Год Белого Дракона (СИ) - "С. А. В." (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
Дальше, серьезные отклонения от известной Ивану истории, последовали после капитуляции Франции. Во-первых, Дуче вел себя на удивление сдержано, и "корявых понтов" не кидал, как было в тот раз, на словах присоединив к Италии — Тунис, Корсику и Савою, вдрызг, испортив отношения с Петеновской Францией. Сейчас он, согласился подождать трехстороннего арбитража по спорным территориям, с участием Германии, Франции, Италии, после завершения войны. В результате, сильно облегчилось положение со снабжением 5-й и 10-й итальянских армии в Ливии. Здесь Петен, не закрыл свои порты перед итальянцами, позволив использовать портовую и дорожную инфраструктуру Туниса, для транзита военных грузов в Ливию. Во-вторых, Итальянцы выделили "Итальянский воздушный корпус" CAI, парашютную дивизию, дивизию морской пехоты, две бригады чёрнорубашечников, для участия в операции "Морской Лев". Преподнеся это как — "помощь союзнику и посильный вклад в общее дело, борьбы с английской плутократией". С одной стороны, особой сильной помощи, CAI, люфтваффе оказать не смог, потеряв до 40 % самолётов над островом. Парашютисты, морпехи, чёрнорубашечники, тренировались вместе с вермахтом, готовясь высадиться в Англии, но напрасно. В середине сентября операцию отменили. С другой стороны, теперь Муссолини мог, ни теряя престижа и авторитета, попросить друга Адольфа о помощи, против "английских плутократов" в Северной Африке. Что, похоже, и сделал, после отменны операции "Морской Лев", не став ждать, когда лимонники соберутся с силами и накостыляют его войскам в Египте. В-третьих, замена буквально через три дня после капитуляции Франции, маршала Грациани на маршала Бадольо, на посту главнокомандующего итальянскими войсками в Северной Африке. Что вылилось в достаточно удачное, поначалу, наступление итальянцев в Египте, в августе и начале сентября.
Старый маршал Бадольо, поступил достаточно оригинально, сильно удивив не только Ивана, но и эмо-составляющую реципиента, выкинутым фортелем. Выделив из 5-й и 10-й итальянских армий девять дивизий, объединил их в три корпуса. Полностью укомплектовав их, за счёт разграбления других частей. После чего, оставив в тылу "общипанные" дивизии, без автотранспорта и почти без артиллерии. Перешёл 9-го августа, в решительное наступление на англичан, этими тремя корпусами. Наступал, пусть не стремительно, но безостановочно, пока не упёрся в оборону англичан под городом и авиабазой Мерсо-Матрух. Две недели с небольшими перерывами, на этом рубеже шло ожесточенное и кровопролитное сражение, приведшее к серьезным потерям у обеих сторон. Итальянские части, состоящие в основе своей из ветеранов Абиссинии и Испании, дрались на удивление всем совсем не плохо, но прорвать оборону генерала О'Коннора так и не смогли. Каждый раз, танковые контратаки англичан заставляли их откатываться назад с захваченных рубежей. Бадольо перегруппировав свои войска, собрав в один кулак все танковые и подвижные части, ударил от городка Сива, вдоль впадины Каттара, нацеливаясь на Эль-Аламейн. Собираясь прорваться в тыл к англичанам, выйти к побережью и окружить войска Западной пустыни О'Коннора. Решающее сражение произошло у безымянной высоты 264, когда итальянцы почти миновали впадину, не дающую им двигаться на восток к Эль-Аламейну и далее на Каир. О'Коннор лично повёл 7-ю танковую дивизию с 7-м Королевским танковым полком на перехват итальянцев, совершив полуторасуточный, 120 километровый марш, на юго-восток от фронта, почти себе в тыл, атаковав сходу, во фланг, колоны итальянцев. Будь у Бадольо, противотанковая артиллерия способная справиться с лобовой бронёй "Матильд", хотя бы на 200–300 метрах, всё бы для англичан закончилось очень печально. Но их 47-мм противотанковые пушки 47/32 М35, брали лобовую броню "Матильды" только до 50 метров, что не оставляло почти никаких шансов итальянским противотанкистам. Начавшийся днём бой, закончился только ночью, подсчитав потери, итальянцы ужаснулись и поспешили отступить. Их потери в бронетехнике и моторизованных частях были столь велики, что маршал Бадольо вынужден был прекратить наступление, перейдя к обороне.
