Князь Угличский (СИ) - Уточкин Владимир Николаевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Значится, сказываешь, нельзя крестьян к землице вязать?
— Упаси Господь. Надобно дворянам дать облегчение. Оружие и броню за государев счет давать. Да к тому ж ты сам сказывал, что нужно нам войско новое, мастеровитое, чтоб не как стрельцы больше по лавкам сидело, бо занималось токмо воинским казанием. Коли подумать, гляди какая песня выходит. Дворяне служат и за то земельку в поместье имают, уважают крестьян своих, не гнобят, берут с них красную цену по согласию за труд пахарей. А коли сделать новое войско токмо чтоб воинским делом занималось и за службу верную давать надел на вечное пользование отслужившим воинам по заслугам. Коли, получил знак Георгия — получи лучший надел, где восхочешь, получил третью степень — больше надел и так дальше. Опосля плати налог государю земельный — остатнее твое. Бо коли не желает заслуженный вой пахать, так может землю свою продать иль у государя заместо надела деньгу на дело взять в цену его. А восхочет крестьянин купить землю у государя — установить цену по правде и пусть платит хлебом без лихвы, покуда не выкупит надел.
— Постой, постой, что это за новое войско такое? Что-то мы с тобою об том не говаривали ранее?
— Хочу просить тебя Борис Федорович, чтоб ты государю присоветовал новое войско по западному укладу обученное. Чтоб брать туда крестьян, что восхотят себе надел земли в вечное владение, али по государеву прибору слободских, монастырских, посадских, боярских детей сколь надобно станет. И служили б оне в войске, по пятнадцать-двадцать лет, занимаясь токмо воинскими хитростями. Ты же сам розумеешь, бо лучше любое дело сделает мастер, особо обученный своему ремеслу, чем крестьянин от сохи, аль ремесленник иль прикащик, как ноне стрельцов верстают. Жаль моих молодцов из шутейного войска Поместный приказ расписал по разным волостям, бо яз показал бы тебе разницу меж нонешними стрельцами и обученному правильному бою войском. Мы в уделе моем творили шутейный бой меж старой угличской сотней и конницей, будто татарской, так смех стоял, сквозь слезы.
— Где ж денег на то дело взять? И дорогу твою и новое войско нам не потянуть.
— Так стрелецкие полки пополоше распустить и с той деньги свободной, полк новый поставить, покуда един возле Москвы, где ни-то. Там в головы немцами воинскими обучить лучших дворян в тысяцкие да сотники, наибольших в умениях стрельцов в десятники, бо коли совсем молодцы и в пятидесятники и в сотники тоже можно. Опосля, надвое полк поделить и людьмя пополнив, два полка получим. Так лучше будет. Яз ведаю! Кстати к голодному времени охотников в войско поступить станет в избытке. Лучше вдали иметь красную долю, чем вблизи плаху и топор. У нас ноне лучшие пушки в мире, лучшие пищали, чем у соседей, коли новое войско, будет лучшее такоже, сможем царство Московское наравне с немецким цесарем, иль Турским султаном поставить.
— Блазнишь, Дмитрий Иоаннович, ано сам яз желал того. Твой обычай умно придуман, яз его с людьми воинскими обговорю. Но вот чего хотел с тобою порешать. Государь приговорил соделать полста пушек точеных.
— А к какому сроку надо?
— Да покуда без срока. В семь тыщ сто двенадцатом годе, это станется через семь годков, кончится вечный мир с Польской державой. К тому времени нам надобно иметь силу, чтоб в случае чего дать польскому крулю укорот!
— Един станок точит ствол за три седьмицы. Думаю соделать десяток станков таковых и творить по два-три орудия в месяц, бо коли срочно захотим пушек больше, так за месяц десяток сможем соделывать.
— Ну да, запас чпаг не тянет. Да, обмыслил ты в какое место убрать пушечный двор из столицы?
— Как тебе крепость Владимир? Ныне в запустении пребывает, на крайний случай мастера за стенами городскими отсидятся? Правда город сей лежит на велицей Владимирской дороге, торговых гостей тама с избытком случается. — Высказался я.
