Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (читать книги онлайн полностью txt) 📗
— Ну?! Кто первый?
К нему подсунулся кто-то из шакалов, Эркин отбросил его ударом ноги.
— Меченый! — крикнул кто-то. — Уйди!
— Уйди! Он белый! — кричали из толпы.
Но первый запал прошёл, а второго могло и не быть. Уже слышались другие голоса, неприязненные, но не драчливые. Эркин перевёл дыхание и спрятал нож. И почувствовал, что Андрей сделал это же. Круг стал теснее, но ругань поугасла. И уже не смерти требовали, а ухода. Пусть белый убирается, а то…
Андрей стоял спокойно, да и по лицам стоящих вокруг Эркин понял, что начинается торг, а в это он уже не вмешивается. Он отошёл и встал в общий круг. Их глаза встретились, и Андрей еле заметно кивнул ему, благодаря за помощь. Круг постепенно успокаивался, и торг закончился тем, что с Белёсого возьмут две пачки сигарет и полную, непочатую, бутылку. Дорого, но пусть за белизну платит. И к ватагам пусть не подваливает. Нет, когда все, тогда другое дело, подвалить всякий может, но в ватагу не возьмём, пусть его, сам по себе, у него вон напарник есть.
Андрей вытащил из кармана пачку сигарет и деньги на вторую пачку и бутылку. Кого-то из крутившихся под ногами мальчишек послали за выкупом. Пока не принесли, круг не расходился. Вернулись гонцы, и по кругу пошли сигареты и бутылка. Тут и Эркин приложился в знак того, что принимает прописанного. Последним затянулся и глотнул Андрей. Оставив допивать и докуривать вожаков ватаг, толпа расползалась по рынку. Эркина задержал Одноухий.
— Работал с ним или жрали вместе?
— И то и то, — пожал плечами Эркин.
— А ты, Меченый, не прост! — хлопнул его по плечу Нолл. — За беляка нас бы пощипали. Это ты вовремя сообразил.
— Он сам пришёл? — вместо ответа поинтересовался Эркин.
— Нет, он уже третий день то подвалить хочет, то сам пристроится. Ну, мы и перехватили его утром, — спокойно сказал Арч.
Его ватага была самая тихая, незаметная, но хорошую работу перехватывали так, что никто и чухнуться не успевал.
Эркин кивнул. Это понятно. Хочет их работу, пусть прописывается. Так везде.
Рынок наполнялся голосами, и площадка у рабского торга пустела. Андрей устало подошёл к стене и присел. Эркин сел рядом.
— Что ж ты вчера плёл, что три дня не ел, — вдруг спросил Эркин, — а такие деньги таскал?
— Занял вчера, — неохотно ответил Андрей. — Боялся, не хватит на прописку, — и ухмыльнулся. — Теперь ещё не жрать, пока не выплачу.
— А здоров ты ругаться, — улыбнулся Эркин.
— Выучили, — хмыкнул Андрей.
Посидели ещё, подставляя лица утреннему солнцу. Эркин встал первым, заботливо отряхнул одежду — грязного не наймут. Следом поднялся Андрей со своим ящиком, и они пошли по рядам, выглядывая мающегося над мешком или корзиной покупателя. Продавцов они уже упустили.
Работы на двоих не было, и они разошлись.
Подготовка к Весеннему Балу захлёстывала город. В конторе говорили теперь только об этом. Услышав, что уже найдено помещение и назначен день, Женя чуть не расплакалась от досады. Она знала, что на Бал ей не попасть, нет даже смысла заботиться о платье, она… она и не хочет, но так стало обидно.
Женя оторвала глаза от текста и увидела такой же тоскующий взгляд Рози. Ей тоже не на что надеяться. Они перестали участвовать в общих разговорах. Да ещё миссис Стоун упорно молчала в своём углу. Но их отчуждения остальные не замечали, занятые Балом и только Балом.
