Объект "Убежище" (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Северная и Южная Кореи перестали существовать, впрочем, как Япония и часть Китая. Туда и ракет много попало, и потоп постарался. Прибрежный силуэт всего Дальнего Востока сильно изменился. Ни на одной из записей не видно, чтобы бомбили Сахалин, но он исчез. Предположительно, находится под водой. Возможно, после и «всплывёт». О том, как уходила вода с суши, не так много видео. Очень быстро начала образовываться облачность и видимость поверхности практически пропала за этим естественным укрытием.
Сколько ещё случилось катастроф, невозможно подсчитать. Атомные электростанции без присмотра со стороны людей включат автоматику, но полностью приостановить процесс не смогут. Наверняка многие в ближайшие два-три года рванут, добавив радиации. Если мы не ошиблись, то северная часть России и Канады остались в самом привилегированном положении. Там никто не пострадал. У людей есть время и возможность принять каике-то меры. Могут же, как и мы, срочно построить теплицы и пережить ядерную зиму, выращивая продукты питания.
Не факт, конечно. Не забываем про человеческий фактор и «закон сильного». Боюсь представить, какая там возникнет криминальная обстановка во время дележа ресурсов для выживания.
Добрыня, послушав привезённых Сан Палычем вояк, сообщил, что больше ни с кем на связь не выходим и тихо сидим ближайшие двадцать лет, как мыши под веником. Возрождать человечество найдётся кому и без нас.
Глава 17
Мы больше никого не собирались принимать в убежище. Но Сан Палыч на бульдозере оставил слишком приметный след. Скорее всего местное население подозревало, что где-то в этом районе под землёй имеется объект, пригодный в качестве бомбоубежища. Возможно, приходили или приезжали, пытаясь найти. Вот только после потопа ворота засыпало мусором и они не выглядели пригодными для проникновения внутрь. Стучи не стучи — мы не услышим.
После открытия расчистили проезд и закрепили две новые камеры. Обзор теперь имели с вершины горы и непосредственно от ворот. По этой причине дежурившее у мониторов мелкие помощники Сашки заметили незнакомцев сразу, как те подъехали, и вызвали Добрыню.
— Я бы таких не стал запускать внутрь, — оценил Илья вооружение тех людей, кто просился в убежище.
— Многие вооружились для безопасности, — возразил Сашка.
Добрыня молчал, продолжая разглядывать экипировку двенадцати человек, подъехавших на БТРах. Ни пола, ни возраста, в защитных костюмах и противогазах, не разобрать. Зато почти у всех имелись автоматы и ружья. Они и не пытались скрыть наличия арсенала. Жестами на камеры показали, что хотят пройти внутрь. Ну не дураки ли?
Мы тоже не идиоты их впускать. «Пляски» перед воротами и размахивание руками продолжались не меньше часа. Потом один кадр принёс и показал тоже на камеру несколько гранат. Это нас таким образом «стимулировали» и оповещали, что войдут в любом случае.
— Херово, — оценил Добрыня ситуацию. Он уже объявил сбор всем безопасникам, но проблему это не решало.
Вертикальная шахта открыта. Взорвать её труда не составит. Есть ещё ворота, ведущие на цементный завод. Мы их не открывали и видео с той стороны нет. Вдруг их кто-то взорвёт — узнаем по факту.
— Илья потоптался возле искореженной вышки и вниз не спускался. Следов там нет, — напомнил я. — Весь склон горы завален сгоревшими деревьями. Это ещё сообразить нужно, что наверху имеется проход.
— Сашка, вызывай Олега Геннадьевича, — скомандовал Добрыня.
Главный инженер нас не успокоил. Вероятность взорвать ворота и проникнуть внутрь имеется. Хотя дальше следующих ворот эти орлы не продвинутся по той причине, что скорее всего обвалится потолок тоннеля. Те люди не пройдут, но и мы не выйдем. В принципе, потом разгрести всё и выбраться наружу реально. Только зачем это делать в заражённой радиацией местности? Будем сидеть, как и планировали, пару десятков лет.
Другой вопрос, что если кто-то доберётся до вертикальной шахты, куда мы выпускаем излишки водорода, то будет «ой!». Горит водород просто отлично и небольшой взрыв создаст огромные проблемы. Его там вполне достаточно для большого бабаха.
