Гипнотизер в МВД: тотальный контроль (СИ) - Тыналин Алим (электронная книга .txt, .fb2) 📗
— Но теперь я тут, — ответил я и поднял руку с заложенной в ней серебряной копейкой. — Вот, смотри сюда. Здесь находится решение всех твоих проблем. Вот, вглядись сюда. Я же правильно понял, что твои голоса так и не пришли к тебе, не появились и ничего не говорят? Молчат, как будто уснули, правильно? Так вот, я уверен, — при этом я с нажимом выделил слово «уверен» и в дальнейшем точно также усиливал слова «спать», «сон» и другие, связанные с усыплением. — Я уверен, что глядя на эту монету, твои проблемы быстро решатся. Ты сможешь спать и отдыхать спокойно, потому что ты чувствуешь себя расслабленно и прекрасно. Ты понимаешь, что твои заботы отошли на дальний план и впоследствии решатся сами собой, самым благоприятным для тебя образом. А теперь просто закрой глаза, потому что они у тебя сильно отяжелели и ты хочешь спать.
Полина и в самом деле неподвижно смотрела на посверкивающую монетку в моих руках, глаза ее при этом не моргали, а зрение быстро расфокусировалось. Хорошо, очень хорошо, у нее уже пошел процесс гипнотизации. Я, знаете ли, даже не стал проверять ее, так как точно знал, что девушка с такими заходами в голове наверняка подвержена внушениям.
Так что я просто продолжал усиливать погружение в транс. Давал установки на то, что она слышит только мой голос, на то, что посторонние шумы не влияют на девушку, на то, что ее веки тяжелеют и закрываются, а затем приятное оцепенение покрывает все ее тело. И за счет этого она погружается внутрь себя все глубже и глубже.
А потом я дал команду девушке закрыть глаза. Ожидал, что она сейчас закроет их и заснет, а я уже могу дать ей установки на то, чтобы девушка спокойно лежала и смогла отдохнуть и расслабиться.
Видит бог, сон ей сейчас просто необходим. У нас впереди много испытаний и мне не нужна нервная и взволнованная девушка, которая в любой момент может слететь с катушек.
— А теперь спи, все глубже и сильнее, — сказал я. — И еще закрой глаза.
Несмотря на вечер, за окном из-за белых ночей отнюдь не потемнело, положение спасли только плотные шторы. Хорошо, что они почти целиком завернуть, только часть посередине не закрыта и оттуда вырывается лучик света, который я как раз и использовал, чтобы заставить сверкать монетку во время гипнотизации Сапфировой.
— Нет, извини, — Полина отвела взгляд от монетки, потянулась и часто-часто заморгала длинными пушистыми ресницами. — Не могу, Ян. Не получается. Я честно пыталась поддаться твоим трюкам, понимаю, что ты хотел сделать как лучше и успокоить меня, но не могу. Понимаешь? Пока ко мне не вернется мой вещий голос, я не могу нормально спать.
Вот зараза. Я был чертовски удивлен. Надо же, даже мой гипноз на нее не подействовал, хотя я был уверен, что все в порядке. Такие осечки давно со мной не случались, очень давно. Причем с таким клиентом, в котором я уже был уверен, что все идет на мази.
Ну что же, как говорится, век живи, век учись. Каждая такая неудача всегда подстегивала меня к тому, чтобы достичь новых высот. Теперь для меня ничего не остается, кроме как снова попытаться усыпить Сапфирову, пока я это не сделаю, не успокоюсь.
— Ну, хорошо, — сказал я, деланно улыбнувшись. — Ладно, пойдем, я представлю тебя нашим ребятам, они будут на подстраховке, помогут мне ловить негодяя. Это тебя немного развлечет.
Вот это другое дело. Сапфирова с удовольствием согласилась. Мы вышли из квартиры и вошли в соседнюю, в трехкомнатную, где нас ждали все сотрудники отдела Белокрыловой. Во главе с ней самой, разумеется.
И конечно же, почти сразу я увидел, как недовольно поморщилась шефиня при виде Сапфировой. Как уже понятно, Белокрылова физически не переваривала девушку. То ли потому что она со мной, то ли еще по какой другой причине.
Но сейчас ей придется смириться. Потому что у нас, черт подери, операция по поимке сообщника опасного преступника, который может привести к нему самому, если его хорошенько допросить. И Белокрыловой, как профи, придется держать свои эмоции в узде.
