Гиблое место - Рибенек Александр Вадимович (полные книги TXT) 📗
Свинцов любил Лизу давно, еще со школы. Любил преданно, не обращая внимания на других девушек, которые увивались вокруг него, когда он выходил вечером на улицу и разводил меха своей гармони. Нет, конечно, он мог пошутковать с какой-нибудь девчонкой, но несерьезно, ради поддержания веселья на гулянке. Сердце его принадлежало одной Лизе. Вот только она отдала предпочтение тихому и застенчивому Ваське Головину, лучшему его другу…
Когда арестовали отца Васьки, в сердце Свинцова зародилась надежда, что вот теперь-то Лиза отвергнет сына «врага народа» и полюбит его, но вышло все по-другому. Она оказалась единственной, кто не отвернулся от парня. А он, позволив зависти завладеть его душой, тем самым еще больше отдалился от нее. И даже когда Ваську забрали, Анатолий не смог занять его место в сердце девушки…
С тех пор прошло шесть лет. До войны Свинцов прилагал максимум усилий, чтобы завоевать любовь Лизы. От Васьки не было ни слуху, ни духу, и он надеялся, что, в конце концов, девушка забудет своего бывшего дружка. Но, несмотря на все его попытки, они оставались всего лишь хорошими знакомыми. Потом пришла война, и все это как-то разом отошло на второй план…
С первых же дней Свинцов завалил военкомат заявлениями с просьбой отправить его на фронт. Он добился своего, только вместо фронта попал на курсы НКВД. Пройдя ускоренное обучение, Анатолий был направлен в родные края.
Сначала назначение ему не понравилось. Служить в тылу, в то время как на фронте решалась судьба Родины!.. Однако скоро он понял, что здесь тоже проходит линия фронта. Фронта, который не был обозначен ни на одной из карт… Диверсанты, пытающиеся прорваться к железной дороге, многочисленные случаи порчи имущества, поджоги и просто распространение паники среди населения агентами немецкой разведки — со всем этим приходилось бороться младшему лейтенанту Свинцову. Дня не проходило без вызова, особенно в первые годы войны. Он забыл, когда нормально ел и спал, постройнел, щеки ввалились. Зачастую даже побриться было некогда. Создавалось такое впечатление, что их район является центром сосредоточения усилий немецкой разведки. Впрочем, может, так оно и было. Их район располагался в стратегически важном для обороноспособности страны месте, к тому же не так уж и далеко проходила линия фронта. Наверное, именно поэтому немцы проявляли к нему повышенный интерес… Следствием этого явилось придание отделу НКВД Н-ского района батальона для борьбы с диверсантами, а его штат был расширен. И все равно они валились с ног, пытаясь всюду успеть. И в большинстве случаев, ценой неимоверных усилий, успевали…
За три года войны Свинцову редко приходилось видеть Лизу. Она по-прежнему жила в Алексеевке, он — в райцентре. Даже когда служба забрасывала его в родную деревню, чаще всего им не удавалось встретиться. Она то работала в поле, то копала противотанковые рвы — дела находились. Но всякий раз, когда они встречались, в его душе происходил взрыв, надолго выбивавший его из колеи. Со временем боль уходила, черты девушки стирались, заслоняемые рабочими проблемами. Свинцов каждый раз надеялся, что излечится от этой бессмысленной любви, но тщетно. Образ девушки занял прочное место в его сердце! Ах, как он проклинал Ваську, находившегося неизвестно где и все время стоящего между ними!..
Вот и сейчас Свинцов заново и заново переживал свою встречу с Лизой, вспоминал, как он держал ее в своих объятиях, успокаивая. Это не были объятия любви, но его сердце бешено колотилось в тот момент. Он вспоминал вкус ее поцелуя на своих губах и готов был пристрелить Ваську, чтобы он никогда больше не стоял между ними! Свинцов прекрасно понимал, что девушка до сих пор любит Головина, пусть даже он и является немецким агентом. И от этого еще больнее становилось на душе…
Они чуть не проскочили нужное им место. Машина резко затормозила, Свинцов выскочил из кабины наружу и осмотрелся. Да, это было та самая дорога, ведущая к старой сторожке. Сколько раз они с Васькой ходили по ней! Будто вчера это было… Теперь же она практически заросла, ею почти не пользовались. То место среди местных жителей пользовалось дурной славой…
Автоматчики, выпрыгнувшие из кузова полуторки, поправляли амуницию. Изредка слышалось бряцанье оружие, но, в общем и целом, все было тихо. Машину отправили обратно в райотдел, и Свинцов, убедившись, что все в порядке, повел свою команду в лес, оставив одного автоматчика на дороге дожидаться приезда смершевцев, чтобы те в темноте не проскочили развилку.
Многие бойцы уже не первый год занимались поимкой диверсантов и знали, как следует вести себя в подобной ситуации. Они передвигались быстро, но тихо, и через некоторое время они были на месте.
На поляне перед ними стояла сторожка с выбитыми окнами. Еще сохранились остатки изгороди, баня и конюшня наполовину развалились, их крыши зияли дырами. После того, как Ваську увезли, здесь пытались жить лесники, но, в конце концов, все почему-то уезжали, пока один из новоприбывших не построился в другом месте. Поговаривали, что в сторожке живет нечисть, а по ночам в окнах горит свет, хотя никто и близко не подходил туда в это время суток. Боялись…
Свинцов не верил в эти сказки. Как-то раз он на спор провел ночь в избушке совершенно один и ничего не заметил таинственного или сверхъестественного. Конечно, ему было жутковато, но никто на него не напал, никто не буянил, не пытался испугать его. С другой стороны, лесники рассказывали о том, что с ними происходили в этой избушке какие-то ужасные и зловещие вещи. Им верили, а ему почему-то нет…
Он приказал тихо окружить дом и внимательно наблюдать, чтобы никто не смог выйти оттуда незамеченным. В том, что там кто-то ночует, Свинцов был уверен. Ему не раз приходилось во время поисков бывать в сторожке, он знал здесь каждую травинку, если выражаться образно. Судя по запертой двери избы и некоторым другим признакам, внутри находились люди…
