Хмурый Император (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (библиотека книг TXT) 📗
Собственно, мнения вокруг Николая Александровича разделились. Те люди, что были хоть сколь-либо здравомыслящи и смелы, пытались отговорить его от поспешной коронации, ссылаясь на то, что это очень дорого, и на то, что не сумеют наши головотяпы все толком подготовить. Александр III полтора года занимался этим вопросом, и то напряженных моментов хватало. Но были и те, кто с горящими глазами хватался за дело, предвкушая куш. Это-то нашему герою и требовалось. Тем более, что нарисовались «все те же лица», то есть, люди так или иначе связанные с Великими князьями — братьями Александра III. А наш герой и рад стараться. Подкидывая им бюджет и не вмешиваясь в дела. Разумеется, Великие князья, как и было принято, работали не сами. У этих «товарищей» хватало подручных, таскающих им каштаны из огня с риском для собственной шкуры.
Мама, кстати, тоже держалась в стороне и наблюдала. Как кошка в засаде. Изредка навещала сына, но посматривала на него с подозрением и даже опаской. Поначалу-то она пыталась взять его в оборот, но тот постоянно выскальзывал. Раз за разом. И дело с железнодорожной катастрофой тянулось все дальше и глубже. Анатолий Федорович Кони буквально землю рыл. Не хуже крота. А теперь еще и эта странная, поспешная коронация. Она была опытным игроком, чтобы понять — сынок что-то затеял. Только что?
Так или иначе, но 24 февраля 1889 года Николай Александрович вышел из тронного зала Кремлевского двора, и направился к Успенскому собору. Небольшая прогулка по тщательно убранной брусчатке в окружении толпы людей. И вот — храм. Жаркий, душный и какой-то сальный из-за того, что в довольно компактном помещении постоянно сжигалась масса свечей и лампадного масла. Как обычно, впрочем. Эта волна духоты прямо ударила его словно лопатой, когда он вошел внутрь. Да так, что он аж пошатнулся. Но устоял и направился дальше. Мимоходом отметив, что «выписанные» им почетные гости все-таки прибыли. Он и не надеялся, право слово. А они взяли и приехали. По правде говоря, ему и не хотелось особо их видеть. Просто решил «тыкнуть палочкой» и «позырить» зашевелятся или нет. Зашевелились. Неожиданно.
Собственно, о ком речь? О трех восточных патриархах: Александрийском, Антиохийском и Иерусалимском, которые прибыли несмотря на возраст. А также бывшем патриархе Константинополя Иоакиме III. Почему бывшем? Потому что он был поставлен в 1878 году, сразу после победы русского оружия в очередной войне с Османской Империей как последовательный сторонник России. И просидел до 1884 года. Сменивший же его в Иоаким IV был ставленником Рима и посему действовал не совсем в гармонии с Российскими интересами на Балканах. Но это было бы полбеды, если бы в 1886 году его не сменил Дионисий V — ярый русофоб и туркофил, который даже в годы Русско-Турецкой войны 1877–1878 всячески проявлял свою позицию. И так довыступался, что его чуть местные греки не растерзали, если бы не казаки, спасшие этого «кадра». Разумеется, приглашать Дионисия Николай Александрович не стал, ибо не видел в том смысла. Он враг, открытый и последовательный. Поэтому его стали подчеркнуто игнорировать. Более того, в приглашении, направленном Иоакиму III обращались к нему, как действующему патриарху Константинополя.
Иерархи прибыли. За деньгами, ясно дело, о чем в приглашении говорилось отдельно. Но это и не важно, ибо за кадром. Главное, что для людей верующих это было очень большим знаковым событием. Давненько на коронации православного государя не собирались все восточные патриархи знаменитой Пентархии. Так, пожалуй, бывало лишь в первые века Византии. А вот если бы приехал еще и Папа Римский — был бы вообще фурор с «косплеем» Константина I Великого или Феодосия I и тоже Великого. Папе Льву XIII приглашение было послано, но он, уклонился от визита, сказавшись больным. Врал или нет — неизвестно. Но официальных представителей своих прислал с подарками и наилучшими пожеланиями…
Николай Александрович же погрузился в долгую и утомительную службу, после которой его ждало миропомазание и возложение короны. Час, долгий и мучительный час. Могли и больше, но он сразу оговорил — после аварии плохо переносит духоту, и, если рухнет без сознания, это будет на совести священников со всеми вытекающими последствиями.