Людям на улице топтаться без результата надоело, и они от жестикуляции перешли к делу. Для начала отогнали свой транспорт. После вернулись и притащили аж три ящика с чем-то.
Угол обзора камер не давал полной картины происходящего. На какое-то время незнакомцы исчезли из вида. Похоже, что они стояли немного в стороне. После прикрутили растяжку и дистанционно подорвали гранту. Камеру накрыло мусором, и пока он не осел, мы могли наблюдать только с той, что размещалась на вершине горы.
Судя по вялым действиям «бандитов», ворота у нас крепкие, и одна граната — это, считай, ни о чём.
— Бульдозер жалко, — заметил я, когда чужаки поволокли ящик к воротам.
— У нас ещё один есть, — заметил Добрыня. — Да и не заденет его осколками, два кунга прикроют.
Изображение на камерах у ворот моргнуло и исчезло. Мне почудилась лёгкая вибрация грунта. Видеонаблюдение теперь шло только с горы.
Суета у ворот усилилась. Неизвестные, но очень настойчивые личности снова подогнали БТР. После зацепили тросом наши ворота и потянули их наружу. Сашка приблизил изображение с камеры на горе. Судя по камням и пыли, буквально покрывшей всё вокруг, проход засыпало.
Стопроцентной уверенности в этом не было. Все надеялись, что те «козлы горные» на гору не полезут. Им же вроде как в противогазах плохо видно.
Не повезло.
Один самый шустрый начал карабкаться по завалам. Погнутую вышку заметили и, скорее всего, подумали, что с неё идет связь. Не то нас этой связи хотели лишить, не то что-то своё проверить. Главное, что минут через сорок отыскали спуск вниз и столпились, разглядывая.
После площадку наверху расчистили от мелкого мусора и выложили из не до конца сгоревших веток послание: «Обещаем сохранить всем жизнь. Откройте добровольно, не то…» Нас они явно недооценили. Скорее всего, думают, что под горой небольшое убежище на пару десятков человек.
— Бежим и спотыкаемся, — угрюмо заметил Добрыня, прочитав послание, и обратился к Олегу Геннадьевичу: — Водород рванёт?
— А как же! — подтвердил главный инженер. — Там искры достаточно для взрыва. Химики ж предупреждали, насколько это опасно.
— Так мы его по трубе выпускаем. Если взорвётся, то снаружи, — возразил Добрыня. — Новиков вычислял, что там концентрация кислорода недостаточная плюс сырость.
— Вот сейчас и проверим, — показал Олег Геннадьевич на людей всё с теми же гранатами. — Пусть тебя успокоит тот факт, что при горении водорода никаких токсичных веществ не образуется. Только вода.
Бросатели гранат подождали, отчего-то в тоннель не стали спускаться. Видимо поняли, что мы в любом случае не пустим. Слишком уж явными были их намерения. Никто к себе таких агрессоров с оружием не примет.
Камеры они хоть и повернули, но не разбили. По одной постучали прикладом автомата, но без толку. Корпус усиленный, стекло — тоже.
— Скорее всего думают, что это наш заборник воздуха, — выдвинул версию Илья по поводу шахты. — Наверняка взорвут.
Жаль, мы не смогли посмотреть, как там всё случилось. Отчего-то вдруг заполыхали защитные костюмы тех людей. А они сами кубарем покатились вниз. Камера, направленная на западный склон, несколько минут показывала их бегство, а после погасла.
— Всё. Мы отрезаны от выхода на поверхность во всех смыслах этого слова, — резюмировал Добрыня.
— Вот и хорошо, наконец перестанут донимать просьбами поискать близких и родных, — заметил я.
— Ты про ту дамочку? — вспомнил Илья мамашу девочки Люси.
— Про неё, — подтвердил я.
История там произошла примечательная. Все же в курсе появления новых людей в убежище. Да и военные подтвердили, что есть выжившие. Та мадам заявилась в дежурку, когда шло небольшое совещание коридорных комендантов. Илья её пропустил, потому что решил, что она по делу. Дело у дамы оказалось сугубо личное.
