Шофер. Назад в СССР. Том 3 (СИ) - Март Артём (библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
— Вот паскуда! — Прошипел я сквозь зубы, пробираясь по сухому бурьяну и стараясь не потерять дыханья.
— Падла! — Крикнул с дороги Захар, а потом сел в машину.
На миг я обернулся и увидел, как его Москвич срывается с места, против всяких правил разворачивается на дороге и заезжает в Северный, по ходу движения Титка.
И о чем же Титок только думает глупой своей башкой? Неужели решил, что сможет сбежать и этим решить все свои проблемы? Или же ему в голову не пришло ничего лучше, как просто уйти от всего, что он успел наворотить?
— Обязательно спрошу, как догоню, — прохрипел я на ходу.
Ворвавшись в кусты, что оторочили посадку, почувствовал я, как можжевеловые иголочки неприятно дали по коже, однако придаваться боли было некогда. Видел я, как вдали, меж черно-бурых в темноте деревьев, мелькала красной клеткой Титковская рубаха.
Упершись взглядом в это пестрое, на фоне всего остального, пятно я побежал сквозь посадку: помчался мимо колючей поросли молодой акации; вслед за Титком проломился сквозь жерди пустотелой бузины; с трудом преодолел спрятавшиеся в темноте бугристые корни дикой сливы.
Все это время не выпускал я из виду яркого пятна, не терял Титка.
— Да чего тебе надо⁈ — Задыхаясь, крикнул мне Титок через посадку. — Отстань! Езжай домой! Не видел ты меня!
— Стой, Титок! — Только и ответил я.
— Нет! А! Зараза! — Почему-то чертыхнулся Титок и замешкался.
Потом, неожиданно, пятно его рубахи пропало, сгинуло меж деревьев. Спустя мгновение я понял, почему он замешкался. Следом за Титком, наткнулся я на стену дикого винограда, что заплел все деревья в этом месте. Правда, прорвать ее мне было проще, чем Титку, потому как сделал он передо мною почти всю основную работу. Я налег совсем чуть-чуть, лозы хрустнули и поддались, обвисли, словно обессилевшие руки.
Я, прорвавшись наружу, оказался на поле. Выкошенное совсем недавно, в лунном свете оно казалось опустевшим полем боя, когда обе стороны забрали своих раненных: пустота, только пшеничные пеньки вокруг, примятая полова да сухая шелуха.
Узкое и продолговатое поле расположилось в квадрате лесополос. Вдали на фоне синевато-темного неба высилась вытянутая башня артезианской скважины. Именно к ней и мчался через поле Титок. Я побежал следом. Худощавый и невысокий Титок был шустрым и быстрым. Скоро припустил он по полю, да так, что я не мог его нагнать, но и не отставал насовсем. Несмотря на то что пшеничные пеньки, иной раз, больно чиркали по щиколоткам, я не сбавлял темпа, только сильнее стискивал зубы.
Скважина и башня были огорожены невысоким, чуть меньше двух метров забором. За водяной станцией, насколько я мог судить, развернулись уже жилые хуторские улочки. Титок, видать, надеялся затеряться где-то там, в Северном. А может, были у него тут какие-то родственники, у которых он мог пересидеть.
Едва успел я додумать эту мысль, как увидел, что Титок, со всего маху, запрыгнул на забор водокачки. Замешкавшись, стал неуклюже перелазить. Это и дало мне шанс его нагнать. Спустя пару секунд, я уже был рядом. Титок только и успел, что сесть на шиферный, стоящий на толстых столбах забор, как я оказался тут как тут, схватил его за штанину, принялся стягивать.
— А! Пусти! — Крикнул он и начал брыкаться.
— А ну слазь давай! Слазь, говорю! — Не отступал я от борьбы.
Пальцы мои больно заскользили по Титковской брючине, но потом я смог-таки вцепиться в его летнюю сандалину, стал тянуть.
— Да отстань ты от меня! Отцепись!
Титок брыкнулся как-то особенно сильно, и я услышал хруст рвущихся ниток. В следующую секунду противодействие спереди резко прекратилось, и я бухнулся на задницу с порванной сандалей в руках. Титок же, удивленно глянул сначала на меня, потом на свою ногу в черном носке. Не мешкая, перекинул ее через забор, спрыгнул вниз, за ограду.
— Сученышь, — процедил я и отбросил негодную обувь, полез следом.
Быстро забравшись на забор, я тут же, с ходу прыгнул на Титка сверху. Не успел он отбежать и трех шагов, как я обрушился на него, повалил с ног. С сильной болью воздух вырвался из груди, когда я приложился ею об сухую землю.
