Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (онлайн книга без txt) 📗
Новые корабли при своём прогрессивном парусном оснащении вёсел имели немного и очень уж стремительным ходом на вёслах похвастать не могли, поэтому поодиночке не плавали, а старались держаться в составе караванов. Парочка, которым оказалось по пути с нашим, присоединилась к нам, а ещё через какое-то время нам встретилась и карфагенская трирема, которую нетрудно было узнать по стилизованной конской голове на носу, фигуре коня с пальмой на большом парусе и финикийским полумесяцам на верхушках мачт. Разминувшись с ней на встречных курсах, сопровождавшая нас римская трирема обменялась с карфагенским коллегой приветственными сигналами и отвалила в сторону моря, передавая тому охранные функции. Каким бы куцым ни был тот бутафорский суверенитет, что был оставлен Римом Карфагену, Рим его, похоже, скрупулёзно соблюдал.
Позажиточнее стали выглядеть и прибрежные финикийские города. После преподанного мне Турмсом ликбеза я уже и сам сообразил, в чём тут дело. Сказывалась близость к Карфагену с его пересечением торговых путей. В период своего господства он прессовал меньших собратьев, разоряя налогами и ограничивая в торговле, но теперь-то они независимы и пользуются всеми преимуществами оживлённого места. Затмить Карфаген они не в силах — мегаполис есть мегаполис, и деньги имеют свойство тянуться к деньгам, но для окрестных совсем уж захолустных городишек они сами играют аналогичную роль и в целом остаются в выигрыше. А имея деньги, имеют и войско получше, вдобавок — не ограничены Римом в праве ведения своих местечковых малых войн, так что отдельным нумидийским родам обижать их небезопасно. Масинисса, пожалуй, справился бы с ними, но все они теперь считаются римскими союзниками, и это ограждает их от алчности нумидийского соседа. Есть теперь у каждого из этих городов и собственный, ранее запрещённый Карфагеном, военный флот. Не квинкиремы, конечно, и даже не триремы, для этих небольших городов слишком дорогие, но вполне себе приличные добротные биремы. Да и среди частных судов, хоть и преобладали всё ещё гаулы старого типа, начали попадаться даже шикарные прогулочные.
Местечковых олигархов эти роскошные посудины или уже карфагенских — не знаю и как-то не заинтересовался. Для нас важнее другое — то, что пиратов в этих водах уже, по всей видимости, не очень-то и боятся. Да и чего бояться — под такой-то охраной! Оживлённее выглядели и порты этих более близких к Карфагену городов — больше кораблей, больше товаров, больше занятых работой с ними людей.
Этот момент меня слегка озадачил. Если до Карфагена уже рукой подать, почему торговцы не стремятся все туда?
— Торговые пошлины, — пояснил Турмс, — В маленьких городках они ниже, чем в Карфагене. Не намного, и для крупного купца важнее большой рынок с широким выбором товаров, а для мелкого, считающего каждый шекель — важнее возможность не переплачивать портовой таможне.
— А если Карфаген снизит свои торговые пошлины?
— Тогда и часть этих будет торговать там. Но Карфаген не снизит. Зачем? Ведь тогда снизят и здесь, и в казну всех городов денег будет поступать меньше. Какой город от этого выиграет? Все давно договорились меж собой, какие пошлины кому брать, и всех это устраивает. Тут как бы об увеличении не начали договариваться…
— Но ведь тогда купцы начнут искать другие рынки?
— Конечно начнут! Только поэтому и не увеличили до сих пор. Но Карфагену ведь приходится выплачивать контрибуцию Риму. Десять тысяч талантов нужно выплатить за пятьдесят лет, представляешь? В год это будет… гм, — этруск призадумался, пытаясь подсчитать в уме.
— Двести талантов в год, — я подсчитал раньше.
— Да, двести талантов. Пришлось вводить налоги на граждан — видел бы ты, какой плач тогда в городе стоял! Не любят финикийцы расставаться с кровно заработанными деньгами!
— Так кто ж любит? Значит, на купцов хотят это бремя переложить?
— Если договорятся с другими городами — обязательно переложат.