Но шефиня все равно спросила у меня:
— Зачем она здесь? Зачем она вообще осталась в квартире? Лучше увести всех посторонних. Она может пострадать.
Аксаков и Терехов сидели в спальне, о чем-то спорили и еще там неразборчиво рокотал телевизор, транслируя какую-то новостную передачу о том, что в Ленинграде открывается выставка цветочных растений со всего СССР. Наварская сидела на кухне, что-то писала в бумагах, даже здесь, в засаде у нее осталось много бумажной работы, которую нужно срочно сделать.
Ох уж наша советская бюрократия, никуда от нее не денешься. И главное, что все эти тонны отчетов никому не нужны, а те, кто их читает, точно также в следующее мгновение отправляют все бумажки на свалку. В лучшем случае.
Я покачал головой.
— Я уже объяснил. Если Сапфирова окажется на улице или в любом другом месте, высок риск того, что ее выследят и поймают, а я так и не узнаю, кто является сообщником Пикового короля в органах. Для меня сейчас это самая главная цель. Я сейчас не могу даже думать о том, что…
На лестничной площадке снаружи послышался шум шагов и легкий стук, а потом еще и звонок. Не в нашу квартиру, а в соседнюю.
Мы мгновенно замолчали. Даже Аксаков и Терехов в соседней комнате. И Наварская тут же подняла голову и вышла из кухни, с пистолетом наготове.
Я кивнул Белокрыловой. Надо брать ублюдка. Кто бы это ни был. Неужели предатель настолько наглый, что собственной персоной явился за Сапфировой?
И еще я только сейчас подумал о том, что упустил прекрасную возможность взять преступника с поличным. Самой лучшей возможностью было бы впустить пришельца в квартиру, где находится Сапфирова и втянуть его в разговор. Чтобы он рассказал и признался, о том, что играет на стороне Пикового туза. Такое признание было бы лучше всего.
Но ладно, сейчас будем действовать исходя из того, что имеется. Поймать пришельца — это уже полдела. Уж я заставлю его разговориться, использую для этого все методы черной психологии, о которых только знаю.
По знаку Белокрыловой мы с Сапфировой отошли назад. Сама шефиня и Аксаков подошли к двери и прислушались. В дверной глазок пока не выглядывали, потому что это движение легко заметить снаружи. Если только хорошо присматриваться.
Гость снаружи снова постучал в дверь, потом опять позвонил. Я услышал раздраженный приглушенный голос:
— Черт знает, что такое! — как будто он очень раздосадован тем, что дверь осталась закрытой. — Эй, кто-нибудь есть?
Белокрылова выглянула в глазок, почти мгновенно отпрянула и кивнула Аксакову. Они стояли с пистолетами в руках наготове. Терехов и Наварская тоже, только чуть подальше, на пороге спальни и кухни.
— Работаем, — сказала Белокрылова. — А то уйдет.
Аксаков быстро крутанул замок, открыл дверь, а Белокрылова вылетела наружу, целясь из пистолета.
— Руки вверх, милиция! — заорала она на весь дом. Когда надо, ее голос гремел подобно раскатам грома. Я не позавидовал бы сейчас тому, на кого кричала Белокрылова. — Руки вверх, я сказала! Не двигаться!
Аксаков нырнул в подъезд вслед за ней, тоже целясь из пистолета. Там послышалась возня и шум, сдавленный возглас:
— Что такое? Что вам надо? Я просто пришел сюда, чтобы передать посылку.
А затем в то же мгновение Белокрылова и Аксаков ввели в нашу квартиру пойманный улов на сегодня. Это был незнакомый мужчина, вполне себе обычный, в брюках и светло-коричневой рубашке с короткими рукавами, в белой кепке и с сумкой на плече. Белокрылова уже успела нацепить на мужчину наручники.
— Терехов, проверь подъезд, — сказала она. — Только осторожно.
Витя тоже выскользнул наружу, а мы отвели пойманного на кухню и усадили на стул. Окружили со всех сторон и смотрели на него, как на пугало. Кухонька была тесная, возле окна холодильник, он занимал все пространство.
Пойманный мужчина испуганно смотрел на нас, мотая головой туда-сюда. Потом не выдержал и спросил:
— Кто вы такие? Что вам надо? Вы точно из милиции? Почему меня задержали?
