Unyoku (СИ) - Raavasta . "Raavasta" (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Рёманмару стал заметно сдержаннее, а его действия более продуманными, хотя мне было видно, что злость и гнев у него внутри по-прежнему на равных борются со страхом и осторожностью. Но теперь уже была моя очередь дать волю накопившимся эмоциям. Шаг вперед, выход на максимальную дистанцию, и Дото приходится блокировать мой прямой удар, неудачно выводя свой блок на уровень глаз и закрывая себе половину обзора. Его тело на чистом рефлексе попыталось уйти в сторону так, чтобы не получить атаку ногой в "слепой" зоне, но третий из сыновей известного амакудари банально не успел этого сделать. Впрочем, и я не стал наносить банальный боковой по ребрам, а пнул противника под колено, заставив сбиться и потерять последние крохи скорости. Вынырнув из-за еще только опускающегося блока, мне оставалось только легко отразить невнятную подачу все еще "ослабевшей" правой и, сблизившись с Дото настолько, насколько это было вообще возможно, провести еще одну стремительную серию. Локтем снизу по многострадальной грудине, снова срывая дыхание и выбивая весь воздух из легких, и основанием ладони той же самой руки, просто "раскрывшейся" после первой атаки вперед, мощный "хлопок" прямо багровому иероглифу на налобной повязке. Пока мой противник на пару секунд оказался полностью ослеплен, выбит из колеи и дезориентирован, я сделал шаг к нему за спину и опять швырнул на татами, опрокинув его подсечкой. Снова без добивающего.
Народ на арене начал заводиться все сильнее. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я ощущал свое полное превосходство на площадке, и лишь въевшийся с годами буквально в кости инстинкт самосохранения не давал моей эйфории взять власть над разумом. Дото, кашляя и шипя проклятья, поднялся на ноги только со второй попытки. Его ухоженные длинные волосы выбились местами наружу и растрепались по лицу, а общий вид был уже довольно помятым и совсем не таким "величественным", как раньше. И далеко не сразу Рёманмару заметил, что слово, начертанное на его повязке, уже больше не видно так хорошо, как раньше, полностью скрывшись в темно-красном влажном пятне. Только лишь когда крупная багряная капля скатилась из-под края материи до самой переносицы, Дото ошарашено сморгнул, провел рукой по лицу и уставился не верящим взглядом на свои окровавленные пальцы. Команда моего соперника угрожающе загудела, а судья, суетливо подскочив к Рёманмару, отдал мне команду вернуться на разметку. Кто-то осуждающе свистнул, но арбитр остался непреклонен, а "костюмы" за столом хранили молчание.
Нехотя заняв свое место, я вынужден был наблюдать за тем, как врач чужой команды, умело обрабатывает "страшную рану" моего соперника. При этом заботливый медик не слишком торопился, давая Дото достаточно времени, чтобы снова передохнуть. Когда эта ничем не обоснованная пауза затянулась на совсем неприличный срок, с трибун, кажется, как раз из того сектора, где засели мои особые фанаты, снова раздался оглушительный свист. Но этим эпизод не исчерпался. Стоило только Дото вернуться на татами, как судья поднял веер и, указав в мою сторону, неожиданно огласил.
- Одавара Моэясу, спортивный клуб Изясо. Вам выносится первое предупреждение за чрезмерную жестокость.
Два предупреждения - штраф пять очков. Три - техническое поражение. Наш поединок определенно становился все веселее. А главное понятно это было не только мне. Зрители, например, встретили заявление судьи недовольным гулом, причем не только те, что были изначально на моей стороне, но и из числа болельщиков самого Рёманмару немало людей открыто демонстрировали сейчас свое неудовольствие. Гендо, едва не взорвавшегося явно не самым лицеприятным высказыванием, в последний момент успел остановить сенсей. Оно и понятно, предупреждение выглядело, по меньшей мере, нелепо. Да, кровь, но это всего лишь большая ссадина. К тому же это финал категории, и хотя излишняя жестокость здесь никому не нужна, но и не до нежностей всяких.
Но судья был тверд в своем решении, которое, впрочем, не добавило моему оппоненту храбрости, уверенности или чувства удовлетворения. Ну что же, значит, буду чуть более аккуратным и осторожным.
