Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

Нарисовал трактор, танк и самоходную артиллерийскую установку. Рассказал про дизельные двигатели, которые уже запатентовал Рудольф Дизель, но пока этот дизель еще младенец, придется ставить старую добрую паровую машину. Зато когда дизель «повзрослеет», у нас будет готовое шасси для его установки, а может, что и отечественные инженеры изобретут (Тринклер только в этом году в Технологический институт поступит). Сказал, что в будущих войнах будут воевать моторы и победит тот, у кого они мощнее и надежнее. Что, если мы не хотим, чтобы Россия стала второсортной державой, о которой все кому не лень вытирают ноги, надо уже сейчас строить государственные конструкторские бюро и заводы, а самое главное, готовить тех, кто на них будет работать.

А в этом деле без образования народа никак. И все — как только прозвучало слова «образование» и «народ», в голове у Джоржи как переклинило, похоже, у всех Романовых там стоит предохранитель, который включает защиту при произнесении этих слов. Лицо у Георгия стало скучным, и он свернул разговор. Ну что ты поделаешь! Даже Сандро с его авантюризмом и независимостью суждений, как только слышал про образование народа, то сразу делал такую физиономию, как будто съел кислый лимон (это когда я ему в Эфиопии рассказывал, что, мол, с моей подачи, негус ввел всеобщее светское образование и через десять лет у него будут свои инженеры и офицеры). А уж про государя императора с его твердым убеждением, что нельзя «кухаркиным детям» в Университетах обучаться, и говорить нечего. Поэтому «левши» у нас только испорченную аглицкую стальную блоху подковать могут, то есть, выполнить заведомо ненужную работу, а вот исправить-починить или, не дай бог, лучше сделать — это пусть немец думает, он умный.

На следующий день приехал профессор Иванов с ассистентом, который умел делать микроскопию мазка мокроты. Сделали мазок и палочек в нем оказалось чуть ли не вдвое меньше, но я настоял, чтобы сделали еще два мазка и там микобактерий было почти как в том, что сделали два месяца назад. Стал убеждать профессора делать всегда три мазка и брать среднее значение. А он принялся возражать, мол, зачем все это — симтоматика улучшилась, больному и так легче, он сам так говорит. Иванов аргументировал тем, что в клинике ВМА всегда делают один мазок, зачем еще два? Пришлось повторить прописную истину о том, кем является наш пациент, о том, что если умрет пациент из рабочих в клинике ВМА, то, может быть, ординатора пожурят немного и на следующий день забудут, а здесь, если такое случится, то уважаемый профессор может поставить жирный крест на своей карьере и прослужить в одном и том же чине еще двадцать лет в больнице для бедных. Пугал, конечно, вон в реальной истории тот же Алышевский после своих экспериментов с холодными душами и сквозняками стал статским генералом и Анну и Станислава первых степеней ему повесили на широких лентах через плечо, как же, ведь он был с бедным Джоржи до конца…

В конце концов, удалось всех уговорить делать как надо, тем более, что мы переходим на Тубецид. В связи с приемом нового препарата задержался на неделю, чтобы убедиться в том, что больной его хорошо переносит, после чего отправился прямиком в Петербург, соскучился.

[1] «Шагающий лоскут» — сначала срезается одной частью с груди и приживляется на нижнюю часть щеки. Для этого пациент месяца три ходит с наклоненной к плечу головой, потом второй конец с груди отсекается (а первый уже прирос на месте) и приживляется, куда надо.

[2] Герой иронизирует над собой на тему культового советского фильма «Адъютант его превосходительства».

Глава 2. Производительные силы и производственные отношения

4 февраля 1893 г., Петербург.

Вот просто не уезжай — как уедешь, сразу завалят бумагами и неотложными делами. В Коммерческий суд из Фарбениндустри никто не явился, зато прибыл второй советник Германского посольства, который заявил, что иск к германской компании ничем не оправдан и является незаконным, так как Фарбениндустри не знала об отношениях Вознесенского с его работодателем. Ага, если не знала, то почему вывезла его из России по подложным документам — юрист раскопал в Управлении Пограничной стражи, что никакой Петр Вознесенский границу Российской Империи не пересекал. На это немец заявил, что это еще доказать надо, что немецкая компания к этому причастна, мол, бегство Петра Вознесенского было от бесчеловечных условий труда и беззастенчивой эксплуатации его таланта.