— М-м-м-м… — протянул Титок и добавил еще неприятным матом.
Пару мгновений корчились мы от боли во всем теле, потом Титок стал подыматься. Я же чувствовал, что приступ в теле еще не кончился, но пересилил себя, чтобы встать на ноги.
— Да накой черт я тебе нужен?.. — Задыхаясь, слабым голосом проговорил Титок.
— Ты, видать, и не понимаешь в какую историю вляпался.
— Понимаю! — Захромал он прочь. — Потому и бегу!
— Ану, иди сюда!
Я схватил его за руку, чтобы остановить. Титок же, одним махом обернулся, ударил. Неловко выбросив кулак наотмашь, целился он мне куда-то то ли в ухо, то ли в глаз. В последнее мгновение успел я прикрыться предплечьем. Титковский кулак пришелся боком, сжатыми пальцами, однако это тоже отразилось болью в заживающей от картечи руке.
— Да отцепись!
— Ах ты подлюка! — Прохрипел я. — Драться вздумал? Ну на!
Я подался вперед, дал Титку под дых. Он согнулся, и услышал я, как воздух с неприятным свистом вышел у Титка из легких. Осев на моем кулаке, Титок потянул вниз и меня. Вместе мы грохнулись на колени.
— А-х-х-х-а-х-гр… И-и-г-о-рь… — просипел Титок едва слышно.
— Тихо-тихо, — прошептал я ему, — щас к машине вернемся, а там уже решим, что и как.
— Мгх… — Только и всхлипнул Титок, а потом сплюнул едкую мокроту.
— Ну, подымайся, — встал я на ноги, поднял его за собой.
Внезапно что-то мелькнуло на периферии зрения. Я замер. Из-за деревянной будки, в которой полагается жить дежурному по водокачке, юркнула и помчался вдоль дальней стены забора расплывчатая тень.
Тень завернула и устремилась к нам. До меня донесся мягкий топот лап и приглушенное, но ровное дыхание. Собачье дыхание. Пару мгновений потребовалось мне, чтобы распознать в темноте сторожевого пса. Отпущенный свободно бегать внутри ограждения, он тихо ждал, пока на его территорию забредет нарушитель.
Теперь большая восточноевропейская овчарка с каждым мгновением оказывалась все ближе и ближе. Крупный кобель бежал тихо, он не гавкал, не пытался напугать нас, не думал прогнать. Каждый знал, что пес ведет себя так, только когда собирается рвать своего врага насмерть.
— Титок! — Успел вскрикнуть я.
В следующее мгновение пес прыгнул на спину Титку, вцепился зубами в лоскут разорванного Захаром ворота.
Титок завыл, когда собачьи когти заелозили по его спине. Я не растерялся и сделал то, что даже и не успело прийти мне в голову. Тело просто проделало это само собой: размахнувшись, я врезал псу по крупному носу кулаком. Против моего ожидания пес не отпустил, а только крепче сжал пасть, стал трепать Титка, рвать на нем рубаху.
Титок голосил во все горло. Молил, чтобы от него убрали собаку. Все это время вис он на мне, а пес на нем. Этот не малый вес постепенно прижимал меня к земле. Я быстро понял, что еще пару мгновений, и они меня завалят. Тогда я вцепился в Титковские руки, стал отрывать их от своей одежды.
— Игорь! Игорь! Что ты творишь⁈ — Заорал Титок не своим голосом, когда понял, что я стараюсь оторваться от него. — Не бросай меня!
Отцепившись, я грохнулся назад, потянул за собой Титка, который тут же упал на четвереньки. Затрещала ткань. Пес содрал с Титка рубаху, стал трепать ее под собой, зажимать лапами.
Перепуганный Титок, не обращая ни на кого внимания, вскочил на ноги и дал газу к забору.
— Нет! Стой! — Выкрикнул я.
Пес же мгновенно отреагировал на движение и торпедой помчался вслед за Титком. Обогнул меня стороной, не обратив никакого внимания. Когда собака вцепилась Титку в брючину, он уже сидел одной ногой на заборе, вторую же закинуть еще не успел.
— А-а-а-а! Караул! — Заорал Титок.
Пес повис на нем. Стал дергаться под забором, норовя сбросить нарушителя своей территории и докончить дело зубами.
С трудом я поднялся на ноги и кинулся к собаке. Обхватил псу горло, сдавил, принялся жать изо всех сил. Пес зарычал, всхлипнул, когда затруднилось дыхание, но не отпустил. Титок не выдержал нашего с псом веса и грохнулся спиной назад. Только когда все втроем мы оказались на земле, кобель разжал хватку, захрипел.
