Красные камзолы (СИ) - Ланков Иван (книги бесплатно без .txt) 📗
Мы теперь изображаем из себя мобильную пехоту, хе-хе. Двое едут на бричке, с мальцом и тучной женщиной, двое на подножках кареты княжича и Сашка на запятках. Доволен, небось, как слон. Ведь ему оттуда видно больше, и не собьют те, до кого он задираться будет. А он будет, он такой.
Меня же боярыня взяла в оборот и вынудила сесть внутрь кареты.
Так и сказала:
— Ну что же вы, милый мальчик! Садитесь к нам в дормез! Будете нас охранять прямо отсюда. Не все же моему супругу с обнаженной шпагой сидеть да сторожить! Тем более он будет занят беседой вон, с Лукой Иссааковичем — и кивает в сторону мужчины с внешностью Пьера Безухова, которому княжич тоже предлагает сесть в карету.
Я попробовал несмело возразить, что, мол, да я и так как-нибудь управлюсь, но княжич покровительственно хлопнул меня по плечу и сказал.
— Да не теряйся, солдат! Садись. Будешь потом всем рассказывать, что ехал с князьями в одной карете! — и подмигнул так покровительственно.
А я и не теряюсь. Ну, то есть мне не по себе, конечно. Но не от близко стоящих высокородных князей, а просто… Отходняк колотит. Дрожу как осиновый лист, несмотря на летнюю июльскую жару и плотный камзол. А еще нательная рубаха пропотела так, что я чувствую запах собственного пота. И вот таким дрожащим вонючкой в карету к ним лезть? Что-то так себе идея. Ну как это какое-нибудь вопиющее нарушение этикета? И они сейчас улыбаются, а потом спину на лоскуты распустят? Хотя, с другой стороны, мне же все равно надо как-то пробовать с ними разговор завести. Да и барышня вроде бы словоохотливая. Погреть уши не помешает.
На вид ей лет двадцать пять, не больше. Ненамного старше меня. А одета не так, как другие дамы, которых я видел в этом мире. Обычные женщины здесь как одеваются? Примерно как мусульманки с Кавказа или Средней Азии в моем мире. Никакой косметики, минимум украшений, строгое платье в пол, длинные рукава и обязательно платок на голове. Такой, чтобы полностью закрывал волосы, лоб и щеки. Причем так выглядят все — от крестьянок до зажиточных мещанок и прочих продавщиц на рынке. Я прям даже первое время думал, что попал в какой-то параллельный мир, где в России повсеместно внедрили ислам. Это уже потом выяснилось, когда Ефим взялся меня учить молитвенным правилам, что так положено ходить женщинам во всех авраамических религиях. Не только в магометанстве, но и в иудаизме, и в христианстве.
И имена тут… Иссаак и Абрам — это вполне христианские имена, а не особенные еврейские как в моем времени. Потому Лука Иссаакович — это нормальный православный человек. Да и боярыня, Мария Абрамовна Черкасская — тоже вполне православная. Как и ее отец, Абрам Федорович Лопухин — вполне православный русский и ни разу не еврей. Непривычно как-то.
Так вот Мария Абрамовна одета совсем не так, как другие женщины этого времени. Во-первых, никакого головного платка. Светлые волосы уложены в прическу, лоб, щеки и шея открыты. На голове кокетливая шляпка, закрывающая лишь макушку. Платье по местным меркам весьма открытое и фривольное. Потому как я запросто могу разглядеть ее обнаженные ключицы. Рукава платья не доходят даже до локтей, а тонкие светлые перчатки — до середины предплечья. То есть между перчаткой и рукавом виден обнаженный дамский локоток. Это… очень так непривычно. Ощущения у меня были, как если бы на урок математики вместо нашей школьной Елены Петровны пришла бы молодая практикантка из педучилища в мини-юбке и открывающем живот топике. Какой там Лопиталь с Тейлором, я вас умоляю!
В общем, я судорожно сглотнул и попытался отвести взгляд от ключиц боярыни. То есть начал крутить головой и глазеть по сторонам.
Карета внутри оказалась достаточно просторная, с длинными мягкими диванами. Считай, полноценные спальные места, прям как в спальном вагоне повышенной комфортности. Такой тип карет назывался словом "дормез". Они были предназначены для дальних путешествий. В них и правда можно было спать, есть, работать с бумагами. Жутко дорогая и статусная штука, работы французских мастеров. Переводя на понятные мне мерки — это прям целый лимузин премиум-класса. Длинный, габаритный, с рессорами из кожаных ремней и высокими колесами, обитыми чем-то вроде покрышки. То ли железом, то ли сыромятной кожей… Или это просто грязь налипла и потому так выглядит?
