Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Геннат покачал головой и слабо сказал: «Элея… я боюсь, что они пришли из Элеи… Я… я ясно видел это, хотя все они были в греческих доспехах, большинство из них были высокого роста, а цвет их волос, и даже в их рокочущих голосах были луканские».
После напоминания о сыне, мысли Цинциннага разбежались: «Ты хочешь сказать, что они из Нерулума… почему наши шпионы не узнали о них?!».
Пока бежали, Геннат уже обдумал этот вопрос и, кашляя, озадаченно сказал: «Им… кашель. следовало сесть на корабль из Лаоса… вместо того, чтобы идти вдоль побережья… кашель… они сделали большой крюк… а наши корабли не идут ни в какое сравнение с кораблем Лаоса и Элеи…и смогли патрулировать только возле порта…кашель…уже хорошо, что их не блокировали…отец, у врага около четырех тысяч человек…что нам теперь делать?!».
«Возвращаться! Мы должны немедленно вернуться в Пиксус!». — Цинциннаг догадался и добавил: «Ты еще можешь держаться?».
Геннат кивнул: «А как насчет других племен?».
«Пусть они пока идут с нами, так как нам нужно больше воинов. Если какое-то племя откажется следовать за нами…». — С угрюмым выражением лица Цинциннаг холодно сказал: «Мы снова сделаем то, что сделали в Грументуме!».
Как только он это сказал, прибежал разведчик: «Докладываю вождю. К северу от нас находится армия Теонийцев, около четырех тысяч человек!».
«Докладываю! Племена на юге собрали около пяти тысяч воинов и направляются к нашему лагерю!».
«Докладываю! Вождь, армия Грументума вышла из своего города! Я подтвердил, что их предводитель — Багул!».
Новости приходили одна за другой, заставляя Цинциннага обливаться холодным потом. Когда он услышал эти сообщения, он был потрясен: «Вы сказали, что Багул не ранен?!».
«Похоже, так и есть, вождь».
Цинциннаг окаменел. Через некоторое время он пробормотал: «Заговор! Это заговор, придуманный Теонийцами!».
Вдруг он что-то вспомнил и торопливо сказал: «Иди и позови вождя племени Луд и Брен. Если они откажутся прийти, тогда тащите их сюда!».
Как только стража вышла, один из вождей Пиксуса вошел, пошатываясь: «Великий вождь, нехорошо! Луд и Брен возглавили восстание!».
Цинциннаг был так встревожен, что разинул рот, забрызгав землю кровью.
***
Теонийцы атаковали лагерь Пиксусов с севера, востока и юга, но Пиксусы были в смятении и не в состоянии организовать эффективную оборону, поэтому их легко прорвали.
После того как Геннат погиб в бою, Цинциннаг бежал в западные горы с небольшим количеством людей, а большинство остальных сдались.
«Легат Иероним, что нам делать с этими пленниками?». — Спросил Багул у своего начальника.
«Согласно приказу Архонта Давоса, мы разжалуем всех их в рабы города-государства и отвезем обратно в Турию в качестве рабочей силы для добычи полезных ископаемых, строительства дорог и храмов…». — Сказал Иероним, не обращая внимания на выражение лица Багула: «Кроме того, приведите еще тысячу Пиксуских пленников, чтобы заставить племена в Пиксусе сдаться, когда мы нападем на Пиксус».
Затем он отдал приказ: «Багул, оставайся и защищай Грументум. Не ослабляй наблюдения за Потенцией на севере, и если произойдет что-то необычное, немедленно отправь гонца сообщить мне».
«Понял».
«Агасиас, иди и призови солдат ускорить очистку поля боя. Иначе мы не сможем отдохнуть с наступлением вечера».
«Не беспокойся, легат. Я буду смотреть в оба, как пастух, присматривающий за своим стадом, и отшлепаю любого, кто посмеет отлынивать!». — Рассмеялся Агасий.
Третий легион выполнил план приманки, предложенный Давосом, и усовершенствовал его. После этого они получили прекрасный результат, и Иероним, наконец, показал редкую улыбку облегчения после завершения задания.
