Тайна Нереиды - Алферова Марианна Владимировна (читать книги полные txt) 📗

– Цезарь!

Элий обернулся. Квинт спешил к нему, сжимая в руке трубочку мятых грязных листков.

– В чем дело, Квинт? Уже несешь приглашение на свадьбу? – усмехнулся Элий.

– Нет, Цезарь. Это не совсем то. Так… записи одного чудака. Думаю, тебе надо их посмотреть.

– Забавно. Получается, я буду теперь смотреть на мир твоими глазами, Квинт.

– У меня отличное зрение, могу тебя заверить, Цезарь.

– Совсем не обязательно каждый раз произносить мой титул. Тем более, наедине.

– Я могу называть тебя просто… Элий?

Цезарь кивнул.

Они уселись на мраморную скамью в апсиде. За их спиной гранитный Антиной-Серапис, навеки поселившийся в неудобной нише, смотрел нарисованными глазами прямо перед собой. Девушка в двуцветной тунике поставила на мраморный стол серебряный поднос с двумя кубками. Элий потянулся за чашей, но рука его замерла на полпути. Девушка неожиданно напомнила ему Марцию. Так же грациозна, с округлыми бедрами и высокой грудью. Марция… Чем он занят? Какой-то ерундой – интригами двора, гениями, фрументариями. К чему? Надо отправить Квинта в Новую Атлантиду, пусть найдет Марцию и вернет ее назад. Или он сам, Элий, позабыв обо всем, кинется на поиски. Упросит, уломает, умолит. Она вернется. Она любила его!

Элий оперся лбом на сжатые кулаки. Что он такое придумал? Какое-то безумие! Марция для него потеряна навсегда. Ничего уже нельзя изменить. Он сам сделал выбор. Он выбрал Рим.

– Что с тобой, Цезарь? – обеспокоился Квинт.

– Ах да… – Элий спешно развернул бумаги и принялся листать.

Квинту показалось, что на щеках Цезаря проступили красные пятна. Но, возможно, это только показалось… Фрументарий взял серебряный кубок. Пригубил. Превосходное вино. Хорошо служить повелителям Рима.

Наконец Элий поднял голову и отложил листки.

– Что это?

– Донесение одного репортера. Он побывал в Персии.

– И он сам присутствовал при взятии Экбатан? Там же никто не уцелел.

– Он был на другой стороне.

– С монголами?

– Именно. Так что видел все от начала до конца. Сначала город сдался, а потом жители вообразили, что могут изрубить варваров в пульпу, и восстали. Но вышло так, что монголы вернулись и в пульпу изрубили жителей Экбатан. От города не осталось и следа.

– Что дальше? Как вооружены варвары? Сколько их?

– Это передовой отряд тысяч в сорок. Косматые низкорослые лошадки, до ужаса выносливые, лишь благодаря им варвары совершают стремительные переходы. Наши кони сдохли бы на второй день. У каждого бойца лук со стрелами, кривая сабля, круглый щит. У некоторых есть ружья, которые куда старше своих владельцев. Но оружие – не самое важное. Все дело в их тактике. У них великолепная разведка. А их молниеносные броски! Конница мчится со скоростью наших моторизованных частей. Они появляются как из-под земли и тут же исчезают. Но помните: все до одного лжецы. Их обещаниям нельзя верить, о милосердии они слыхом не слыхивали. Милосердие – это лишняя вещь в их мире. Тот, кто представляет для них хоть какую-то опасность, должен умереть. И умирает. Ужас, который они внушают, разрушает любые стены лучше гаубиц. Стоит в каком-нибудь персидском городе пустить слух, что идут монголы, как народ кидается врассыпную. Разве «Целий» [3] ничего этого не докладывал тебе? – Слово «Целий» Квинт произнес с едва заметным оттенком брезгливости – так произносят его почти все римляне, мгновенно вспоминая неприступное здание на Целийском холме, оплетенное массивными арками, приземистое и тяжеловесное. Но странно, что Квинт, произнося «Целий», тоже кривил губы.

– «Целий» не считает монголов опасными.

– Они нападут.

– Когда?

– Когда они станут сильными, а мы ослабеем. И перетрусим. И поглупеем. Что произойдет довольно быстро. Ведь мы лишились гениев.

– Что ты хочешь за этот доклад? Ведь заплатил за него и немало?

Квинт ответил, но не сразу:

– Еще утром я собирался просить за эти бумаги пятьдесят тысяч, но теперь нет… Теперь я отдам их даром.

