил наглеца пальцами за нос и потянул в сторону от девушки. Тот взвыл, вырвался из захвата и нанес почти вслепую опасный свинг справа. Но Антон был уже начеку, легко уклонился от удара и, когда наглец чуть провалился вперед, нанес ему основанием левой ладони встречный удар снизу вверх под переносицу, отправляя в аут. После чего встряхнул рукой, компенсируя последствия удара, повернулся к растерянной девушке и спросил:
— Вы, мисс Кортни, приехали сюда в собственной карете?
— Нет, — скорбно ответила дева.
— Тогда позвольте мне побеспокоиться о доставке Вас домой?
— А что будет с Верноном?
— Этот грубиян полежит, придет в себя и, надеюсь, забудет о знакомстве с Вами.
— Для чего Вы вмешались, сэр? — горько спросила мисс Кортни, спускаясь рядом с Антоном по лестнице.
— Он не достоин Вас, мисс, — твердо заявил Антон. — И вряд ли будет достоин любой другой леди.
— Он сын барона Вернона и уверял, что мечтает сделать меня своей женой…
— Быть женой подлеца — несчастная доля. Вы же так прекрасны, что женихи для Вас тотчас сыщутся.
— А Вы разве не подлец? — повернулась к нему девушка. — Спите без зазрения совести с моей матерью!
— Элизабет Кортни так решила, и мне ее было не переубедить.
Тем временем они вышли на улицу, где Антона поджидали Генри, Джордж и Винс, но он махнул им рукой (в ответ на удивленно поднятые брови) и пошел дальше, к подъехавшим к театру каретам.
— Вы помните карету Вернона? — спросил он у мисс Кортни.
— Да, вон та, с баронскими вензелями. Кучера зовут Бердок.
— Подойду к нему: вдруг он согласится отвезти Вас домой?
— Без сына барона? Это невозможно.
— Все же я попробую, а Вы подождите здесь. Кэбы, увы, в Лондоне пока не появились, а наемные кареты весьма редки, — сказал не вполне понятно французский дипломат (справлялась доченька у матери об утреннем госте, справлялась).
Подойдя к указанной карете, Антон изобразил голосом пьяного и сказал:
— Эй, кочмэн, довези меня до дому, плачу шиллинг!
— Пошел прочь, пьянь, — лениво сказал кучер.
— Тогда за два шиллинга, слышь?
— Отвали, я сказал, а то кнутом перетяну! — сказал грозно кучер и свесился немного вниз, чтобы осмотреть наглого мистера. И тотчас свалился на подставленное плечо Антона, получив в лоб нунчаками. Антон же засунул кучера внутрь кареты за сиденье, связал его для верности шнурком (в кармане редингота чего только не имелось!), вылез наружу и поманил даму к себе. Подсаживая ее в карету, он сказал извиняющимся тоном:
