Скорость. Назад в СССР 2 (СИ) - Хлебов Адам (онлайн книги бесплатно полные .TXT, .FB2) 📗
Татка обожала клубнику и это обстоятельство сыграло решающую роль в нашем настрое. Мы бурно обсуждали в дороге в Воронежскую область клубничные перспективы и купание в речке.
Поели ли мы клубники? Это отдельная история! Хозяева оказались еще более прижимистым, чем наш отец. Все до одной ягоды шли в «дело». На рынок.
Нам не предложили не только ни одной клубнички, но и использовали нас вовсю, как бесплатную рабочую силу без выходных и проходных, как говорится.
А мы как городские воспитанные дети, даже и подумать не могли что-то брать без спроса, тем более с огорода.
Хозяева только и знали рассказывать, о том, как им тяжело дается каждая копеечка. Других разговоров мы с Таткой особо не слышали.
Лишь однажды хозяйка в конце рабочего дня после ужина позволила нам сорвать по одной клубничке.
Она с ревностью наблюдала, как мы ходим и приподнимаем листики, выискивая самую крупную и спелую.
Наконец мы нашли большие, красивые, насыщенные цветом и ароматом ягодки и сорвали по одной.
Эта клубника была так хороша, что хотелось бесконечно ею любоваться.
Старшая дочь хозяйки, Надька, девица дет четырнадцати, тоже наблюдала эт картину.
— Покажи, что там у тебя, Татка! — весело попросила хозяйская дочь.
Моя сестра на открытой ладошке принесла ягоду. Наивная душа. Мы и глазом не успели моргнуть, как великолепная клубника тут же исчезла во рту Надьки.
— А у тебя, чё там, Сашка? — Надя повернулась ко мне. Но я показал ей фигу.
Мы с сестрой были шокированы таким поведением.
— А у тебя, чё там, Сашка? — Надя повернулась ко мне. Но я показал ей фигу.
Татка с надеждой посмотрела на хозяйку, ожидая, что та осудит дочь и разрешит сорвать еще. Но та повела себя грубо и более чем странно, на взгляд городского ребенка
— А нехрена «сусалами» щелкать. В следующий раз будешь знать, как ворон считать.
Из глаз сестры полились слезы. Она молча плакала обратив свой взор в небо.
Мое сердце разрывалось от обиды за сестру.
Может быть в деревне такой «урок» и был полезен.
Выжить в стесненных суровых условиях, имея естественные природные ограничения можно только имея хватку, расторопность, весомую долю наглости в характере.
Хитрость считалась признаком острого ума.
Воспитанность и вежливость принималась хозяевами за «слабость».
Я же вынес свои уроки из крестьянской «педагогики».
Я обнял сестру за плечи и, впервые за время пребывания в тот деревне, увел Татку на речку, под недоуменнымы взглядами «гостеприимных» родствеников.
Место, куда мы пришли, словно было нарисовано кистью самого великого художника.
Это была речка, каких в России тысячи и тысячи, с кустами и ивами по берегам, притаившаяся в лоне зеленых холмов.
Лента русла разрезала роскошные ярко-зеленые поля, обрамленные границами темного леса.
Вечерний красный заказ играл на гладкой поверхности довольно широкой и не быстрой реки.
Мы сидели на краю оврага, подогнув колени, и наблюдали, как на водной глади играет плотва.
— Ничего, Татка не переживай, я подарю тебе целый вагон клубники, — я протянул ей свою ягодку, — вот увидишь!
— Нет, поешь сам, я не хочу…
— Ты что сдурела? Ну-ка, кусай давай половину!
Я видел, как она боролась со своей обидой но в конце концов я ее уговорил и мы вдвоем с удовольствием разделась с ягодой.
Она была настолько ароматная, сочная и сладкая, что, казалось, что я и сегодня помню ее вкус.
— Давай завтра сходим магазин, купим конфет и печенья? — предложил я.
У нас были с собой деньги на обратный путь, выданный мамой.
— Давай пока подождем, мало ли что. Вдруг нам они понадобятся, — ответила Татка
— Ладно.
— Как тут красиво, почему мы сюда ни разу не пришли раньше, Сашь, — спросила меня сестренка, положив мне голову на плечо и наблюдая великолепный закат.
