Мне не больно - Валентинов Андрей (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Ерофеев даже отшатнулся:
– Да откуда ты, мать твою… Чего мелешь? Дед был не колдуном, а знахарем – травами лечил! И Варькин батя сан давно снял… Да кто тебе сказал об этом?
Гонжабов улыбнулся. Ерофеев шумно вздохнул и почесал затылок:
– Ладно, припек! Хотя, между прочим, Варька детей без меня крестила… Ну, Гонжабов, тебя бы в контрразведку!
– Я работал там.
– Коллега. – Майор усмехнулся и махнул рукой. – Ладно, мир! А ты чего это про меня да про меня. Вон, про капитана скажи!
Бхот бегло взглянул на Ахилло:
– Тебе не в чем его упрекнуть. Когда настанет Суд, он даже не услышит Зова. Он не только слеп, но и глух…
Нельзя сказать, чтобы подобная фраза понравилась Михаилу. Впрочем, заводиться он не стал, тем более что отдохнувший майор скомандовал поход, и Ахилло оставалось рассуждать о судьбе атеиста на Страшном Суде про себя.
Снова потянулись темные галереи, изредка перемежавшиеся небольшими освещенными площадками. Пару раз Ахилло замечал глубокие ниши в стенах, один раз пришлось спускаться по лестнице, у подножия которой наблюдательный майор разглядел в тусклом свете очередной папиросный окурок. Их враги, сумев благополучно миновать препятствия и ловушки, по-прежнему опережали отряд майора.
Тьма постепенно сменялась серым сумраком. Повеяло свежим ветром, пыли, хрустевшей под ногами, стало заметно меньше. Очередная галерея была шире и выше, в стенах темнели глубокие отверстия, похожие на окна, за которыми, правда, был не день, а черная тьма.
Гонжабов остановил отряд. Он прислушался, а затем быстро прошел вперед, к самому концу галереи. Вернувшись, он на минуту задумался.
– Ждите здесь, – наконец распорядился он, – может, получится…
– Ты куда? – неуверенно позвал Ерофеев, но бхот, не обращая на его слова ни малейшего внимания, вновь направился к выходу. Майор крякнул и, сделав знак Михаилу, поспешил следом.
Здесь было заметно светлее. Выглянув наружу, Михаил так и замер: галерея привела их в огромный круглый зал, освещенный льющимся откуда-то сверху бледным дневным светом. Здесь уже поработали люди – поверхность стен была выровнена, по углам возвышались мощные квадратные колонны, а в центре находился серый четырехугольник с углублением посредине. Это место походило на храм, хотя бог, которому здесь поклонялись, оставался незрим.
Ерофеев толкнул Михаила, указывая куда-то в глубь зала. Ахилло присмотрелся и кивнул: этого он не разглядел с первого раза. В полутьме можно было различить темные силуэты – один, второй, третий. Огромные скульптуры из сплошного черного камня стояли вдоль стен. Слабый свет не давал различить подробности, и Ахилло невольно потянулся вперед.
– Да стой ты! – Лапища майора потянула за плечо. – Лучше на Гонжабова глянь!
Бхот стоял посреди зала, лицом к черным фигурам: руки разведены в стороны, голова откинута назад, стоял недвижно, словно превратившись в камень.
– Гимнастику делает, – хмыкнул Ерофеев, – во псих!
– Медитация. – Ахилло тоже улыбнулся, вспомнив читанное в детстве о тайнах Востока. Майор недоверчиво покосился на него:
– Один хрен! Слышь, может, мы зря здесь торчим?
И тут он охнул, как-то даже подавшись назад. Между руками бхота проскочила яркая белая искра. Еще секунда – и перед неподвижной фигурой Гонжабова засветилась бледным огнем сплошная полупрозрачная стена. Бхот по-прежнему не двигался, лишь голова еще больше запрокинулась назад и кисти, казалось, чуть подрагивали.
Внезапно все кончилось. Гонжабов медленно выпрямился и устало опустил руки.
– Циркач, – прокомментировал Ерофеев, – еще бы пламя из ноздрей пустил…
Гонжабов не спеша возвращался. Подойдя к порогу, где его ждали майор и Ахилло, он коротко кивнул:
– Можно идти…
Ерофеев хмыкнул и, закинув карабин за спину, шагнул в зал. Ахилло последовал за ним, преодолевая соблазн хотя бы на минуту свернуть в глубину таинственного храма. Бхот неслышно шел последним.
– Ты чего это делал? – Майор обернулся к Гонжабову. – Просто так, что ль, пройти нельзя? Факир нашелся!
– Они прошли просто так… Погляди вперед! Майор – повернулся – и застыл на месте. На каменном полу лежало тело, безжизненно раскинув руки. Десантный комбинезон, кавалерийский карабин, знакомые немецкие ботинки…
– Мать моя! – Ерофеев нагнулся над трупом и покачал головой. – Ну и плохо же мужик помер!
Михаил был привычен к подобному – за годы службы в Большом Доме приходилось видеть всякое, – но все же ощутил приступ тошноты. Майор был прав, немецкий разведчик умер плохо. Кисть правой руки оторвана напрочь, белокурые волосы слиплись от крови, вместо лица осталось какое-то кровавое месиво, а из раскроенного черепа вытекал темно-желтый мозг. Что-то, обладавшее невероятной силой и жестокостью, рвало на части человеческое тело, превращая его в окровавленные клочья. Михаил неожиданно пожалел врага: такой смерти нельзя желать никому.
– Они пытались пройти, – пояснил бхот, – а он остался, чтобы прикрыть остальных… Ерофеева передернуло:
– И чего? Эта… дрянь… все еще здесь?
Гонжабов кивнул. Майор затравленно оглянулся и быстро зашагал дальше, прочь от окровавленного трупа. Ахилло тоже невольно оглянулся, и вдруг ему показалось, что из глубины зала послышался какой-то шум. Одна из черных статуй дрогнула…
– Дуем отсюда! – позвал Ерофеев. – Ну его к бесу!
За порогом страшного зала остановились. Ахилло достал пачку папирос, майор щелкнул зажигалкой.
– Вопрос первый, – Михаил заставил себя усмехнуться, – как мы вернемся назад? Вопрос второй – как прошел сюда гражданин Валилов?
– Первый вопрос отметаю как провокационный, – тут же отреагировал майор. А вот насчет Валилова – и вправду… Чего-то тут не так. Ты как думаешь?
– Думаю, здесь он не шел. К этому Голубому Свету есть другой ход, и пастух прекрасно знал это. Похоже, когда оползень открыл вход в пещеру, он испугался, что тайна будет раскрыта, и поспешил сообщить первым. А может, награду думал получить…
– И сгинул, – закончил Ерофеев. – Видать, свои же убрали… Чего скажешь, Гонжабов? Вновь легкое пожатие плеч:
