Боги слепнут - Алферова Марианна Владимировна (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Норма не знала, что и сказать. Подошла, обхватила Летицию за плечи, прижала к своему огромному животу, гладила по голове, сминая волосы, и уговаривала:
– Это пройдёт, пройдёт… День уменьшает горе…
Летти затряслась. Плачет? И вдруг Норма поняла, что Летиция смеётся.
– Я вдруг вспомнила, – выдавила Летти между приступами смеха. – Мы напились и заснули в таблице Элия. А утром пришли клиенты. А мы спим голые на ковре, укрытые его пурпурной тогой. До спальни можно добраться только через атрий. А в атрии клиенты, – она смеялась и плакала одновременно. – Элий закатал меня в свой халат и унёс на плече в спальню. А я спала и ничего не чувствовала. Потом, когда он рассказывал мне об этом, я так смеялась, так смеялась…
Она замолчала. Норма продолжала гладить её по голове. Что сказать в ответ? Что можно было вообще сделать? Ну разве что соорудить пышный кенотаф да таскать туда цветы и венки, но этим не утешить боль в сердце.
– Когда мы возвращались из Кёльна, Элий купил на станции книжку стихов
Ариетты М. и читал мне её вслух часа два или три. А я под конец едва не заснула. Самое обидное – я не знаю, где эта книжка. И не помню ни единого стиха. Каждый день ищу её и ищу… и не могу найти… Все ищу… каждый день… Вот и сегодня искала. Помню – стихи были красивые… но ни одной строчки, ни одного слова не помню…
– Иди домой, – посоветовала ей Норма. – К Постуму. Он вырастет и станет похож на Элия. Летиция замотала головой:
– Нет, нет, он должен быть другим! Иначе он будет таким же несчастным! —
Она поднялась. – Не могу одна, – призналась Августа. – Надо все время, чтобы кто-то был рядом. Тогда принуждаешь себя держаться. Тебе деньги не нужны? Прислать чек?
Норма отрицательно покачала головой:
– Прибереги состояние для Постума. Миллион растратить легче, чем сто сестерциев.
– Да? – вполне искренне удивилась Летиция. – Надо попробовать. Может, пойти поиграть в алеаториум [5] ? Немножко. Тысяч пять-шесть взять с собой и поиграть. Ты не знаешь, Элий был игроком?
– Не знаю.
– И я не знаю. Я о нем почти ничего не знаю. Я пришлю чек.
– Не надо!
Средства у клиники были. Со всех концов Империи поступали пожертвования. У кого не было денег, несли драгоценности. Норма подумывала, не создать ли банк данных для подбора доноров костного мозга.
Денег было достаточно – не хватало времени.
Дверь в таблин вновь отворилась и без приглашения влетела Юлия Кумекая в белой развевающейся столе.
– Девочки, ну как вы? Хорошо выглядите. Обе, – бессовестно солгала Юлия. —Глядя на вас, я чувствую себя виноватой. Да, да, сейчас время рожать новых солдатиков. Надо и мне срочно обрюхатиться!
Несмотря на все протесты медиков, в палату к Руфину постоянно заходили секретари и кураторы. Руфин все ещё был императором, и без его закорючки на документе не могло решиться ни одно важное дело. Люди возникали в палате, как боги из машины в греческих трагедиях, выкрикивали свои краткие реплики и тут же исчезали. Оставалось лишь тихое жужжание кварцевых ламп, запах лекарств и боль. Боль, которую не могли снять никакие лекарства. У Руфина не было близких родственников, чтобы сделать пересадку костного мозга. А мозг, пересаженный от постороннего донора, не прижился. Если бы Александр был жив, он мог бы спасти отца. Пассивно, одним своим существованием, как и должен был все делать в жизни – просто жить, и одним этим фактом заставлять двигаться огромную махину Империи. Но Александра убили. И Руфин даже не знал, кто. А его дочь слишком мала, чтобы послужить донором.
Чуда не произошло. Император умирал. И так он держался поразительно долго. Почти все, кто был рядом с ним в тот день и кому не сделали пересадку, уже умерли. Криспина приходила редко. В первые дни Руфин справлялся о ней, требовал, потом звал, потом умолял, в телефонной трубке будто издалека звучал её голос, равнодушный и какой-то механический. Явилась Мелия, первая его супруга, долго сидела у постели и молчала. В конце концов он прогнал её. Мелия постоянно говорила об Александре, и, глядя на неё, Руфин видел перистиль, залитый зелёным светом, и пурпурные пятна крови на полу, и тело Цезаря, изуродованное смертью, почти уже не человеческое, будто сломанное посередине.
Но сегодня Руфин потребовал, чтобы Криспина пришла. И она не посмела отказаться. Он все ещё император. Красивая, полнотелая, немного бледная, она смотрела на Руфина пустыми глазами, и в них не было ни сочувствия, ни жалости – одно равнодушие.
– Почему не приходишь? – спросил Руфин.
– Посещать облучённых опасно. – Она даже не нашла нужным скрыть истинную причину своего отдаления.
– Боишься? – говорить ему было трудно: язык и губы опухли, Руфин с трудом выталкивал из отёкшей гортани слова.
– Я и так рисковала, пытаясь зачать наследника сразу после родов. Но ты не смог ничего сделать! – В её голосе звучал гнев. – Не смог даже назначить нашу крошку своей наследницей! Она самый прекрасный, самый лучший ребёнок в мире. А ты…
– Это невозможно, – прохрипел Руфин. – Я не могу нарушить закон.
– Тогда о чем нам говорить?
– Хотел проститься.
– Прощай, – сказала она равнодушно.
– Поцелуй на прощание, – попросил Руфин.
– У тебя губы распухли… – Она брезгливо передёрнула плечами.
После её ухода в воздухе повис терпкий запах духов.
Он смешался с запахом лекарств, превратившись в отвратительную тошнотворную смесь.
Выйдя из палаты, Криспина столкнулась в криптопортике с двумя десятками ожидавших. Среди посетителей она узнала Сервилию Кар, поэта Кумия, проходимца Силана, который высмеял её и Руфина, переделав комедию Плавта.
Досталось ещё и Элию.
Но Элий принялся, как плебей, ломаться на сцене вместе с подонками-актёришками и тем самым ещё больше унизил Августа. Криспине ещё тогда, после спектакля хотелось расцарапать лицо Силану.
Сейчас злость вернулась с двойною силой. Криспина подошла к драматургу.
– Подлец! Ты во всем виноват! Ты и такие, как ты! Все – негодяи!
Стоявшие рядом литераторы засмеялись. Она повернулась к ним, окинула каждого гневным взглядом. А они пытались подавить улыбки, но напрасно.
5
Алеаториуим – игорный дом.