Туманы Авалона - Брэдли Мэрион Зиммер (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

И вот теперь даже Ланселет обратился к Господу и, несомненно, думает лишь о том, что она вводит его в смертный грех. Боль была нестерпимой. Ведь в целом свете у нее не было ничего дороже этой любви! И Гвенвифар, не выдержав, взяла Ланселета за руку.

– Я так тосковала по тебе, – прошептала она, и сама поразилась, услышав, какая жажда звучит в ее голосе. "Он подумает, что я не лучше Моргаузы – сама вешаюсь ему на шею…"

Ланселет удержал ее руку и мягко произнес:

– И я по тебе скучал, моя Гвен.

А потом, слово почувствовав голод, терзающий сердце Гвенвифар, он тихо сказал:

– Возлюбленная, никакой Грааль не помешал бы мне вернуться в Камелот – ведь я помнил о тебе. Мне следовало бы остаться там и провести остаток своей жизни в молитвах, надеясь, что мне вновь даровано будет право узреть священную чашу. Но я – всего лишь мужчина, любовь моя…

И Гвенвифар, поняв, о чем он говорит, крепче сжала его руку.

– Так значит, мне отослать моих женщин?

Ланселет на миг заколебался, и Гвенвифар вновь затопил давний страх… Как она смеет заходить столь далеко, позабыв о женской стыдливости? Как всегда, этот миг был подобен смерти. Но тут Ланселет ответил ей пожатием и прошептал:

– Да, любимая.

Но когда Гвенвифар, одиноко лежа в темноте, ожидала появления Ланселета, ее стали одолевать горькие мысли. Уж не было ли его «да» сродни предложениям Артура, которые тот делал время от времени из жалости или ради того, чтоб пощадить ее гордость. Теперь, когда не осталось ни малейшей надежды на то, что она все-таки родит Артуру позднее дитя, он мог перестать приходить к ней, но Артур был слишком добр и не хотел, чтоб у дам Гвенвифар появился повод заглазно потешаться над нею. Но Гвенвифар казалось, что Артур, услышав ее отказ, всегда вздыхает с облегчением, и это облегчение было для нее словно нож в сердце. Случалось даже, что она звала Артура к себе, и они подолгу беседовали или она просто лежала в его объятиях – тогда она чувствовала себя покойно и уютно и не просила у Артура большего. Теперь же ей подумалось: а вдруг Артур чувствовал, что его объятья нежеланны ей, и потому так редко к ней приходил? Или все-таки он и вправду не хочет ее? Да и вообще – желал ли он ее хоть когда-нибудь или приходил к ней на ложе лишь потому, что она была его женой, и он должен был дать ей детей?

"Все мужчины восхваляли мою красоту и желали меня – все, кроме моего законного супруга". И теперь, – подумалось Гвенвифар, – быть может, даже Ланселет придет ко мне лишь потому, что он слишком добр и не может меня оттолкнуть". Королеву бросило в жар, и на теле ее выступила испарина, хоть на Гвенвифар была лишь тонкая ночная рубашка.

Она встала, взяла с туалетного столика кувшин с холодной водой и обтерлась, с отвращением прикасаясь к обвисшей груди. «Ах, я ведь уже стара! Конечно, ему будет противно, что такая уродливая старуха желает его, как будто по-прежнему остается юной и красивой…»

А потом Гвенвифар услышала шаги Ланселета; он подхватил ее на руки, и королева позабыла свои страхи. Но позднее, когда он уже ушел, Гвенвифар долго лежала без сна.

"Мне не следовало так рисковать. В прежние времена все было иначе; теперь же Камелот – христианский двор, и епископ постоянно присматривает за мной.

Но ведь у меня ничего больше не осталось… – осознала вдруг Гвенвифар. – И у Ланселета тоже…" Его сын умер, и жена скончалась, и прежняя близкая дружба с Артуром безвозвратно канула в прошлое.

«Лучше б я была похожа на Моргейну – ей не нужно было любви мужчин, чтоб чувствовать себя живой, настоящей…» Однако Гвенвифар поняла, что, даже если б Ланселет не был ей нужен, он все равно нуждался бы с ней; не будь ее, он оказался бы совершенно одинок. Он вернулся ко двору, потому что нуждался в ней не меньше, чем она – в нем.

А значит, если их связь и греховна, оставить Ланселета без утешения будет еще большим грехом.

"Я никогда не оставлю его, – подумала Гвенвифар, – даже если это грозит нам вечным проклятием". Но ведь Бог есть Бог любви – разве же он может осудить ее за то единственное, что за всю ее жизнь было порождено любовью? А если может, подумала Гвенвифар, ужасаясь собственным святотатственным мыслям, значит, он не тот Бог, которого она всегда почитала, и тогда ей совершенно безразлично, что он подумает!

Тем летом снова вспыхнула война; норманны терзали своими налетами западное побережье, и легион Артура выступил в битву. На этот раз вместе с ним в бой отправились саксонские короли из южных земель, Кеардиг и его люди. Королева Моргауза осталась в Камелоте; возвращаться в Лотиан одной было небезопасно, а сопровождать ее было некому.

Войско вернулось в конце лета. Когда раздалось пение труб, Моргауза сидела в женских покоях вместе с Гвенвифар и ее дамами.

– Это Артур!

Гвенвифар поднялась со своего места, и остальные женщины, тут же побросав прялки, столпились вокруг нее.

– Откуда ты знаешь? Королева рассмеялась.

– Вчера вечером посланец сообщил мне о его возвращении, – пояснила она. – Или ты уже решила, что я занялась чародейством – в моем-то возрасте?

Королева оглядела взволнованных девушек – Моргаузе казалось, что свита Гвенвифар состояла сплошь из девчонок четырнадцати-пятнадцати лет, и они с радостью хватались за любой повод, лишь бы не прясть.

– Не подняться ли нам на крепостную стену и не поглядеть ли на их приближение? – снисходительно предложила королева.

Девушки тут же разбились на группки и по двое-трое выскочили из покоев, болтая и хихикая на ходу; прялки остались валяться там, где их бросили хозяйки. Гвенвифар добродушно велела служанке навести порядок и вместе с Моргаузой они неспешно, как и подобает королевам, поднялись на стену, откуда видна была ведущая к Камелоту широкая дорога.

– Смотрите – король!…

– И сэр Мордред рядом с ним…

– А вон лорд Ланселет – ой, гляньте, у него голова перевязана, и рука тоже!

– Дайте-ка взглянуть! – велела Гвенвифар и, раздвинув девушек, прошла вперед.

Теперь и Моргауза смогла разглядеть Гвидиона, ехавшего рядом с Артуром; похоже, он был цел и невредим, и Моргауза вздохнула с облегчением. Потом она заметила Кормака – он тоже ездил на войну вместе с людьми Артура; кажется, он тоже был невредим. Узнать Гарета труда не составляло – он по-прежнему оставался самым высоким из рыцарей Артура, а светлые волосы напоминали сияющий ореол. Гавейн, следовавший, как всегда, за Артуром, прямо держался в седле, но, когда отряд подъехал поближе, Моргауза увидела на лице Гавейна огромный кровоподтек; под глазами у него залегли черные полукружья, а губы распухли – похоже, Гавейну вышибли пару зубов.