Господин арматор (СИ) - Хорошавин Сергей (читать книги полные TXT) 📗
Однако в следующем году государев заказ столь велик, что даст бог только с него за вычетом затрат получим прибыль никак не менее сорока тысяч из которых на пай Ивана Васильевича Шереметева придётся двенадцать. Письмо ему я решил послать с курьером, когда позволит погода. То, что он поделиться новостью с братьями, можно было не сомневаться, а узнав, сколько старшой получит на одном только государевом заказе, они прискачут ко мне как взмыленные.
…
К середине декабря моим стеклодувам, наконец, удалось наладить производство стеклянных трубок пригодных для термометров, для чего мне пришлось несколько дней стоять у них над душой, заставляя переделывать откровенный брак. Первые термометры ещё в пору получения тринитрофенола, я делал сам, но сколько можно?! Давно пора освоить, тем более что скоро они нам будут нужны массово. Как бы то ни было, теперь стало возможно уделить пару недель отладке лабораторного процесса перегонки нефти, после чего замахнуться на промышленный нефтеперегонный куб.
Градуировкой пришлось всё одно заниматься самому. Потому как сие выливалось не в простое механическое действие, а в подлинный эксперимент. Кстати, Кожемякина я также привлек, ему подобный навык весьма полезен будет. Загвоздка тут вот в чем: шаровидный резервуар для ртутного шарика на конце трубки выдували вручную, вроде бы и пользуясь формой, но объем пока выходил такой что единообразная шкала для термометров никак не годилась. Верную температуру она показывала лишь на одной из трубок, по которой собственно и градуировалась, для других приходилось её удлинять или укорачивать. Задача простая, но требующая времени, тщательности и верной руки. Сделать отметки, на которых стоит столбик ртути, будучи в кипящей воде или в чашке с колотым льдом не сложно, а вот задачу разделить пространство между ними на сто равных частей уже не всякому можно доверить.
Кожемякин само собой справился, мало того он предложил одну очень перспективную идею: делать у термометров предназначенных для контроля, не сплошную размеченную шкалу, а просто отмечать цветными полосками нужной ширины диапазон тех температур, которые для контролируемого процесса приемлемы, либо наоборот. Так, дескать, мужикам проще будет: если столбик в зеленой зоне, сиди смирно, пошёл вниз – подкинь дров, а коли, заполз на красную – прикрой подтопок пока пламя не утихнет и температура не упадет. Вот так вот, просто и сердито, к тому же хорошая защита от иноземных интересантов, а то на днях письмо пришло: сидит в тайном подвале Китайгородской харчевни латинянин, бает, что родом из Венеции и послан выведать насчёт листового стекла, где и как делают и сколько.
Сначала он крутился в приказах, денег предлагал дьякам, потом явился в мою харчевню и пытался подкупить приказчика. Изрядной надо сказать суммой. Сто цехинов, что на русские деньги буде пятьдесят шесть с половиной рублей! Однако такой фокус невозможен, кроме приказчика там мой человек сидит, подобных подсылов в оборот берет сразу. А цехины опечатали и мне прислали, так что теперь им полагается награда по сто тринадцать рублей каждому. Вот так вот, просто и эффективно, и при всем желании не подкупишь, сколько не предложи, я всё одно дам вдвое! Пока по холоду отправлять подсыла с конвоем в Выксу мои орлы не решились: сгинет ведь в дороге, теплолюбивый, но не велика беда, весной на Москве буду, лично навещу. Однако сам по себе симптом тревожный: судя по всему, покушение на свою монополию, венецианцы восприняли серьезно. Смирятся, конечно, но далеко не сразу. Так что, отныне никаких приглашений на пир ни к кому принимать не стану, бережёного бог бережёт!