— Шила знашь, в мешке не утаишь. Бо покуда не ведает никто про тайну точеных стволов, так и спрашивать не станет, опосля можем запретить заморским инородцам во град Владимир ездить. Аль можем пушкарскую слободу в Ярославле устроить. Тама и ныне оружейники живут в малом числе. Опосля того как батюшка твой казанских людей усмирил, тамошние мастера в другие важные города исходят. Бо Ярославль и от больших дорог в стороне стоит. Тако и крепость тама каменная, не то, что во Владимире деревянном. — Тут он задумался. — Обаче запамятовал яз. Через тот город торговля с немцами идет через Архангельск. Аглицкие торговые гости имеют там, с позволения государя, гавань и склады велицыя, такоже галанские и цесарские немцы дворы держат.
— Значит Владимир. — Утвердил Борис Федорович. — Яз царевым словом там новый государев пушечный двор велю устроить. Ты Дмитрий Иоаннович укажешь мастерам, каковые дома и амбары возводить, и станки для точения за тобой.
— Постой, постой, Борис Федорович. — Я прикинул в уме. — Год окончания мирного договора с Польшей, мнится мне, створится с самым страшным голодом.
— Об том не бойся. Яз весь хлеб в государстве под царево дело взял. Ноне торговать большим запасом зерна монастырям, купцам и гостям торговым заповедано. Никто про неурожай трехлетний не ведает. Тако и не мыслят по житницам прятать, коли государь по честной цене берёт хлебушек. К мрачным годам приуготовимся с вельми большими запасами съестными, бо коли с персидским шахом такоже сторгуемся, так глада и не приметим вовсе.
— Борис Федорович. Спас ты сотни тысяч христиан православных, бо об том и ведать никто не будет.
— Мы станем ведать и довольно. Думаю, окромя дорожных дел твоих, надобно исчо чего придумать. Больно много бездельных голодранцев на Москве случится. Можно их на обустройство крепостей поставить, по закатным украйнам, бо с деньгой напряжно. Но валы обсыпать, рвы почистить, деревянные прясла заборол поправить можно безденежно. Пути торговые можно такоже обустроить. Чего может, ты скажешь дельного?
— Да нет, ничего на ум не идет. Борис Федорович, желаю яз с женою отъехать к Устюжне. Не станет препон от государя мне?
— Ноне спокойно в царстве. Думаю, не будет Федор Иоаннович перечить в том. С собою захвати градодельцев. Как повелел царь поедут оне к Устюжне каменный собор строить.
— Почто в зиму то ехать? По зиме не строят в царстве нашем?
— Градодельцам виднее вестимо. Оне сказывали надобно заранее место осмотреть, да камень мож поблизости найдут.
Глава 18
Сборы в Устюжну заняли несколько дней. Кота, которого подарил царь, с гордым именем Кесарь, жена тоже взяла с собой. По моему заказу, царские мастера кожевенники стачали кожаный футляр, и любимую игрушку жены — телескоп, отныне можно было перевозить совершенно безопасно. Ко мне обратилось несколько вхожих в кремль людей, с малыми детьми в семействе, с просьбой о продаже сказочных игрушек, как у малого сына Годунова. Видно Борис Федорович похвалился по случаю калейдоскопом. Эта не сложная затея, содержала в себе интересный потенциал по доходности. Немного, но тут московка, там новгородка и глядишь, на рублик накапало. Стоило основать мастерскую в Угличе, конечно на фоне зеркальной мастерской это копейки, но нужно расширить номенклатуру выпускаемой продукции. Подзорные трубы среди первых воинских людей вызвали жуткий ажиотаж, нужная вещь для полководца. Так, что мои планы, на основе мастерской Иоганна Зилингера, устроить мануфактуру по выделке подзорных труб и телескопов получили мощную поддержку.
Среди архитекторов, едущих в моем обозе к северному городу, оказался знаменитый Федор Конь. Узнав об этом от Афанасия, я сразу выразил желание познакомиться с великим градодельцем, но обстоятельно поговорить удалось только в Угличе, на пиру, куда я пригласил лучших своих людей.
— Федор Савельич, откуда ты родом. — Спросил я его.
— Из деревеньки Болдино, что рядом с Болдино-Троицким монастырем под Дорогобужем. Тама и грамоте монаси наставили. Яз в детские года, да по молодости трудовит был вельми. Без устали любые дела творил, хуч деревья вали, хуч дрова коли, словно двужильный, от того и прозвище таковое прилипло — Конь.
