Цена империи. Фактор нестабильности (СИ) - Тарханов Влад (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗
Тем временем Джевецкий передвинул указкой на видное место один из плакатов, подвешенных на тросике протянутым вдоль стены и продолжил:
— После установления дополнительной секции общая длина корпуса достигнет двенадцати метров, что позволяет построить несколько подводных лодок в двух вариантах. В первом из них предусмотрено вооружение одной самодвижущейся миной в носовом трубчатом аппарате. Экипаж — два человека. Предполагаемая максимальная скорость в подводном положении пять узлов, дальность — около сорока километров, глубина погружения — до 20 метров, водоизмещение — 15,5 / 16,3 тонн. Практически, Ваше Императорское Величество, это подвижный торпедный аппарат, способный передвигаться под водой. Второй вариант представляет из себя субмарину для транспортировки двух, как вы изволили именовать — легководолазов, способных покидать её и возвращаться обратно через специальный шлюз и прикреплять к корпусу вражеских кораблей мины, оснащённые магнитами для фиксации и часовым механизмом для подрыва. Остальные характеристики не отличаются от первого варианта. Далее, Степан Карлович предложил присутствующим подойти к столу, на котором стояли модели обоих вариантов подводных лодок. Учитывая, внушительные размеры, составляющие почти один метр, то можно было досконально ознакомится с их внутренней компоновкой. Кстати, торпедный вариант весьма мне напомнил проект американского отставного майора Фуллера, который в иной реальности должен был получить британский патент в 1909 году.
— А где предполагается разместить заказ на изготовление субмарин, — поинтересовался я, вдоволь налюбовавшись осмотром моделей, — весьма желательно, чтобы это было казенное предприятие.
— Полагаю, на Пароходном заводе, — вступил в обсуждение Титов, — это позволит нам осуществлять постоянный контроль, да и некоторый опыт у мастеров имеется, не зря же они экспериментировали ещё с самодвижущимися минами конструкции Ивана Фёдоровича.
— Кстати, Иван Фёдорович, — я решил попытаться наконец избавиться от сего архаичного выражения, — я слышал, что вы еще в 1865 году предложили использовать термин «самодвижущееся торпедо»? Дождавшись подтверждения от Александровского, продолжил, — так давайте окрестим основное вооружение наших подводных лодок одним словом: «торпеда». Тем паче, что краткость — сестра таланта. Присутствующие на миг замолчали, по всей видимости мысленно переваривая услышанное, но явного несогласия не наблюдалось. Затем Пётр Акиндинович, как опытный кораблестроитель поинтересовался:
— Ваше Императорское Величество, а на какое количество субмарин мы должны ориентироваться? От величины заказа, напрямую зависит срок его выполнения, а учитывая, что подводные лодки несколько непривычные корабли, то неизбежно могут возникать непредвиденные задержки.
— Я полагаю, что для начала достаточно будет по три экземпляра, причём один из них следует после изготовления нещадно испытывать, выискивая любые огрехи. Испытывать на берегу, на воде и под водой. Мы не можем позволить себе, чтобы у нас повторилась трагедия подводной лодки южан «Х.Л. Ханли», которая стала могилой для нескольких своих экипажей из-за дефектов и непродуманности конструкции. Война есть война, и гибель на ней неизбежна. Но экипажи наших субмарин не должны чувствовать себя смертниками. Наша задача сделать всё возможное и даже сверх этого, дабы при любой аварии у них были средства и возможность для спасения. И здесь не обойтись без специалиста в сфере водолазной медицины. Должен заметить, господа, что до последнего времени британцы считались пионерами в этой сфере и начали исследования более тридцати лет назад. Толчком к этому послужили весьма печальные события, когда при попытке поднять затонувший корабль с глубины сорок метров почти все водолазы жаловались на недомогания, а часть из них скончались. Но варяги нам не нужны, мне пообещали подобрать дипломированного врача, сведущего в лечении кессонной болезни и иных проблемах, с которыми сталкиваются водолазы. У экипажей субмарин проблем не меньше, а посему…, — закончить я не успел, ибо в дверь постучали и в зал вошел офицер отдельного корпуса жандармов, отвечавший за соблюдение режима секретности в научном центре. В сферу его обязанностей также входило обязательное собеседование с новыми сотрудниками, завершавшееся подписанием соответствующего документа о неразглашении и предупреждением об возможных санкциях в случае нарушения. На мой вопросительный взгляд, он ответил кивком.
