Здесь вам не равнина.. (СИ) - Тыналин Алим (читать книги без регистрации полные .txt, .fb2) 📗
Первая скала не особо трудная. Или я уже привык преодолевать склоны? Хотя нет, наклон небольшой, льда нет, только лежалый снег. Я прохожу скалу по гребню, набираю высоту.
Снег продолжает идти. Вокруг пять туман. После скалы я снова шагаю по пологому склону. Потом подхожу к отвесному и суровому на вид «жандарму». Черные каменные стены покрыты кусками льда и снегом. Я перекусываю, одновременно прикидываю, как идти дальше.
Справа путь кажется совершенно непроходимым. Здесь у «жандарма» гладкие и отвесные бока, поэтому придется идти слева. Там скалы внушают меньше опасений.
Но все равно подъем получился трудный и чертовски опасный. Стоило мне начать подъем, как сверху полетели камни. Я прижался к стене и передал, пока камнепад закончится. Валуны размером с легковую машину с грохотом летели со скалы и обрушивались в пропасть.
Потом я пошел на штурм скалы в лоб. Сначала здесь можно взойти на вертикальный камин, покрытый натечным льдом и сосульками. Вон там есть маленькая площадка полметра шириной, даже еще меньше.
Я взбираюсь на нее и стараюсь отдышаться. Смотрю вниз, оказывается, я уже взоьрался почти на половину скалы. Назад пути нет, надо идти дальше.
Вот только когда я гляжу вверх, то понимаю, что тут пройти невозможно. Дальше идет идеально гладкая плита. Единственная опора — это небольшая полочка на высоте три метра от моей площадки. Она уходит вправо под углом пятьдесят градусов. Это единственный путь на вершину скалы.
Я приглядываюсь к стене, нахожу небольшие трещины, куда как раз влезут мои закладки. Вдобавок забиваю крючья, на такой опасной скале никакая страховка не будет лишней.
Пока добрался до полочки, чуть ее сорвался пару раз. Но, к счастью, удержался. Доползаю до полочки и здесь немного отдыхаю. Здесь дальше уже больше трещин и расщелин, я ставлю там закладки и иду дальше. Наконец, полка расширяется, идя вдоль «жандарма», как винтовая лестница.
Наконец-то, я поднялся наверх. Подъем оказался настолько сложный, что я минут пять лежал на снегу, не в силах пошевелиться. Потом поднял рюкзаки наверх на веревках и потихоньку отправился дальше. На весь этот подъем я потратил полдня.
Дальше путь лежал по широкому забитому льдом и снегом проходу, через башню «жандарма» на гребень. Высота тут приличная, метров полтораста-двести, я страхую сам себя, вкручиваю в лед и камень крючья, и скальные, и ледовые.
Правда, камни крепкие, держат отлично. Поэтому уже к трем часам дня я взобрался на вершину и оттуда отправился вниз, по пологому склону. Здесь дорога уже была полегче. Я спускаюсь с вершины и оказываюсь на снежном склоне.
Здесь тихо. Снег перестал идти, ветер тоже успокоился. Хорошо, что я вчера не стал останавливаться, а пошел вперед.
Теперь я добрался до стены Восточной Дыхтау. Это одно из самых труднодоступных мест на маршруте. Нет, в одиночку я туда не полезу. Лучше обойти, хоть из-за этого путь немного увеличится.
Я поднимаюсь на гребень. Весь день у меня сегодня то подъемы, то спуски. Впереди туман, видимость плохая. Вскоре гребень упирается в огромную башню скалы.
Я присматриваюсь, как идти дальше. Времени мало, надо искать место для ночлега.
Можно взять влево, по наклонной полке. Правда, она обрывается на середине стены. А выше по стене идет другая полка, по ней уже можно выйти на вершину. Короче говоря, меня ждет такой же подъем, как и утром.
Нет, это того не стоит. Я заночевал у подножия скалы, лег спать сразу после наступления темноты и утром почувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся. Давай, Сохатый, осталось немного, надо сделать последний рывок.
Утром оказалось, что первая полка, да и вообще вся стена заледенела. Я опять использовал крючья, чтобы понемногу подниматься по башне.
Веревку трудно протаскивать через заснеженную полку, двигаться приходится очень осторожно. К счастью, крючья моего собственного изготовления держат очень хорошо.
