Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Это где ж такие ружья есть? — не отставал Митрофанчик.
Я удивленно посмотрел на него. Как это он не знает о противотанковых ружьях? А потом до меня дошло – они ж появятся немного позже! ПТР-39 поставили на вооружение в 1939 году, но вскоре снова сняли с вооружения, переориентировавшись на противотанковые орудия. Во-первых, из-за того, что кто-то решил, что противотанковые ружья будут неэффективны против современных танков, а во-вторых, из-за недостатков самого ружья. Что-то я слишком расслабился. Авдею Петровичу на складе чуть про УЗРГ, которого еще не было, не сболтнул, сейчас – рассказал об оружии, с которым мало кто знаком…
— Были такие ружья, — начал выкручиваться я. — Мне старшина Трепов про них рассказывал. Говорил, жаль, что сняли с вооружения. Против грузовиков и броневиков, говорил, самое то было бы – и мины не понадобились бы. Только их сняли с вооружения.
— Жалко, — протянул Лешка. — Вот бы нам такое! Если фашист броневиками-то попрет, как стрельнули бы!
— А откуда ты знаешь, что немцы на нас напасть собираются? — удивился я. — Я же вам вроде еще ничего не говорил!
— Так хлопцы из разведки ж вернулись. Говорят, фашистов в селах вокруг полно. Не иначе как нас из лесу выбивать собираются.
Я кивнул. Сарафанное радио в отряде работает, похоже, вовсю. Тот увидел, там шепнул, а вскоре уже весь отряд судачит.
— Вот потому нам сейчас и придется поработать. Капитан сказал мины готовить. Будем минные заграждения вокруг лагеря ставить.
— А чего просто не уйдем? — спросил Максим, чем вызвал недовольный взгляд идейного Селиванова.
— Потому что хватит драпать! — ответил за меня Селиванов. — Гнать фашистов надо, а не отступать!
— Потому что еще не решили проблему с транспортом. — Я дал Сереже договорить и спокойно продолжил: – Надо на чем-то имущество и раненых везти. А у нас только две телеги. Вот капитан и думает.
— А я считаю, что отступать – это трусость! — не успокаивался Селиванов. — Мы на своей земле. В лесу! И должны дать бой фашистам!
— Дашь ты… — ехидно начал было Гришин, но я, стараясь предотвратить намечающуюся ссору, его перебил.
— Сергей, нас сколько? — спокойно спросил я.
— Достаточно, — твердо ответил Селиванов. — А сейчас еще мины поставим…
— Нас хоть рота наберется? — перебил я его и сам же ответил: – А даже если наберется, мы выстоим против нескольких батальонов? А против артиллерии и авиации?
Сергей молчал, но по упрямому выражению лица было видно, что он с моей точкой зрения не согласен.
— Вот так, Сережа, — продолжал я. — В открытом бою мы не выстоим. Зато мы можем перебить эти несколько батальонов из засады. По частям. Или даже целый поезд с вражескими бойцами и танками под откос пустить.
— Как это – под откос? — с любопытством спросил Митрофанчик.
— А вот так! — начал объяснять я. — Заложим мину под рельсы или мост заминируем. Потом бабах! — и нет поезда. Ладно, хватит разговоров. Работать надо. Леша, дай-ка мне этот патрон.
Митрофанчик протянул мне патрон для противотанкового ружья, который до сих пор держал в руках. У меня возникла идея. Может быть, она уже давно сидела где-то в подсознании и именно поэтому я взял на складе тот ящик. Я покрутил его в руках, достал штык-нож и, уперев патрон пулей в дерево, несколькими ударами рукояти ослабил дульце гильзы, вытащил пулю и высыпал в карман порох. Осмотрел гильзу…
— Вот из этого, — я показал бойцам гильзу, — мы будем делать корпуса для противопехотных мин. Андрей, дай-ка мне «ковешникова».
Здоровяк протянул взрыватель для гранаты, и я вставил его в дульце гильзы. Диаметр запала только на какую-то долю миллиметра был больше диаметра дульца гильзы. Практически идеально!
— Сейчас разберите штук пятьдесят патронов. Только аккуратно – не порвите гильзы, — проинструктировал я. — Порох и пули ссыпьте в коробку, чтоб добро не пропадало.