«Пройдоха? Или профессионал высокого класса?» – Элий не знал, что и думать.

– Откуда такое бескорыстие?

– Ты мне платишь, и этого достаточно. Все говорят, что Элий Цезарь – честен. Я служу тебе и тоже должен быть честен. Эти бумаги достались мне бесплатно.

В глазах Элия сверкнули странные огоньки.

– Честный проходимец! Интересно, как долго ты сумеешь играть эту роль?

– Это не игра.

– Хорошо, ты будешь питаться сознанием своей честности. Судя по твоему замутненному взгляду, оно пьянит куда сильнее фалерна.

– Моя награда – твое одобрение, Цезарь. Прежде я думал, что главное – разнюхать побольше, ввязаться в крупную игру, запутать интригу, обдурить противника. Теперь я знаю, что главное – получить одобрение такого человека, как ты.

– Не надо мне льстить.

– Я не льщу.

– Тогда не переиграй. Себя и меня.

Цезарь вновь свернул бумаги Квинта трубочкой.

– К счастью, эти варвары пока далеко от римских границ. Очень далеко. Где ты прежде служил, Квинт?

– У Корнелия Икела. В его отряде «личных фрументариев».

– Ну, раз ты все на свете знаешь… То скажи, что тебе известно про этого Бенита.

– Пока ничего особенного. Вот только… Он зачастил в дом Сервилии Кар.

– К матери Летиции? И… его принимают?

– Охотно.

Особняк банкира Пизона был одним из самых роскошных в Риме. Порой зеваки специально сворачивали по дороге на форум в Карины, чтобы поглядеть на дворец банкира. Усыновленный Пизоном Бенит любил позировать репортером на фоне украшенного портиком фасада. А вот дед Бенита старикашка Крул был к архитектурным красотам равнодушен. Зато не равнодушен к изысканным блюдам и питью. С тех пор, как Крул вместе с внучком своим Бенитом попал в дом банкира Пизона, старик постоянно жевал. Трудно утерпеть, когда в холодильнике в любое время дня и ночи можно отыскать десяток сортов колбас, телятину, сыры, пирожные, кремы, бисквиты. Старик распухал буквально на глазах. Лицо его лоснилось.

Обед давно кончился, но старик принес в триклиний окорок и оливки. Не забыл прихватить и бутылку вина.

– Ага, вот ты где! – Бенит уселся напротив деда. У Пизона пропадал аппетит при виде Крула. А Бенит, наоборот, забавлялся. – Я тебя всюду искал. – Разумеется, Бенит врал, говоря это «всюду». Какие, к Орку поиски! Дед мог быть только в триклинии или на кухне. Чего тут искать!

– Отвратительный повар у Пизона, мясо всегда застревает в зубах, – вздохнул Крул, поковырял ногтем в дупле, извлек кусочек мяса и принялся обсасывать, громко цыкая зубом. – Я тут подумал кое о чем, – продолжал старик без всякого перехода. – И вот что придумал. В армии ты отслужил, значит, можешь занимать государственную должность. Пора бы тебе, друг мой, подаваться в сенат.

– Я и сам планировал. Только выборы через три года, а пока…

– Да, выборы через три года, но есть одно свободное местечко. Шестая триба.

– Округ Элия, – Бенит фыркнул. – Уж там-то меня не ждут.

– Вот именно, не ждут! – Старик поднял заскорузлый палец. – Потому-то ты и выиграешь. Надо только обтяпать дельце с умом. Тут я кое-что записал…

Старик вытащил из-под туники мятый листочек, расправил его.

– Глянь.

– Бесполезно. Ты забыл про возрастной ценз – мне нет еще двадцати семи.

– Старик Крул никогда ни о чем не забывает. Выборы досрочные, лишь в одной трибе. Возрастной ценз в данном случае не действует. В таких случаях набирается огромное количество кандидатов и молодежи дается шанс. Разумеется, эфемерный. Все полагают, что новичку опытного политика не одолеть. А ты возьми и попробуй. – Крул подмигнул внуку.

– Хочешь возглавить мою избирательную команду?

– Нет, я буду в тени. И генерировать идеи. А ты подавай заявку. Завтра же.

– Все не так просто, дедуля, – хмыкнул Бенит. – Нужны три рекомендации от уважаемых людей трибы.

Крул с хитрой физиономией пододвинул к себе лежащую на столе папку с жирным пятном на обложке. Открыл. И Бенит увидел белые глянцевые листы. Рекомендации по всей форме с подписями и печатями. Ну и пройдоха этот Крул!