Я поднимаюсь до конца полки и медленно перехожу на другую. Она отделена небольшим выступом скалы. Добраться можно, используя крохотные зацепки. Я двигаюсь потихоньку, особенно когда зависаю на совершенно гладком выступе в полсотне метров над плато.
В этот момент думаю, что я невероятно безумный псих, который забрался в эти горы просто по велению задней пятки. Наконец, вот вершина скальной башни. Я поднимаю на веревке рюкзаки.
Осматриваюсь. Отсюда можно спуститься метров десять вниз на крутую плиту, а уже оттуда — по стенке на гребень. Я закрепляю страховку и спускаю сначала снаряжение, а потом и сам лезу вниз.
После этого мой путь лежит по снежно-ледовому кулуару с седловины. Мои «кошки» с укороченными передними зубьями позволяют за час сбежать вперед на километр. Я уже вижу, как неуловимо меняется погода и окружающая обстановка. Теперь я достиг ледника, потом пересек морену, потом снова перешел ледник, а затем спустился через обширное каменистое ущелье.
Наконец, к вечеру я спускаюсь к леднику Безенги. Отсюда рукой подать до Ошхамахо.
В это время Катя вместе с другими участниками группы спускалась с восхождения на пик Укю к горному лагерю Ошхамахо. Это было их первое полноценное восхождение и участники безмерно этому радовались.
На обратном пути все шли усталые и счастливые. Петь сил уже не было. А когда поднимались в гору, пели во все горло.
Группу вел Крылов. Когда почти подошли к лагерю, он спросил у Кати:
— От Сохатого есть новости?
Девушка печально покачала головой. Который день она уже ничего не слышала от Вани. Он ушел в безумный траверс стены и с тех пор от него ни слуху, ни духу. А ведь мог бы сейчас идти рядом с ней.
В лагерь они пришли вечером, когда стемнело. Крылов построил их строем по двое человек. Кате выпало идти с Тимофеевым. Им всем предстояло пройти церемонию посвящения в альпинисты.
Катя слышала от бывалых и опытных разрядников, что это ужасное таинство. Там чуть ли не заставляют пить кровь и есть сырое мясо животных. Крещение новичков — забава, но только для самих организаторов мероприятия. Тех, кто и сам когда-то проходил эту процедуру, вытерпел свою долю издевательств и теперь жаждет отыграться на новичках.
Сразу после входа в лагерь все свободное пространство заверили брезентовыми ширмами. За ними и происходило посвящение в орден горовосходителей. Катя слышала, как там раздаются крики новичков и веселый смех учителей. Что там происходит?
— Боишься? Вернее, волнуешься? — спросил Тимофеев.
Катя покачала головой. Даже сейчас она думала о Сохатом. Где он сейчас? Выжил или нет? Может, его истерзанное тело уже давно валяется на скалах?
— Пошли, наша очередь, — Тимофеев потянул ее за руку.
Они зашли за брезентовую ширму. Не успели сделать и пары шагов, как к ним подбежали двое разукрашенных под индейцев разрядников, с перьями в волосах и сунули ледорубы:
— Целуйте, целуйте! Принесите клятву верности!
Катя послушно наклонилась и поцеловала древко ледоруба. Тут же губы как будто воспламенились. Оказывается, шутник обильно измазали его горчицей.
Девушка вытерла горящие губы. Черт, здесь не только горчица, еще и красный перец!
Тимофеев уперся:
— Не буду! Не хочу!
— Ах так! — разрядники схватили его за руки и потащили в сторону, где стоял еще один, большой и высокий.
Он держал в руке длинную палку, похожую на копье, на голову натянул капроновый чулок, походил теперь на грабителя банка. Разрядники с криком подвели к нему Тимофеева и капроновый взял из алюминиевой миски столовую ложку горчично-перцовой смеси и размазал по лицу ослушника.
— Следующий!
Разрядники со смехом толкнули новичков дальше.
— Идите за следующую ширму!
Катя дала Тимофееву носовой платок и тот на ходу вытер с лица горючую мазь.
— Ну вот, зачем ты сопротивлялся? — с упреком спросила девушка. — Не надо было. Впредь лучше соглашайся.
— Ни за что! — Тимофеев вытер лицо и свирепо погрозил кулаком разрядникам. — Если они опять повторят этот фокус, я им…