…
С лабораторным разделением нефтяных фракций особых проблем не возникло, к началу января основную часть работы я закончил, и в этом сильно помогли сделанные ранее термометры. Пятого января тысяча пятьсот пятьдесят седьмого года я, наконец-то получил первый керосин и бензин. Единственная печаль – выход лёгких фракций оказался не велик, а на крекинг я пока замахиваться не стал. Задача сама по себе решаемая, как минимум в том виде как её предлагали осуществлять Шухов и Гаврилов, а позднее реализовал Бартон, но обслуживание такой установки потребует грамотных специалистов, которых обучать пока просто некогда. Так что пока мазуту придётся дожидаться своего часа, а вот керосин и бензин пойдут в дело. Думаю, керосиновые лампы тем же богатым персам придутся по вкусу, особенно если расплачиваться за топливо для них персидские купцы смогут обычной черной нефтью. Русские бояре, наверняка тоже проявят интерес, однако тут расчёт пойдёт за денежки, и с учётом цены на нефть в Москве, весьма немалые. Выход керосина у меня скромный, так что дешевле дюжины рублей за пуд продавать нет смысла. Кому дорого, пусть конопляное масло покупает.
Через неделю сделали формы и отлили на вагранке восьмисаженную перегонную колонну из ковкого орудийного чугуна. Её пришлось делать составной: отливать целиком столь габаритные изделия мои литейщики пока не рисковали. После недельного отжига для снятия напряжений колонну можно будет собрать и опробовать, а пока появилось время заняться генераторами, тем более что пока у Кожемякина, закончившего, наконец, сборку и испытания ткацкого станка, появилось приличная толика свободного времени. Переработав некоторые узлы, он сделал их габаритные модели и передал их Тумаю, так что пока тот с ними не закончит, Иван Васильевич совершенно свободен. Попытки заняться любимым пулеметом я пресек на корню, подкинув ему новую область для исследований – электричество.
Простейший элемент из медных и оловянных кружков для него был не в новинку, но то, что электричество можно получать иным способом, для Кожемякина стало открытием. Классический стеклянный диск, в качестве генератора статического электричества, привел Ивана в совершенный восторг, однако он быстро понял, что кроме наглядной демонстрации такое устройство более ни на что ни годно. Вот тут то и пришел черед показать, что можно сделать с помощь уже знакомой ему медно-оловянной батареи, которую мы использовали для накальных свечей первого двигателя внутреннего сгорания. Брусок железа, моток медной проволоки с лаковым покрытием, лист бумаги и горсть железных опилок. Всё вроде просто, а сколько детского восторга! Хорошо хоть никто из работников Монетного Двора не узрел своего главу в подобно состоянии…
Дав дьяку Монетного двора несколько полезных советов, я предоставил ему свободу эксперимента, а сам занялся тем, чем давно уже хотел. Как я и предполагал, самой сложной задачей оказалось изготовление дымогарных труб для локомотива. На слишком длинные я вообще не рискнул замахиваться, сажень, а лучше полторы уже не плохо. Но тут уж как получится, в крайнем случае, срастим муфтами, используя горячую посадку, правда при этом котел получится практически неразборный. Но это позже, а для прототипа можно вообще использовать детали, отлитые из ковкого чугуна, что позволит, как минимум определиться с его производительностью без сложных расчётов. К тому же в будущем на базе таких дешевых котлов можно производить стационарные паровые машины небольшой мощности.
Трубы для первого варианта котла длиной по два аршина закончили отливать только двадцатого пятого января. Холод в начале января стоял жуткий, чугун пришлось прогревать намного сильнее, так что отливка затянулась. Теперь оставалось дождаться отжига, после чего можно будет заняться сборкой. Внезапно обретенное свободное время я решил потратить на разбор присланных Строгановым минералов, и тут-то меня ожидал сюрприз: среди множества холщовых свертков, каждый из которых содержал не только найденный образец, но и бумажку, а чаще бересту с указанием места находки, я обнаружил то, чего совершенно не ожидал увидёть. В небольшом кожаном мешочке находилось несколько мелких самородков серебристо-белого металла и письмо от Григория Аникеевича, в котором он просил разобраться, что это такое.
Как сообщал Строганов, его люди получили, торгуя с вогулами, под видом серебра, однако попытка расплавить самородки оказалась безуспешной, самый сильный жар горна оказался им нипочём. Проверил ножом: для чистой платины или палладия самородки твердоваты, скорее всего, с примесью иридия или осмия, но примесей, однако не шибко много, сплав относительно пластичен, так что можно попытаться проковать, а возможно и протянуть в проволоку. Хотя последнее вряд ли, слишком уж эти экземпляры самородков сильно загрязнены посторонними вкраплениями.