— Потому что «эти», вместо отдыха, заставляют нас пахать с утра до ночи.
— Как так можно, взять и сожрать мою клубнику?, — тихо сказала она мне, в ее голосе снова зазвучала обида, — как так можно, взять и сожрать мою клубнику? А эта, ее мать…Не щелкай. Вот гадина. Они нас ненавидят, мне кажется. Она так и смотрит в рот за столом, на сколько «копеечек» мы ее объели.
— Ага, я тоже заметил. Хотя мама ей с нами прислала им гостинцев рублей на пятьдесят наверно. Один утюг чего стоит.
Мы привезли в деревню электрический утюг по просьбе хозяйки. Ещё кучу новой посуды, одежды и постельного белья.
— Знаешь, тут красиво, но я хочу домой, — грустно сказала Татка.
— Это я могу устроить, — ответил я улыбаясь заходящему за горизонт золотому ободку солнца, — пошли.
Мы спали отдельно от хозяев в сарае, на двух старых железных кроватях с сеткой.
Наверно раньше они были хозяйскими, а потом их использовали для временных сезонных рабочих.
— Тут шабашники обычно спят, — тк нам сказала Надька, когда показывала наше место для ночлега.
Конечно такая эксплуатация человека человеком была запрещена в Союзе, но сами руководители колхозов и совхозов не брезговали привлекать шабашников к различным работам.
В основном сезонные рабочие сбивались в строительные бригады. Но могли и участвовать в уборке урожая. Бригады шабашников формировались летом, в сезон отпусков.
За месяц они успевали сдать работу «под ключ» и получали на руки сумму, равную их зарплате за несколько месяцев на основной работе.
Колхозное и совхозное руководство старалось не афишировать явление шабашничества, так как это могло дискредитировать советскую экономическую систему.
Их, председателей и директоров могли серьезно пропесочить, а то и вообще заставить уйти с должности по требованию райкома партии
Да и прессе о шабашниках практически не упоминалось. Все знали, что они есть, но в тоже время вроде как бы и нет.
Так вот, мы с Таткой спали в большом сарае, где хранилось сено для скотины.
Я дождался ночи, и когда все уснули взял два больших берестяных лукошка и отправился за клубникой на грядки расположенные тут же на хозяйском участке.
Вдалеке залаяли собаки, я опасливо вглядывался в окна хозяйского дома, но те крепко спали.
Не хотелось попасться.
Я не боялся, что меня поймают за руку, вовсе нет. Я больше переживал, что не исполнил обещания накормить сестру клубникой.
Через полчаса я вернулся в сарай к сестре с полной тарой ягод.
Она спросонья протерла глаза и с удивленной улыбкой уставилась на меня.
— Ты с ума сошел? Они же узнают. Она каждое утро ходит проверять свою клубнику.
— Я даже не сомневаясь, что она записывает их поштучно. Ты же хотела домой? Ешь, давай.
Это было настоящее пиршество. Мы уснули с измазанными руками и ртами.
На утро «преступление» было раскрыто. Скрывать не было смысла и я во всем признался полностью взяв вину на себя.
Нас молча довезли до райцентра и посадили на проходящий автобус до Москвы, купив билеты за наши же деньги. Татка, как в воду глядела.
С собой нам не дали ничего. Поэтому мы ехали голодные, без воды и еды.
Но это совсем не могло испортить нашего отличного настроения, ведь мы все же наелись клубники и побывали на очень красивой речке, как нам было обещано и мы возвращались домой.
Добравшись до автовокзала у метро Щелковская. Мы стрельнули у прохожих две копейки и позвонили маме на работу.
Она мгновенно все поняла, и приказала никуда не ходить и ждать в зале ожидания автовокзала.
Дома Татка, как старшая сестра, на разборе ситуации за семейным ужином всю вину за «похищенную» и съеденную клубнику взяла на себя.
Прикрывая меня, она рассказала все, как есть за исключением Надькиного гадкого поступка и слов ее мамаши о «сусалах».
Родители поначалу никак на рассказ не отреагировали и ничего не сказали.
Мама с укоризной посмотрела на отца — он был идейным вдохновителем нашей с Таткой поездки в деревню. Но он как всегда самоустранился.
Тогда она встала из-за стола, ушла с телефоном на длинной проводе в зал, прикрыла за собой дверь.