— Господа, — продолжил я, — мы должны поблагодарить ротмистра Володарского принесшему долгожданную весть. Всеволод Юрьевич, я так понимаю, что все формальности соблюдены и все проблемы благополучно разрешены?
— Совершенно верно, Ваше Императорское Величество! — браво отрапортовал ротмистр.
— Ну тогда, представьте нам нового сотрудника сего богоугодного заведения.
Через мгновенье в зал вошел мужчина лет сорока, одетый в строгий костюм, ослепительно белый воротник рубашки охватывал со вкусом завязанный галстук. Очки, аккуратная бородка добавляли ему солидности и если бы он был театральным актёром, то любой режиссер с первого взгляда предложил бы ему роль профессора или академика.
Тем временем, ротмистр объявил:
— Ваше Императорское Величество, господа, позвольте представить вам доктора медицины, надворного советника Качановского Павла Степановича. С вашего позволения?
— Конечно, Всеволод Юрьевич, ступайте, не смею вас задерживать. Единственно, я попрошу вас позднее ознакомится с принятыми на сем совещании решениями и высказать соображения по обеспечению безопасности работ по вашей линии.
Пока мы с ротмистром обменивались любезностями, на лице Качановского проявилось выражение растерянности. Его смутило присутствие среди весьма разношерстной публики самого государя, да еще общающегося совершенно свободно и запросто с любым из присутствующих. Но постепенно Павел Степанович успокоился, втянулся в беседу и с живым интересом выслушивал мнение окружающих и в свою очередь, забрасывал их вопросами и предложениями. Пришлось снова немножко вмешаться и направить дискуссию в нужном направлении.
— Господа, как я понимаю, мы определились с заводом, на коем будут собирать субмарины. А что вы скажите по поводу гидростата и подводной туристической капсулы? И не забудьте, что испытания всех этих подводных аппаратов предстоит осуществлять на Каспии, вблизи Баку, и попасть туда они должны не позднее июня следующего года.
Этот простой вопрос поставил уважаемых ученых и примкнувших к ним инженеров и изобретателей в тупик и заставил опуститься на грешную землю. Наблюдая сию метаморфозу мне на память пришли вот эти слова из песни Высоцкого: «Товарищи учёные, доценты с кандидатами! Замучились вы с иксами, запутались в нулях…». Как не странно, но первым среагировал доктор Качановский, хотя это можно было объяснить тем, что несколько лет тому назад, он входил в состав свиты великих князей Сергея и Павла Александровичей и Константина, и Дмитрия Константиновичей в плавании по Ладожскому и Онежскому озерам, за каковое получил от их высочеств золотой перстень, украшенный сапфиром и бриллиантами.
— Покорнейше прошу меня простить, Ваше Императорское Величество, но если воспользоваться Мариинской водной системой, то можно перевезти субмарины с Балтики на Волгу, а по ней и на Каспий. А что касаемо гидростата и этой самой подводной туристической капсулы… На мой дилетантский взгляд, они значительно проще по конструкции, чем подводные лодки, у них нет двигателей. Возможно, стоит разместить заказ на Сормовском заводе? А заодно и буксирный пароходик там же построить.
На сем и остановились…
Глава двадцатая. Дары Каспия
Глава двадцатая
Дары Каспия
Сормово
16 мая 1881 года
…некоторые сокровища открываются только тем
людям, которые первыми проходят по нехоженым
путям.
(Джани Родари)