— А купцы договорятся меж собой и повысят свои цены?
— Молодец, соображаешь! Да, так и будет. Просто цены на то, что нужно всем, сильно задрать не дадут. Хлеб, рыба, соль — это должно остаться доступным для всех. Кому нужны голодные бунты черни?
— Значит, пострадают торговцы этими товарами?
— Ну, не так уж и пострадают — не первый ведь раз такое случается…
— И как они выкрутятся?
— А как все выкручиваются! Увидишь в порту! — таинственно ухмыльнулся Турмс.
Время от времени мористее виднелись и паруса патрулирующих эти воды римских трирем, легко узнаваемых по абордажному "корвусу" в носовой части. Хоть и соблюдал Рим суверенитет побеждённых и союзников — завидев сопровождающие караван местные военные корабли, триремы победителей не приближались — всё-же не настолько, чтобы оставлять эту часть моря без присмотра. Своё морское господство гордые квириты поддерживали ревностно. Ещё добрых полтора столетия пройдут, прежде чем Рим овладеет всеми берегами Средиземного моря и сможет назвать его Внутренним, но само море уже постепенно становится римским…
2. Карфаген
Миновав Утику — довольно крупный финикийский город, хотя и не превосходящий, вроде бы, Гадеса — перевозящий нас караван вошёл в большой залив, на дальнем берегу которого мы увидели Город. Именно так, с большой буквы и с соответствующим почтительным придыханием. Ведь всё, что мы видели до сих пор, в сравнении с этим мегаполисом выглядело — ну, непрезентабельно, скажем так. Уже в самом заливе рябило глаза от множества снующих туда-сюда торговых кораблей, среди которых совершенно терялись несколько карфагенских военных трирем. А уже сама громада Города поражала воображение, и в этом отношении мы отличались от прибывших вместе с нами иберов только тем, что не так открыто разевали рты. Не то, чтоб открывшееся зрелище было совсем уж для нас неожиданным, всякие ведь научно-популярные книжки читали и передачи по ящику, да по интернету смотрели, но одно дело увидеть абстрактную и во многом спорную реконструкцию с экрана и совсем другое — подлинный оригинал собственными глазами.
Лавируя, дабы не столкнуться с выходящими из гавани встречными судами, Турмс вёл "Любимца Нефунса" к проходу между обнесёнными крепостной стеной волноломами, а мы пожирали глазами этот чудовищный по античным меркам мегаполис. Ага, вот тебе и "дикая отсталая Африка"!
— Красота-то какая! — ахали Юлька с Наташкой.
— Охренеть! — подтверждали мы сами.
— Да, это — Карфаген! — ухмылялся этруск, не знавший ни слова по-русски, но сейчас легко угадывавший смысл наших слов по нашим взглядам и интонации.
Разминувшись со встречной большой гаулой, наш корабль вошёл в большую, вытянутой формы, торговую гавань, в противоположном конце которой виднелся куда более узкий проход — только пройти одному военному кораблю — в круглую военную, окружённую мощной кольцевой стеной и с высокой резиденцией начальника порта на искусственном острове в середине.
По мнению большинства историков там располагались по кругу и эллинги для боевых кораблей, так что военный порт был одновременно и сухим доком для их ремонта, а может быть, и судоверфью. Но проверить это мы, конечно, возможности не имели — кто ж нас пустит на военный объект? Впрочем, играть в шпионов мы как-то и не собирались. Что у нас, других забот нет? Тут как бы не потеряться в этом муравейнике!
Но это опасение оказалось преждевременным. "Любимец Нефунса" пришвартовался к причалу на левой длинной стороне торговой гавани, и по сброшенным с борта сходням на палубу тут же с грозным и неприступным видом взошли портовые таможенники. Судя по вставшей у сходен портовой страже, явно не намеренной никого выпускать на берег, обитателям судна полагалось оставаться на борту до тех пор, пока начальство не уладит всех вопросов между собой.
— Развели тут бюрократизм! — проворчал Володя.
— Ага, тут тебе не Гадес! — хохотнул Серёга, — Тут любой чиновный прыщ пуп земли из себя корчит!
