Проект "Ковчег" (СИ) - Лифановский Дмитрий (версия книг txt) 📗
- Давайте! Петр гордо вскинулся – Потом отдашь, да и самолеты вместе сбивали, только записали на меня, с этих денег и рассчитаюсь, так что не морочь голову. Никифоров согласно кивнул, хотя во взгляде его еще оставалось сомнение. Портной, услышав про сбитые, уважительно посмотрел на парней:
- С вас 670 рублей. Извините, скинуть не могу, я не артельщик, работаю от интендантства, мне отчитываться за материалы.
- Ничего, нормально, - Сашка отсчитал требуемую сумму. Он уже смирился, что обустроить быт с этих денег не получится, а значит, что их жалеть, тем более ни сегодня завтра лететь обратно на базу. – Не подскажете, где здесь можно постричься?
- Да в квартале отсюда парикмахерская, вроде работала вчера, так что сходите туда.
- Спасибо. Если вечером не получится забрать готовую форму, можно будет зайти завтра с утра?
- Да хоть ночью. Я все равно тут ночую, а со сном проблемы – бессонница у меня после того, как мои без вести пропали в Гродно, - мужчина поник и тяжело вздохнул. Парням стало стыдно, что они тут здоровые и крепкие стоят перед этим, потерявшим всю семью человеком, и заказывают себе парадку.
- Извините, - Сашка не знал, что еще сказать этому одинокому мужчине.
- Да вы-то тут причем. Сами живите. Живите и бейте этих гадов. Эх, - и дядька в отчаянье махнул рукой, этим жестом выражая все наболевшее, - до Москвы дошли, супостаты. Город-то хоть не сдадут?
- Не сдадим, отец. Отобьемся и погоним их, до самого Берлина погоним.
- Дай то Бог.
От портного вышли сами не свои, разговаривать не хотелось и парни молча пошли по указанному адресу в парикмахерскую. Отстояв очередь, перед ними было два командира, подстриглись. Сашка смотрел на себя в зеркало и не узнавал, кроткая прическа с зачесанным набок чубом делала его совсем мальчишкой, все-таки шевелюра немного взрослила, а тут школьник и школьник, точно такой же, каких он сегодня видел на улице. Костюм мешком висел на Сашке, привыкшем к военной форме. Широкие брюки казались смешными, какими-то клоунскими. Еще и уши по-юношески оттопыривались. Только глаза выглядели старше, было у парня во взгляде что-то взрослое, упрямое и злое. Сашка нервно напялил на голову шапку и натянул пальто, своя внешность ему категорически не понравилась.
Спросил у Никифорова сколько время. Было 12-45. В Кремль было идти еще рано, а куда-то еще уже поздно. Парень подумал, что ему тоже нужны часы. На базе вопрос времени не стоял, в каждом помещении были электронные, в вертолетах тоже.
- Петь, пойдем мне тоже часы купим. А то штурман без часов это недоразумение.
Петр усмехнулся.
- Ты ж не штурман, ты же пилот.
- Одно другому не мешает.
И парни пошли по улице, вглядываясь в вывески. Ничего похожего на магазин часов на глаза не попадалось. Пришлось снова зайти к Тонечке и воспользоваться ее помощью. Сашка подумал, что надо будет купить конфет продавщице, все-таки здорово она им помогла. Правда, где купить конфеты, парень тоже не знал. Он вообще чувствовал себя не в своей тарелке, и если бы ни друг рядом, то, наверное, совсем растерялся бы. Отвык он от магазинов, покупок, выбора. Забыл, что это такое, да и не помнил толком, обычно всеми покупками занималась мама. Он только ходил в магазин за продуктами. Но там были совсем другие магазины, совсем другие продукты, деньги, да и люди были другие.
За всеми этими делами подошло время возвращаться в Кремль. Привычные проверки и они снова в кабинете у Волкова. Майор все так же возился с бумагами, как будто и не вставал из-за своего рабочего стола, а может и действительно не вставал.
- Пришли, - Волков покрасневшими глазами взглянул на парней, - молодцы. Я сейчас к Верховному. Если понадобитесь, вас вызовут, пока сидите здесь. Ладно, я пошел, - и майор, расправив форму, вышел из кабинета.
