Гиблое место - Шхиян Сергей (серия книг .TXT) 📗
– Странно ты, однако, рассуждаешь, Алексей Георгиевич, – недоуменно сказала Морозова, когда я сказал что-то сочувственно о подневольной, беспросветной судьбе женщин. – Господь создал жену в помощь мужу, и не нашего ума дело менять его помыслы.
– Оно конечно так, но чем женщина хуже мужчины?
– Не хуже, а просто мы другие, а потому и судьба у нас разная. Ведь тяжелый мешок несу не я, а ты, и оружие не у меня, а у тебя. Мужчина должен семью кормить и защищать, а женщина рожать и растить детей.
Спорить было не о чем, тем более, что я никак не претендовал на роль средневековой феминистки.
К полудню, уже порядком устав, мы подошли к вводному препятствию». Речка, преградившая нам путь, была неширока, метров тридцати, но из-за холодной воды и отсутствия лодки оказалась непреодолима. Оставаться на этом берегу после того, как я засветился в селе, было опасно. Нужно было срочно придумать, как попасть на противоположный берег.
– Что будем делать? – спросил я Наталью Георгиевну. – Поищем переправу или сделаем плот?
– На переправах люди, нас трудно не запомнить, – резонно заметила Морозова, – лучше попытаться переплыть здесь. Только как плот делать, я не знаю.
Я хотел сказать, что тоже не мастер по зтой части, но решил, что, если подумать хорошенько, то задачу решить можно. Поэтому предложил:
– Попробуем найти несколько сухих деревьев, может быть, и сможем на них переплыть.
Сухие деревья в лесу, конечно, нашлись, и даже прямо около берега. Потому, будь у меня под руками подходящий топор, то срубить и сплотить несколько стволов было бы не проблемой. Однако, кроме халтурного бердыша с плохо заточенной полукруглой секирой, других приспособлений для работы у меня не было, и деревья мне пришлось не рубить, а перебивать. Времени на то, чтобы свалить три сухие осины и спустить их на воду, ушло уйма. Следующая неразрешимая задача состояла в том, чем связать между собой стволы. Пришлось пожертвовать единственной нижней рубахой и нарвать из нее тряпичные ленты. Проклиная свою непредусмотрительность – не припас на такой случай веревку, – я кое-как связал получившимися бинтами разнокалиберные деревья. Плот вышел узкий и корявый, однако, как я посчитал, достаточной грузоподъемности, чтобы можно было переправиться на нем через реку без особых осложнений. Вязать «плавсредство» мы кончили только к вечеру. Оттягивая переправу на хлипком сооружении, я предложил сначала поужинать. Мы наскоро поели, и я начал загружать наш «Кон-Тики». На носу я уложил мешок с припасами, за ним, посередине, подобрав юбки и ноги, по-турецки села спутница, мне, соответственно, досталась корма. Самое неприятное состояло в том, что мне пришлось опустить ноги в ледяную воду. Во-первых, чтобы удерживать расползающиеся стволы, во-вторых, сделать сооружение более устойчивым. Наконец приготовления были кончены, и я оттолкнулся шестом от берега.
Плот медленно повернулся и двинулся вперед. Я уперся шестом в дно, оттолкнулся, и «плавсредство» неспешно заскользило к близкой цели. Однако снова оттолкнуться мне не удалось. Речка оказалась такой глубокой, что шест без остатка ушел под воду, не достав дна. Оставив бесполезную жердь, я начал грести руками. К сожалению, видимого эффекта это не дало, стволы развернулись, и нас начало сносить вниз по течению.
Делать было нечего, и я продолжал лихорадочно грести, стараясь приблизиться к противоположному берегу.
Проклятые бревна на все мои усилия почти не реагировали. Сгоряча я даже позабыл о стынущих в воде ногах.
Удивляясь, почему мы не приближаемся к противоположному берегу, Наталья Георгиевна слишком резко повернулась ко мне. Увы, даже такого незначительного движения оказалось достаточно, чтобы ленты, которыми были связаны стволы, начали расползаться. Какое-то время я еще пытался удержать бревна ногами, но впереди они начали расходиться веером, и Морозова, вскрикнув, упала в воду.
– Держись за мешок! – крикнули, бросаясь ей на выручку.
Однако Наталья Георгиевна только всплеснула руками и скрылась под водой. Окажись я дальше от нее на полметра, наше знакомство на этом бы и кончилось. Буквально кончиками пальцев я смог ухватить ее за одежду и толчком направить к берегу.
Как часто бывает в чрезвычайных обстоятельствах, мозг заработал сразу в нескольких направлениях. Проплывая мимо остатков плота, я думал не только о Морозовой, но и о тонущем мешке, в котором были все наши припасы, его сносило течением вниз, и толкнул его в сторону берега. Наталья между тем опять попыталась утонуть, хотя до суши нам оставалось всего несколько метров.
Я нырнул, поймал ее за летник и отбросил к самому берегу. Она, наконец, нащупала дно и встала на ноги. Я же еще зацепил рукой мешок и тем спас его от потопления.
Наталья Георгиевна наглоталась воды, но сознание не потеряла и смогла сама устоять на ногах. Таща за собой мешок, я помог ей справиться с течением и зацепиться руками за кусты на берегу.
– Вылезай сама! – закричал я и, утвердившись на ногах, выбросил продукты на берег, после чего вылез сам и вытащил из воды Морозову.
Обессиленные, мы лежали на земле, приходя в себя.
– Как ты? – спросил я Наталью Георгиевну.
– Холодно, – ответила она, стуча зубами.
Мне пока было даже жарко, только онемевшие ноги почти перестали слушаться. Однако я заставил себя встать и сделал несколько шагов. После чего и мне сделалось невыносимо холодно.
Нужно было что-то делать, хотя бы разжечь костер и погреться. Я вынул из кармана кремень и трут. Увы, трут был мокр, так что ни о каком костре не могло быть и речи.
– Вставай, а то заболеешь! – сказал я женщине, которая продолжала сидеть, сжавшись под мокрой одеждой.
Наталья Георгиевна медлила, видимо, еще не оправилась после шока. Я поднял ее на ноги, забросил за плечо мешок и заставил идти за собой.
Начинало смеркаться. Температура воздуха упала, и подул пронизывающий ветер. Мокрая одежда липла к телу, и меня, как и Морозову, начала бить дрожь. Нужно было придумать, как согреться, но как это можно сделать в холодном весеннем лесу без огня и крова?
– Придется бежать, иначе замерзнем, – сказал я Морозовой.
