Серая сталь (СИ) - Земляной Андрей Борисович (книга регистрации .txt) 📗
Поскольку отпускали не одновременно, толпы у входа не было, а было какое-то несчётное количество пролёток, которые подхватывали группы студентов увозя их отмечать начало нового учебного года.
Николай приехавший не на машине, тоже плотно упаковался в большую шестиместную пролётку, и стиснутый двумя девицами покатил куда-то по городу.
Гуляли скромно, но тем не менее весело и с чувством. Много танцевали модные в этом сезоне шимми и фокстрот, пили лёгкое вино, и рассказывали о себе.
Николай предпочёл укороченную версию, где не нашлось места ни монастырю, ни другим приключениям, а всё начиналось в отчем доме, два месяца назад. Суета вокруг него, уже успела изрядно утомить боярича, и он не то, чтобы скрывал своё прошлое, но как минимум не выпячивал.
К счастью, качество газетных снимков оставалось таким, что узнать кого бы это ни было по фотографии было весьма затруднительно, поэтому удалось остаться неузнанным.
Тем не менее, Николай, как и все остальные был взвешен, сосчитан, и среди всех однокашников выделен в особую категорию «мальчик с перспективой», что для девушек, входящих в период поиска партнёра, было совсем немало. А когда боярич стал приезжать в университет на собственном автомоторе, да ещё и не маломерной автоколяске, а полноформатном лимузине, то интерес девочек стал неподдельным, и если бы боярич не был занят учёбой, то заметил бы и томные вздохи, и взгляды из-под бровей, и прочие элементы охмурёжа.
Но Елена Аматуни не собиралась выпускать добычу, и в нечастые ночи свиданий давала такой гари, что на других девчонок он даже не смотрел, а если и смотрел, то с лёгким ужасом – «что, ещё одну?!!»
Но даже такой странный покой не мог быть сколь-нибудь долгим. Убедившись в полном нежелании проявлять инициативу, Наталья Сергеевна, стала прикладывать довольно серьёзные усилия по сближению с Николаем, и чуть было не заработала на этой почве сильнейшее нервное расстройство, так как предмет её интереса реагировал словно восьмидесятилетний старик. С крайне умеренным и совершенно теоретическим интересом, не делая ни малейших попыток углубить их дружбу.
14 Глава
Настоящий студент — это не тот человек, который задаётся вопросом, какой сегодня экзамен, а тот, который интересуется у преподавателя, что за экзамен он сегодня сдал.
Евгений Ильф из записных книжек.
Сентябрь – время московских балов всех сословий. Это и Бал Крестьянских общин в Общинном Доме на Якиманке, и Бал Купеческих и заводских Старшин в роскошном доме на Сухаревской площади, и конечно многочисленные дворянские балы, от семейных, до устраиваемых Имперской Канцелярией.
Осень – традиционное время для свадеб, помолвок, и заключения договоров на следующий год, так что ни молодёжи, прибывающей в эти дни в столицу, ни их родителям скучать не приходится. Публика, совершенно заполонившая магазины, бульвары и ресторации Столицы, своим пёстрым бурлением буквально чуть — чуть не дотягивает до такового на Рождество, радует торговцев и содержателей гостиниц, и печалит Полицейскую управу, так, как и происшествий втрое от обычного числа.
Но это ничуть не портит ощущение праздника. Ведь кроме балов, так же как многие организации и Общества Росиии. в сентябре, старообрядцы устраивают яркий и красочный праздник Нового года, Казачьи Общества России, проводят Всеимперский Круг с великолепными соревнованиями.
Влас Дорошевич Московский Курьер. 1 сентября 1921 года
Ежегодный бал в дворянском собрании был мероприятием посетить которое было обязательно именно молодому поколению служилых семей. Здесь Империя смотрела на будущих своих деятелей, а молодёжь получала зарядку имперским духом и впитывала величие двухтысячелетнего государства.
По традиции своих сыновей и дочерей представляли родители. Батюшка и матушка Николая прибыли специально для этого в столицу, и не только пошили приличествующие наряды, но и озаботились таковым для сына.
Со времён государя-императора Велемира, женский вариант военной формы включал простое платье до середины щиколоток, высокие сапоги на шнуровке, и камзол, отличавшийся от мужских, кружевными манжетами и такой же кружевной рубашкой белой пеной торчащей из ворота и золотой брошью в форме двуглавого орла.