Но вот — финал. На него водрузили корону, перекрестили в очередной раз и отпустили с миром. Дескать, действуй-злодействуй.
Он обернулся к народу, набившегося в собор, и вяло улыбнулся. Наконец-то эта пытка подошла к концу. Да и вид его неловкость вызывал от всех этих аляповатых атрибутов власти. Скоро XX век уже наступит, а он вырядился этаким не то клоуном, не то павлином. На голове огромная и весьма тяжелая шапка совершенно дурацкого вида, то есть, Большая Императорская корона. В левой руке пушечное ядро с воткнутым туда крестиком — держава. В правой — декоративная булава, называемая скипетром. На груди — роскошная цепь ордена Андрея Первозванного, заливающая блеском драгоценных металлов и камней буквально «весь фасад». А на плечах мантия таких непомерных размеров, что ходить с ней без «заносителей хвоста» было крайне неудобно.
И вот эту самую мантию бросились поправлять дяди — Великие князья. Чтобы сидела лучше и складки разгладить. Да так энергично ринулись, что умудрились сорвать с него цепь ордена Андрея Первозванного.
Николай Александрович не знал, что во время коронации оригинального Николая II в 1896 году произошла та же самая неприятность из-за косорукости или злого умысла того же самого Великого князя. Только тот, настоящий Коля, растерялся, и орденская цепь упала к его ногам, став знаковым предзнаменованием. А наш герой успел отреагировать и подхватил украшение правой рукой. Той самой, что удерживала скипетр. Да так энергично и быстро дернул лапкой, ловя «цепочку», что засветил Алексею Александровичу скипетром по лбу, вынудив отшатнуться и упасть на попу.
Мгновение. В соборе наступила гробовая тишина. Все-таки событие неординарное. Настоящее предзнаменование!
Император же не догадался сделать ничего лучше, чем крутануть скипетром, наматывая на него орденскую цепь, и пойти вперед с самым невозмутимым видом. Дескать, так и задумывалось. Само собой, Владимир Александрович, что сорвал с него цепь, огреб ей по лицу, во время наматывания на скипетр. Несильно. Но этого хватило, чтобы тот шагнул назад, оступился и упал. Николай Александрович же двигался вперед по коридору из людей и не обращался на шум и возню сзади. Было безумно интересно посмотреть, но он старался держать марку.
Пройдя по Успенскому собору, Император вышел на свежий воздух. С минуту простоял, пытаясь надышаться. И пошел в еще одно душное место — Грановитую палату, где все уже было готово для пира. А потом был бал. И танцы. Обновленный Николай Александрович не любил такие мероприятия, в отличие от оригинала. Он прекрасно понимал, что для Высшего света балы были лишь предлогом, чтобы собраться, пообщаться и подыскать себе высокородную пассию на ближайшую ночь, а возможно, что и жену. Этакий массовый смотр всех всеми. Но поделать с собой ничего не мог — не нравились они ему. Так что довольную гримасу натянул на свое лицо с трудом.
И тут — спасение. Настоящее спасение из очередной великосветской пытки — вошел дежурный офицер, сообщив, что случилась беда — давка и беспорядки. Казалось бы — Николай должен был расстроиться и опечалиться столь мрачными событиями. Но нет. Он с трудом сдержался, чтобы не обрадоваться. Какое уж тут веселье? И уже через полчаса он, верхом на коне, прибыл к месту трагедии. И сразу же влился в решение проблем и организацию помощи раненым. Более того, по его приказу поднялись солдаты московского гарнизона, которым было получено навести порядок в толпе. И, предотвратив давку, обеспечить раздачу подарков. Кроме того, армейцы стали ставить кухни, дабы накормить людей сытной и горячей едой Бесплатно. За счет Императора. Все-таки столько стоят пусть и на легком, а морозе.
А сам монарх, на крупном кирасирском коне курсировал по округе, чтобы «держать свой флаг» всюду. Само собой — ни один, а в окружении всадников. Тут и бойцы лейб-конвоя были, и кое-кто из кирасиров да кавалергардов, что участвовали в коронационных торжествах.