«Шурин!". — Асистес окликнул Багула, который шел назад с опущенной головой: "Архонт Давос однажды сказал, что «мы не должны быть слишком добры к врагам, которые сдаются, потому что излишняя доброта заставит их забыть свои ошибки и снова совершить ту же ошибку. Поэтому мы должны иногда поднимать палки, чтобы они боялись и помнили свои уроки». Архонт назвал это методом «кнута и пряника».
Асистес посмотрел на Багула, который погрузился в свои мысли, и задумчиво сказал: «Наш закон, чтобы умиротворить эти племена на севере, достаточно хорош, не только в предоставлении земли, но и в бескорыстном выделении некоторого количества скота… но когда мы были в опасности, вместо того, чтобы вместе с нами преодолевать трудности, они перешли на сторону врага в тщетной попытке уничтожить нас и получить больше земли! Поэтому я считаю, что это суровое наказание напугает все Луканские племена на этой земле, так что при принятии решений, связанных с Теонией, все они дважды подумают, что выбрать — пряник или кнут!».
Багул посмотрел на занятых солдат на поле боя, которые либо разрушали вражеский лагерь, либо собирали на земле материалы, хватали брошенное оружие и даже снимали доспехи с трупов… укладывали их на полностью загруженную телегу, затем поднимали трупы врагов и один за другим бросали их в кучи горящих трупов.
Подул горный ветер, и пепел разлетелся по воздуху.
Багул вздохнул и сказал: «Надеюсь, что после окончания этой войны в Луканском регионе действительно восстановится мир».
Багул выдохнул свою печаль. Затем он хлопнул Асистеса по плечу и громко сказал: «В любом случае, Цинциннаг был тем, кто наконец-то решил нашу головную боль. Поэтому мы должны отпраздновать это! Сегодня вечером я пойду к тебе домой, так как давно не пробовал жареной баранины моей сестры!».
Месяц спустя, устав прятаться от Теонийских солдат, перенося тяготы гор и все более неистовые издевательства и побои Цинциннага, луканцы, бежавшие в горы, наконец воспользовались ситуацией, пока Цинциннаг спал, и убили его. После этого они спустились в город Грументум и сдались, о чем будет рассказано в будущем.
***
К тому времени, когда Пиан привел свои войска обратно в Консенцию, восставшие племена уже давно бежали.
В последующее время Пиан повел Петару и Фитру умиротворять людей в городе и встретился с вождями других племен.
Пока он был занят, в Консенцию прибыл гонец из Клампетии.
Получив просьбу Пангама о помощи, Пиан был поражен, так как не ожидал, что город Клампетия, который, как известно, «легко защищать, но трудно атаковать», окажется не в состоянии поддерживать себя после того, как оборонялся более десяти дней. Более того, он был потрясен двумя ужасными осадными орудиями Теонии, описанными в письме.
***
Глава 320
В преувеличенном пересказе гонца, у Теонийцев есть некое осадное оборудование, которое может бросать круглый камень размером с кувшин на сотни метров и попадать в стены с такой точностью, что мощный удар может повредить стены. При многократном ударе стена может даже разрушиться. Другое осадное оборудование напоминает передвижную часовую башню, которая строится выше городской стены. Лучники на вершине башни могут легко атаковать защитников на городской стене, а когда башня приблизится к городской стене, она опустит мост, по которому враг сможет легко добраться до вершины городской стены… сочетание этих двух осадных сооружений — кошмар любого города, а Теония владеет обоими!.
Теперь Пиан беспокоился не только о Клампетии, но и о Консенции. Согласно первоначальному плану, он должен был отступить в Консенцию и с помощью прочной стены противостоять атаке Теонийцев до тех пор, пока у врага не закончатся пайки. Однако рассказ гонца поколебал его решение, поскольку он не хочет оказаться в ловушке в городе и чтобы Теонийцы бросали ему в голову камни. Поэтому они должны защитить город Клампетию. Иначе, когда его займут Теонийцы, Консенция будет атакована с обеих сторон.
Но в данный момент, когда силы Теонии имеют большое преимущество, Бруттийский союз оказался перед дилеммой. Обороняться в одиночку слишком пассивно, да и вероятность проигрыша была бы выше. Поэтому Пиан был более склонен рискнуть напасть, ведь если они смогут победить главные силы Теонии, это решит все их трудности!.