Михаил не ждал от этого вызова к Сталину ничего хорошего. Не стали бы так срочно срывать заместителя директора оборонного завода с работы в разгар эвакуации этого самого завода. Скорее всего, пришла пора отвечать за три потерянные во время боевых испытаний под Ельней машины. Михаил никогда не боялся ответственности и сейчас был готов к ней, единственное, что было не понятно – зачем вместе с ним к Сталину вызвали всю его бригаду. Вместе с ним сорвали и Сергея Гудзика и Мишу Захарова и Шурку Даниленко и всех техников бригады автожиров, в общей сложности 21-го человека. И это в то время, когда все эти люди остро необходимы там под Свердловском для запуска их эвакуирующегося номерного завода. Все люди, сидящие сейчас с ним в приемной у Верховного Главнокомандующего, были настоящими фанатиками геликоптеров, и переживали неудачные испытания на фронте так же остро, как и он. Хотя нет, не так. Для него автожиры были мечтой всей жизни и тут такое разочарование. Машины не пригодны для использования в условиях современной войны. Они шумны, тихоходы, требуют истребительного прикрытия и боевой ценности не имеют, единственное для чего они оказались полезны, так это разбрасывать листовки над немецкими позициями по ночам. Поэтому когда немцы начали давить, поступил приказ эскадрильи эвакуироваться в Москву. Из пяти машин до Москвы долетело две, остальные были потеряны из-за поломок. Видимо сейчас предстояло ответить за эти потери. Ну что же, Михаил был готов к этому, как и к тому, что всю ответственность возьмет на себя, люди не должны пострадать из-за его ошибок. То, что разговор будет серьезным и возможно с далеко идущими и не самыми приятными последствиями для него подтверждалось еще и тем, что в кабинете у Сталина находился суровый майор государственной безопасности, внимательно рассматривающий вошедших. Сталин приглашающе взмахнул рукой с зажатой в ней трубкой.
- Здравствуйте, товарищи конструкторы, инженеры и техники, проходите, рассаживайтесь. Разговор нам предстоит долгий и очень серьезный.
- Здравствуйте, товарищ Сталин, - в разнобой поздоровались вошедшие.
Михаил решил не затягивать неприятную часть и, глубоко вздохнув, начал:
- Товарищ Сталин.
Верховный вопросительно посмотрел на Михаила:
- Слушаю Вас, Михаил Леонтьевич.
Обращение по имени отчеству сбило Михаила с толку. Все, кто работал со Сталиным, прекрасно знали, что тот обращается по имени отчеству только к тем не многим людям, которых ценит и уважает, и Михаилу было непонятно, чем вызвано такое отношение к нему.
- Товарищ Сталин, - повторил Михаил, - я понимаю всю степень ответственности за провальные испытания и готов понести любое наказание, однако, мне не совсем понятно, чем провинились мои люди. Они выполняли мои распоряжения и к потере машин никакого отношения не имеют.
Сталин непонимающе уставился на Михаила, видно было, что мысли его были далеки от того, что сейчас пытался сказать инженер. Потом в глазах у Верховного стало проявляться понимание, и появилась одобрительная усмешка:
- Похвально, что Вы так беспокоитесь о своих людях, это говорит о Вас, как о человеке, готовом отвечать за свои поступки и проступки, но я вызвал вас совсем по другому поводу. Что же касается испытаний, то мы не рассматриваем их, как провальные, ведь отрицательный результат, тоже результат. Не так ли, товарищ Миль?
Михаил, уже мысленно свыкшийся с возможным арестом, только молча кивнул головой.
- Так же нам прекрасно известно о Ваших жестких и решительных действиях при эвакуации эскадрильи, что наряду с другой информацией о Ваших достижениях и привело к Вашему нахождению в этом кабинете. Более того, Ваш вызов сюда напрямую связан с дальнейшим продолжением работы в этом направлении, - люди оживленно загомонили, а Сталин еще раз внимательно оглядел всех сидящих за столом. – Однако, прежде, чем мы начнем разговор, я хочу предупредить всех присутствующих, что с той секунды, как я начну вас посвящать в детали, вы перестаете принадлежать сами себе. Вся информация будем иметь гриф особой государственной важности, вы не будете иметь права даже намеком, жестом выдать свою осведомленность, при возможности вашего захвата чужой агентурой, а такие попытки рассматриваются, как вероятные, вы должны будете умереть, потому что разглашение информации может нести угрозу самому существованию нашего государства. Но и охранять вас будут лучше, чем меня, - Сталин усмехнулся в усы и, посмотрев на майора госбезопасности, поправился, - по крайней мере, так же. Взамен вы получите полную свободу действий в рамках проекта, интересную работу и поддержку на самом высоком уровне. Отчитываться о проделанной работе будете лично мне и никому больше. Куратором от государственной безопасности у вас будет майор государственной безопасности Волков. Майор привстал и, быстро оглядев присутствующих, кивнул. – Если кто-то не готов к таким мерам безопасности, прошу покинуть кабинет. Никаких организационных и прочих мер к ушедшим принято не будет, просто вы будете заниматься другой, менее ответственной работой. Люди зашушукались, но никто не покинул помещение. – Вот и отлично, я был уверен в вас. Сейчас вы все заполните подписки, которые раздаст товарищ майор, и приступим.