В перерыве Женя, как и прежде, бегала по магазинам. Однажды она увидела на улице Эркина. Он тащил на спине туго набитый большой мешок и не заметил её. А Женя остановилась и смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом. И даже не подумала, что на неё обратят внимание. Страх, который не давал ей в ту страшную ночь, когда она вела его больного по городу, помочь ему, который заставил её приказать Алиске молчать, а её саму врать и выкручиваться перед доктором Айзеком, этот страх ушёл куда-то в глубину. Да, она отлично понимала, что она не может показаться с ним на улице, что если кто-то зайдёт и увидит их обедающими за одним столом, да, тогда случится самое страшное. Но ведь к ним никто не заходит, она всегда, к счастью, жила очень замкнуто, а гулять… ну когда ей гулять? Работа и хозяйство отнимают всё время, а в выходные столько дел. А Эркин по выходным возвращается даже позже обычного. Рыночные дни для него самые рабочие. Она как-то предложила ему отдохнуть, отоспаться, но он только молча мотнул головой в ответ, а потом скупо объяснил, что именно в выходные все делают большие покупки, возятся по дому и работы больше.
— Много нас стало, — нехотя сказал он. — Вот и крутимся.
И приходил он чёрный от усталости. Однажды заснул за столом, даже не доев. Женя старалась, как могла, накормить его получше, предлагала брать с собой на работу хотя бы хлеба, но он отказался.
— Ещё подумают чего, — и, видя её огорчение, улыбнулся. — Нам часто едой платят.
— Не ходи голодным, — попросила она. — Ведь свалишься.
— Это я знаю, — его улыбка стала хитрой. — По кормёжке и работа.
Он храбрился, но она-то слышит, как он иногда ночью стонет во сне. Она по себе знала, по работе санитаркой в госпитале, как ломит руки и ноги после такой работы.
Женя тряхнула головой и побежала дальше. Сегодня ей на подработку. Надо успеть всё купить. И хорошо бы чего-нибудь вкусненького. Скажем конфет. Без сладкого плохо.
И Женя решительно толкнула дверь кондитерской.
— Джен, милочка!
— Вот радость!
— Ну, наконец-то!
Мисс Лилли и мисс Милли всегда поражали Женю. Они знали всё, знали всех и каждого покупателя встречали как старого доброго знакомого их семьи. Сердце Жени они купили тем, что в её первый же приход предложили ей молочные тянучки для девочки. С тех пор Женя хоть раз в месяц, но забегала к ним.
— Добрый день, — весело поздоровалась она. — Дивная сегодня погода, не правда ли?
— Да-да, — согласилась мисс Лилли со счастливой улыбкой, — такое милое солнышко на улице!
— Вы, Джен, сами солнышко, — мисс Милли выложила перед Женей куколок из цветного сахара. — Не правда ли, прелесть?
— Оо! — восхитилась Женя. — Какая тонкая работа!
Крохотные зверюшки и человечки были действительно очень забавны.
— Я раньше таких не видела, — искренне сказала Женя, перебирая прозрачные пакетики.
— Да-да, кто бы мог подумать, что у русских такая утончённость.
— Русских? — удивилась Женя. — Они с Русской территории?
— Да-да, из самой России, кто бы мог подумать.
— Но, Лилли, — вмешалась мисс Милли, ласково улыбаясь Жене. — Русские ведь нашей расы. И вспомни, Лилли, вот мистер Го-рья-тшефф, — с трудом произнесла она. — Настоящий джентльмен.
— Да-да, — защебетала мисс Лилли. — Джен, милочка, мы вели с ним переговоры о поставках. Такой приятный обаятельный мужчина. Исключительные манеры.
— Пока мы вели переговоры, — заговорщицки понизила голос мисс Милли, — миссис Крайстон, старая миссис Эндрюс и ещё разные леди прибежали за покупками.
— И все с дочерьми, — захихикала мисс Лилли.
Женя представила себе эту картину и от души рассмеялась.
— Да-да, я всегда говорила, что русские нашей расы, — снова защебетала мисс Лилли.
Под дифирамбы русским Женя набрала всяких сладостей и вышла из кондитерской без денег, но в отличном настроении. Впрочем, так было всегда. И со всеми. Поэтому к мисс Лилли и мисс Милли заходили не часто, но уж зайдя, оставляли там все деньги. И кондитерская процветала. Даже их рабы после освобождения остались у них. Нет, конечно, их словам веры никакой нет, но всё равно приятно.
Вообще последнее время что-то незаметно менялось. Ну, о русских перестали плохо говорить, как только они победили. И всё же… всё же что-то меняется. Может, может всё наладится, и она заживет нормальной обычной жизнью, как все…
В конторе тепло и уютно. Но все разговоры только о Бале. Женя слушала с вежливой улыбкой, не вступая в разговор.
— Да, Джен, — Мирта заметила её молчание. — А вас Бал не волнует?