Атакующую серию Дото, окончательно утратившую былую скорость и страсть, я отразил чисто механически, не вникая особо в нюансы, и без усилий провел "двоечку" правой по зубам и в глаз. Голову Рёманмару заметно мотнуло назад, но только-только я настроился продолжать, как меня остановил окрик судьи... Да какого хера на этот-то раз, а?!
Отправив меня на разметку, арбитр снова принялся плясать вокруг Дото. Выглядело это уже совсем не смешно. Зубы у Рёманмару, похоже, остались все на своих местах, но десны я ему от души раскровавил, а его правый глаз начал слегка заплывать. Ухоженная кожа наливалась хорошей такой синевой, и солидного фингала на четверть физиономии Дото явно было уже не избежать. Тем не менее, это к категории "чрезмерной жестокости" или даже "спортивной грубости" точно никак отнести было нельзя. Под презрительно-недовольное ворчание трибун, судья все-таки вернулся на место и продолжил поединок.
Хмуро хмыкнув и покосившись на Хараду-сенсея, я спокойно опустил руки и вышел из стойки. Дото, пару секунд неуверенно взиравший на это, преодолел колебания и бросился в бой. Он провел четыре четких удара в корпус и, напоследок, от души вмазал мне боковым, угодив точнехонько в ту отметину, что оставил на моем лице рюкюсец Сокон. Последнее было по-настоящему болезненно, но предыдущие атаки я сумел перенести почти без проблем, заранее настроив на это мышцы груди и пресса. После этого, видимо, сам испугавшись своего успеха, Рёманмару отскочил обратно и замер, уже совершенно не понимая, что происходит. Впрочем, он был сейчас в этом зале такой не один. А я, криво улыбаясь, перевел взгляд на судью и достаточно громко, чтобы было слышно во всем притихшем зале, поинтересовался:
- Теперь хотя бы было достаточно "не жестоко"?
Многочисленные люди на трибунах, наблюдавшие за всеми предыдущими действиями судьи с откровенным неудовольствием, ответили на мой вопрос взрывом хохота, местами откровенно издевательского, одобрительными восклицаниями, а некоторые и громкими аплодисментами. Я, тем временем, перевел взгляд на Дото и, чуть склонив голову, одними губами произнес:
- Так быстро я с тобой заканчивать не собираюсь.
Во взгляде Рёманмару вспыхнула внезапная искра понимания, почти сразу сменившаяся паникой, которую в свою очередь довольно быстро вытеснил гнев. Дото понял, что я дал ему ударить себя не только ради того, чтобы приструнить судью, уже явно начавшего подыгрывать одной из сторон. Гораздо важнее было то, что к этому моменту мой счет уже "опасно" приблизился очкам к двенадцати-тринадцати, и потому следующий "раунд" сшибки грозил принести мне победу. Которую я, пока, совсем не хотел получать. Мне нужно было продолжение поединка, и осознание этого стало для Дото отнюдь не самым приятным сюрпризом.
Реакция у Рёмы-третьего, по моему скромному мнению, в ответ на подобное откровение могла быть двух видов. Парализующий волю страх или яростная истерика. Изучив этого парня в бою, все остальные варианты я счел слишком упорядоченными для его натуры, откровенно несдержанной и чрезмерно эмоциональной. И Дото меня не подвел и даже не разочаровал, выбрав из двух то, что, по крайней мере, окончательно не уронило его в моих глазах. Сипло зашипев сквозь зубы от злости, парень снова ринулся в атаку.
Излишний гнев заставляет ошибаться, хотя самому тебе в момент его проявления может казаться, что ты все делаешь верно и правильно. Рёманмару, по-видимому, тоже казалось, что решение перебить мне ударом кулака кадык, раз и навсегда закончив нашу схватку, является в нынешний момент наиболее оптимальным. То, что это приведет к моей смерти и его дисквалификации с чемпионата, не говоря уже об уголовном деле, Дото волновало мало. Впрочем, если учитывать, кто был его родителем и связи, которыми этот человек обладал, то последний пункт вероятно и вправду был для парня совершенно не страшен.