Такой, Николай видел маму только на фотографиях, а увидев вживую залюбовался её строгой, почти иконописной красотой, оттенённой сиянием орденов.
Отец выглядел не менее внушительно. Полковничьи эполеты с вензелем Особого Управления Генштаба, и целых два ордена Андрея Первозванного, рядом с которыми другие награды смотрелись куда более блёкло. К слову сказать, даже у императора Сергия, Первозванного не было, а вообще награждённых двумя высшими орденами империи на всю Россию существовало всего двадцать человек, и из них были живы всего пятеро.
Но сколь ни было сильным удивление Николая, потрясение Александра Денисовича, увидевшего на кителе сына Серебряную Звезду за Храбрость от правительства США, орден Хатимана от императора Ниххон, и медаль Честь и Порядок, было куда сильнее. Конечно он был в курсе всех похождений сына, но вот такого результата не ожидал. А главное – золотой знак Братства Святого Георгия Победоносца, тогда как он сам, в своё время, сдал лишь на серебро.
— Что-ж. – Тяжёлая рука полковника потрепала сына по голове. – Достойно в твои-то годы. Даже более чем достойно. Он бросил взгляд на Аделаиду Демидовну, и убедившись, что и там всё идеально, посмотрел на часы и кивнул сыну. – По-коням.
Николай взявший на себя роль шофёра, аккуратно вывел машину со двора, и поехал к Кремлю, куда сейчас стекались все, кто сумел достать пригласительный билет на праздник.
Не имея привычки и опыта подобных мероприятий, Николай мгновенно потерялся среди сияния орденов, золота эполет, и яркого сверкания великосветских красавиц, но Аделаида Демидовна чувствовала себя словно лиса в курятнике, успевая знакомиться с новыми лицами, раскланиваться со старыми знакомыми, и даже возобновлять старые интриги.
Александр Денисович тоже не терял времени даром, источая улыбки и комплименты скользил по залу по затейливой траектории, ухитряясь быть сразу везде, пожимая руки знакомыми, и наводя новые контакты.
— А вы я смотрю, заскучали? – Юный девичий голосок раздался совсем рядом, и обернувшись Николай увидел девушку, почти девочку, лет шестнадцати, со смутно знакомыми чертами лица, и совершенно точно знакомым коктейлем запахов, призванных распалить мужскую чувственность.
— Боярич Белоусов. – Николай, как и следовало этикету, коротко поклонился, представляясь, но его спутница словно не заметив, продолжала смотреть в толпу.
— А мне эти пляски тоже не нравятся. – Она сморщила носик, и неожиданно улыбнулась. – Вы ведь здесь впервые?
— Да, цесаревна. — Николай наконец-то вспомнил кого ему напоминает эта девушка. Высокие скулы, мягкая линия подбородка и ямочки на пухлых щеках, не знавшие румян, за ненужностью последних… в общем если и была Любава копией царицы, то лишь улучшенной и куда более живой, и непосредственной, поскольку сразу зарделась так, что даже мочки ушей заалели.
– Ну раз мы представились, то как радушная хозяйка предлагаю вам, небольшую прогулку, или как говорят наши заклятые друзья – бритты – экскурсию, по Приёмному Дворцу. – Она подала руку, и словно два старых приятеля пошли к одному из боковых выходов из залы.
– Здесь, галерея героев империи. – Любава кивнула на широченный коридор стены которого были увешаны портретами. – Кстати, и ваш батюшка, полковник Белоусов, тоже здесь. Второй ряд восьмой портрет от входа. Тогда он правда был капитаном, но уж такой подвиг, как минирование турецкого флагмана, да ещё и непосредственно в пороховом погребе, не мог не отразиться здесь. – Они неторопливо прогуливались вдоль галереи, и цесаревна внимательно поглядывала на лицо боярича пытаясь уловить оттенки чувств, но кроме вежливого любопытства ничего не видела.
Из галереи они прошли в Оружный Зал, где Николай застрял бы надолго, но не дав ему полюбоваться выдающимся собранием смертоносного металла, цесаревна потащила его дальше, пока они не оказались во внутреннем дворике между Приёмным Дворцом и Детинцем, где был разбит небольшой, но очень уютный сквер, в котором уместились не только беседки, но и роскошный беломраморный фонтан.