Бойцы принялись за работу, а я продолжал рассматривать гильзу. Надо было решить, как присобачить на нее осколочную рубашку. И как эту рубашку вообще делать. Из чего – понятно. Для этого есть гвозди. А как эти гвозди закрепить на гладких боках гильзы? Огляделся в поисках ответа. Может, проволокой примотать? Тупо. Посмотрел на бойцов – вот кому хорошо. Сидят, выполняют порученную работу… Думать особо не надо – знай себе пулю расшатай, порох в одну кучку на расстеленную мешковину, пули – в другую, гильзы – в третью. Кстати о мешковине. Если сшить из нее мешочки по размеру гильз да напихать туда потом гвоздей… Я подошел к бойцам и отрезал себе полоску мешковины. Потом взял горсть гвоздей, попытался, для примерки, приладить это все на гильзу. Гвозди просто рассыпались. Чем бы их закрепить? Потом плотно обмотал мешковиной гильзу, попытался засунуть гвозди под нее. Не то.
— Леша, ты глиной попытайся, — вдруг произнес Винский.
Оказывается, бойцы уже давно забросили работу и с любопытством наблюдали за моими манипуляциями. Я непонимающе уставился на Андрея.
— Ты же гвозди хочешь на гильзе закрепить сверху? Надо обмазать гильзу глиной и сверху выложить гвозди, — пояснил он. — Я в детстве как-то, когда отец хату глиной обмазывал, выкладывал потом по стене в той глине всякие фигурки из камушков.
Я хлопнул себя по лбу. Казалось бы, такая простая вещь, а додуматься до нее не получилось. Замешиваем в ведре глину, обмазываем гильзу, потом прокатаем в гвоздях и замотаем мешковиной! Можно даже повторить несколько раз, для увеличения количества и веса осколков. Андрей, как автор идеи, был тут же отправлен к реке за водой. С ним я послал и Гришина, которому дал задание найти на срезе обрывистого берега слой глины, подступы к этому слою и принести ее с полведра. Селиванов и Митрофанчик остались разбирать патроны.
В это же время появился боец, который сообщил, что меня снова вызывает капитан. Напоследок, оглядев свое хозяйство и работающих бойцов, я поспешил к командирскому шалашу. Капитан сидел в одиночестве, рассматривая что-то лежащее у него на коленях. Когда я подошел, он поднял голову, посмотрел на меня и снова вернулся к своему занятию.
— Вот смотри, Найденов. — Капитан ткнул пальцем в лежащий на коленях смятый, но потом разглаженный лист бумаги.
Там был изображен карандашом план местности. Причем сделано все было настолько примитивно, что понять в этом рисунке хоть что-то можно было только задействовав на полную катушку фантазию. Лично я сразу узнал только реку. Остальное – то ли холмы, то ли овраги, еще какие-то «облачка» – оставалось для меня загадкой.
— Ты карты читать умеешь? — продолжал капитан.
— Нет! — сразу же ответил я. Конечно, я карты читать умел – без этого никак. Но «бойцу Найденову» читать карты по статусу не положено. Если б я ответил положительно, то это был бы полный прокол. И даже оправдания о «спортивном ориентировании», если такое вообще в этом времени было, не помогло бы защититься от вновь вспыхнувших подозрений.
— Это река. — Капитан указал на заштрихованную извивающуюся линию, которую я и сам определил как реку. — Здесь наш лагерь…
Капитан замолчал, еще несколько секунд водил пальцем по бумаге, а потом, покачав головой, спрятал «карту» в карман.
— Сам ничего не понимаю, — пробормотал он и пошел в свой шалаш.
Через минуту он вернулся с потрепанной планшеткой. Когда капитан ее раскрыл, я увидел настоящую карту, судя по всему – двухкилометровку. У меня аж загорелись глаза. В своем времени я бы очень многого не пожалел за то, чтобы иметь возможность заполучить такую карту. А еще лучше – в электронном виде. А если на ней обозначены еще и позиции войск… Но сейчас она тоже представляла для меня немалую ценность. Самое главное, я наконец-то смогу понять, куда именно меня занесло. О том, что это не леса под Киевом, я уже догадался. А в какой местности нахожусь, спрашивать не хотел, даже ссылаясь на потерю памяти, чтобы не вызывать подозрений.
— Мы сейчас здесь. — Капитан практически не глядя ткнул пальцем в карту.
Я наклонился, стараясь рассмотреть внимательнее. Но основное мое внимание было уделено не точке, в которую указывал капитан, а окружающей местности. Река, из которой мы брали воду, оказалась Горынью. Это где вообще? Вроде бы гораздо западнее Киева. Западнее нас находилось село Козлин, а чуть дальше, восточнее – большое село, или даже городок, Тучин. Названия ни о чем не говорили, поэтому я дальше заскользил взглядом по карте и опешил. Неподалеку, юго-западнее нас, над небольшим городком я прочитал название. Ровно. Каким образом я перенесся через сотни километров под Ровно? Мозг впал в ступор и отказывался воспринимать происходящее. С переносом во времени я уже кое-как свыкся. А теперь еще и такой перенос в пространстве…