Вот тогда-то, у Ивана и зародились серьёзные опасения, а что если итальянский "недоЦезарь", попросит помощи на полгода раньше, у своего немецкого корефана Адольфа? А тот возьмёт и не откажет? То, что это грозило потерей Египта англичанам, Ивана ничуть не расстраивало, сочувствия к лимонника у него не было ни на грош. Настораживало и беспокоило его другое, возможная потеря Египта, открывала немцам сухопутный путь к нефти Ближнего востока, а главное, к нашим южным границам. Иван тогда, свои опасения, высказал в письменном виде, в двух экземплярах, для Ворошилова и Шапошникова. И вот всего месяц спустя, они начинают сбываться. Погруженный в свои невесёлые мысли, Иван, очнулся только тогда, когда рядом взвизгнув тормозами, остановился ещё редкий в войсках легковой вездеход ГАЗ-61.
Оттуда выскочил молодой, подтянутый красавец полковник в танкистской форме серо-стального цвета, подойдя к Ивану, поприветствовал, уточнив.
— Здравия желаю товарищ бригинженер! Вы товарищ Ленц?
Иван поднялся на встречу, узнав Черняховского.
— Я. Здравия желаю. Много о вас наслышан — протягивая руку для приветствия, ответил Иван.
Черняховский, ответив на рукопожатие, уточняюще спросил.
— Надеюсь, в хорошем плане наслышаны?
— В основном в хорошем — улыбнувшись, ответил Иван. — Товарищ Ворошилов, очень высоко оценил ваши успехи при подготовке конно-механизированной группы к учениям, как и их результаты. А в остальном — Иван в этом месте развел руками — я не политработник, чтобы вам морали читать. Сам не менее грешен, в этом плане.
И переходя к делу, спросил:
— Как показали себя при стрельбе новые СУ-26-122 и Су-26-152? Хотелось, раз не успел на стрельбы, поучаствовать в их обкатке на трассе танкодрома.
В этот момент, рыча моторами, на дороге показалась колона техники, возвращавшаяся с артиллерийского полигона. Черняховский, повернувшись в пол-оборота к возвращающимся самоходкам, повысил голос, перекрывая шум, явно довольный проведенными стрельбами, ответил.
— Наилучшим образом! Кормовой откидной нож-упор, снял проблему отдачи и раскачивания машин после выстрела. Вот БК у них маловат, но тут ничего не поделаешь, будем использовать транспортёры боеприпасов из переделанных Т-37 и Т-37А.
Иван кивнул в ответ, похоже, в ремонтных боксах, он видел как раз такие, которые переделывались в транспортёры БК, для самоходок.
Первой в колоне двигалась, как только сейчас понял Иван, машина передовых артиллерийских наблюдателей и авианаводчиков, а не БРЭМ, как показалось ему издали утром. За ней следом двигались четыре самоходки, две СУ-26-152 и две СУ-26-122. С двухсот метров, он чётко разглядел на рубке первой самоходки, метровый стереодальномер в бронированном кожухе. Хотя спутать было легко, с виду это была вылитая ШСУ-26-76, только вместо пушки, из переднего листа рубки, торчала деревянная имитация орудия обтянутая жестью. Две длинные штыревые антенны, раскачивающиеся позади рубки, лучшим образом подтверждали его догадку. Торчащий, в открытом верхнем люке рубки командир танкист, в танкистском шлеме нового образца со встроенными наушниками, увидев машину Черняховского, прижал рукой к горлу ларингофон, второй рукой опущенной в люк что-то сделал. Радист, до этого безмятежно сидевший в "Газике", облокотясь на рацию, встрепенулся, прижав рукой плотней наушник, послушал, что-то ответил в микрофон гарнитуры и закричал, обращаясь к Черняховскому.
— Товарищ полковник, Соловьёв просит дальнейших указаний, по маршруту следования сводной батареи.
— Первые номера взводов, на танкодром, остальные в боксы на техосмотр, ответил тот.
Радист забормотал в микрофон приказания, танкист, чуть наклоняя голову в бок, выслушал приказ. Вновь прижав ларингофоны, второй рукой опущенной в люк, видимо переключил диапазоны, стал отдавать указания. Через пару секунд, следующая второй и четвёртой самоходки, не останавливаясь, только подтормаживая гусеницами, вышли из строя, затем повернув почти на 90 градусов, покатили в сторону танкодрома. Оставшиеся три машины продолжили движения к боксам.