Одним словом, Фарбениндустри вывернулась, а Петю теперь в Россию ни за какие коврижки не заманить, как выразился советник посольства: «Мы знаем, что ему грозит каторга в Сибири, поэтому, если он попросит подданства Германской Империи, она ему это предоставит».

Ну вот, — подумал я, — узник совести и жертва бесчеловечной эксплуатации молодого дарования. И ведь, как в воду смотрел: назавтра несколько газет либеральных взглядов напечатали статейки о талантливом химике, которому пришлось бросить престарелых родителей и бежать, спасаясь от жестокого гнета безумного купца-самодура. Могу поспорить, что немецкая пресса напечатает то же самое, только еще больше сгустит краски.

Так что, похоже, что процесс проигран. Попросил коммерческого юриста подсчитать его расходы и я с ним рассчитаюсь сразу же после того как суд отклонит иск.

В бумагах обнаружилась куча чеков из модных магазинов. Посмотрел, что же Маша напокупала и удивился, если туфли — то две пары одинаковых, если перчатки — то тоже две пары и так — все удвоенное. Да еще шесть ниток жемчуга! Общая сумма за все составила почти двадцать тысяч. Ого, у меня жена — сороконожка да еще с двумя головами, судя по шапочкам и шляпкам! Попросил Машу объяснить: все оказалось достаточно просто — удвоенное количество — это и для Аглаи тоже… Ну ладно, обеспеченный муж должен баловать свою жену нарядами, но баловать эту кикимору Аглаю почти на десять тысяч рублей, это уже слишком.

Вызвал кикимору и приказал сдать барахло в лавки завтра же (ну, за исключением чулок и белья, которых тоже хватит на женский ударный батальон, весь жемчуг отдать Маше — его еще заслужить надо): взять Хакима и Ефремыча и вместе с ними развести все по торговым точкам, деньги будет платить дворецкий за вещь в единственном экземпляре, никаких дублей! Это же надо, с учетом мехового манто на годовое генеральское жалованье наклянчить! Спросил Аглаю, сколько раз они ходили с Машей с театр? Оказалось, что ни разу. А что они читают в данный момент? Ничего-с! Велел кикиморе не по лавкам с хозяйкой шастать, а заниматься с Машей письменным русским, читать русскую классику и писать изложения и сочинения. Буду проверять и не дай бог, мне не понравится — отправлю обратно 3 классом и найму нормального учителя словесности, который не будет клянчить жемчуга и шляпки.

Потом был в Гатчино у царской семьи, передал письмо Георгия и объяснил, почему при обследовании брались три мазка и почему мы перешли на новый препарат. Сказал, что все идет по плану, Георгий серьезно относится к лечению и перспективы у нас хорошие. Гуляли с царем по парку, он стал выглядеть лучше, появился румянец на щеках и постепенно состояние явно улучшается. Ходит Александр Александрович все еще неспешно, за ним охрана носит стул и царь всегда может сесть и отдохнуть. Будем надеяться, что фатального исхода у этой простуды не будет. Когда вернулись с прогулки, меня ждало неприятное известие — в Купавне взорвался цех по производству лекарств, есть жертвы. Началось расследование причин взрыва, и мне надо срочно быть на месте. Император отпустил меня, дав, как обычно поезд в мое распоряжение.

8 февраля 1893 г, Купавна.

Сегодня похороны погибших, у свежевырытых могил 11 закрытых гробов. Священник с причтом читают молитвы, обходя новопреставленных рабов божьих. Собралось около тысячи человек, все заводчане, многие с женами. Это первая массовая катастрофа на заводе, хотя на опасном производстве они должны случаться просто по теории вероятностей, но людям этого не расскажешь. Взрыв произошел ночью, во время работы ночной смены, всего в цеху было 88 человек, но непосредственно у реакторов — только те, кто контролировал их работу. Взрыв произошел на ректоре, который производил Тубецид — там температура была более 180 градусов и давление в 9 атмосфер. Вырвало патрубок, который с силой снаряда пробил стену и угодил в паровой котел котельной за стеной. Сначала взорвался паровой котел, потом ближайший к стене реактор, а потом — все пошло по «эффекту домино».