Уф. Разглядывание интерьера и устройства этой люксовой повозки меня немножко успокоило. Сердце перестало биться как собачий хвост, а нервная дрожь отходняка то ли поутихла, то ли не так заметна на фоне тряски. Так, небольшой холодок остался и все.
По местным меркам дормез идет мягко. Хотя как по мне — трясет будто в старом трамвае, что катится по разбитым рельсам где-нибудь в заброшенной промзоне. Но для здешних, наверное, такой трамвай и вовсе считался бы запредельным комфортом.
Делаю морду кирпичом и прислушиваюсь к разговору.
Их звали Петр Петрович и Мария Абрамовна Черкасские. Он — сын "того самого" Петра Борисовича Черкасского, князя. По лицу Луки Иссааковича видно, что он знает, что Петр Борисович — "тот самый" и высказывает всяческое почтение к отцу Петра Петровича. Боярыня тоже не из простых. Хотя говорит Луке Иссааковичу, что она не из "тех самых" Лопухиных, а боковая ветвь. Но тем не менее все же княжна. По ее словам генерал Василий Абрамович Лопухин, командир рижской дивизии, к которой был приписан наш полк — ее дядя. Сам же Лука Иссаакович Симанский трудится на должности "предводителя дворянства псковского уезда". Хрен знает что за работа такая. Вроде бы не самая топовая. Судя по тому, как с ним беседует Петр Петрович — предводитель дворянства это вроде управдома. Какая-то административная работа, на уровне завхоза.
Лука Исаакович едет в Юглу на бал с сыном Сашенькой и его мамкой. Я как-то даже слегка дернулся, когда услышал это снисходительное "мамка", будто речь о прислуге. Но после пары осторожных вопросов выяснилось, что "мама" — это кормилица, по совместительству няня. А мать здесь так и будет — мать. Ну или "матушка", если вежливо. То есть мать и мама здесь часто два разных человека. И да, "мама" — это должность прислуги. Эк у них тут все наворочено…
Сначала они, разумеется, обсуждали происшествие с нападением. Стрельба, все дела. Как выяснилось, одному наемнику Петр Петрович лично пробил плечо шпагой. А я-то все гадал во время перевязки, почему у того колотая рана, вроде же мы в них с мушкетов стреляли… Еще они с Лукой Иссааковичем обсуждали странность нападения. Будто целью была бричка Симанских. Хотя вроде дормез с гербами князей Черкасский должен быть более знатной добычей. А как по мне — все так и должно быть. Показали серьезность намерений и готовность убивать на менее значительной жертве, чтобы сделать богатую жертву немножко сговорчивее.
Впрочем, надолго заострять внимание на этом событии не стали. Ну разбойники и разбойники, напали и напали. Судя по всему, это не такая уж и редкость для путешественников этого мира. А почему охрану с собой не взяли? Ну почему. Взяли. Просто их буквально сегодня утром выслали вперед, чтобы они в Югле подготовили все к прибытию. Так вот и вышло, что во время налета из серьезной силы — только княжич Черкасский со шпагой и парой дуэльных пистолетов. Которые, кстати, сноровисто заряжала Мария Абрамовна, пока Петр Петрович со шпагой в руке пудрил мозги разбойникам. Какая необычная дама. Судя по реакции Луки Иссааковича — умение обращаться с оружием совсем не характерно для здешних женщин.
Да и то, кто бы мог подумать, что разбойники решатся на такое дерзкое нападение? Тут же неподалеку дорога войсками битком набита, на что они рассчитывали? Вот и нарвались. Жертвам нападения на подмогу пришел патруль солдат. Все, больше разбойничать они не будут. Досадно, правда, что казнить их не станут. Матушка-императрица Елисавет Петровна запретила смертную казнь. Так что сошлют разбойничков в ссылку али на каторгу. А куда сошлют? В Сибирь? Пф! Да брось ты, солдатик! Где она, та Сибирь! Куда-нибудь сюда недалеко сошлют. Вон, по весне известного московского разбойника Ваньку-Каина палач клеймом заклеймил и отправил в ссылку как раз в Эстляндию. Болота осушать. Вот и этих туда же, наверное.
