Книга 4. Фаворит (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич (версия книг .txt) 📗
Разочаровали зажигательные снаряды. Ладно снаряды из новых орудий прошивали галеры насквозь. Но на парусниках-то стояли дульнозарядные орудия и их снаряды рвались на палубе или внутри корпуса. Вот только прежнего эффекта не наблюдалось. Как видно, шведы все же кое-что выведали о греческом огне. Из всего флота яркими факелами пылали хорошо как с десяток галер. На других так же случались возгорания. Но с ними команды худо-бедно справились.
–Атаман, большая пробоина ниже ватерлинии,–подбежал с докладом его заместитель, Агап.
–И что, мне надо тебя учить как подводить пластырь?
–Уже делаем. Я только доложил.
–Добро. Занимайся.
–Атаман, беда. Вода к машинному подбирается. Если зальет котлы, рванет что твоя крюйт-камера.
Ага. А это уже механик. И судя по его озабоченному виду, дело и впрямь труба. Впрочем ему не раз и не два о том же говорили и Иван Архипович, и братец его младший, Дмитрий Архипович. Ох как тут все весело и заковыристо. А главное не вовремя, мать перемать, через плетень.
–А что же твои механические помпы?–Поинтересовался Игнат.
–Не справляются уже. Вода сочится из нескольких пробоин. А тут еще одну получили.
–Ну, эту сейчас залатают, полегче станет.
–Только и того, что время оттянем. Это уже конец, атаман.
–Не бухти, Степа, казак пока жив, барахтается.
–Я не казак.
–Да какая разница. Ты сейчас с нами в одной лодке…
Его оборвало рявканье сразу двух орудий. Невольно перевел взгляд на галеру подвергнувшуюся обстрелу. Ага. Порядок. И снаряды в цель легли, и не выметнуло их наружу. А значит, заглотила посудина подарочек.
–Не трухай, Степа. Значит так, идешь к машинам и просто делаешь свое дело. Как вода начнет подбираться к котлам, стравливай пар. Но не раньше. Уяснил?
–Уяснил.
–Вот и ладно. Действуй,–и вновь взгляд зацепился за давешнюю галеру.
Ну слава тебе господи, наконец-то запылала. Вот только радость оказалась недолгой. Потому что с другого борта вновь прилетел гостинец. Хорошо хоть одно из ядер ударило в кормовую надстройку, похоже развороти его каюту, а второе в мачту.
–Ох йо-о!
Игнат едва успел увернуться, как бизань мачта с жутким скрежетом и треском начала заваливаться в бок. Но не она по настоящему была опасна для него, а лопающиеся тросы. Один из них пролетел у него над головой. Мачта же завалилась в море, от чего «Ласточка» накренилась и сбавила ход.
–Боцман!
–Тут я, атаман.
–Рубите тросы. За борт этот плавучий якорь.
–Уже делаем, Игнат Борисович.
–Атаман,–позвал Петр.
–Чего тебе, косорукий,–огрызнулся Демин.
–Десяток фугасок осталось. Все. Дальше только резаться,–доложил старший канонир.
–Ясно. Ну да все одно к одному. Ну ты хоть раздолбай кого-нибудь напоследок.
–Обижаешь, атаман,–свернув белозубой улыбкой на закопченном лице, ответил Петр.
При этом он не без самодовольства показывал в сторону пылающей галеры. А что, есть чем похвастать, но…
–Это я уже видел. Ты чем другим похвастай. Иди, давай. Вон того, ушлого, что нам мачту порушил приласкай. Уж больно наглый.
–Сделаем.
Пока разбирались с пробоиной и рухнувшей мачтой, Петр сдержал свое обещание, и отправил на дно докучавшую галеру. Та уходила под воду под ужасающие крики прикованных к веслам гребцов. Экипаж и морские пехотинцы спешно покидали гибнущее судно, сражаясь за места в шлюпках. Надо заметить, шведы иллюзий не строили, и подготовились в плане спасательных плавсредств.
–Атаман, гребное колесо порушило. Одного казачка зашибло,–доложил подошедший помощник.
–Твою в гробину,–уже привычно выругался Игнат. Да сколько можно!–Отправь в машину…
–Уже, атаман. Прикажешь ставить паруса?
–Петр?
–Отстрелялись, атаман. Мои пушкари готовы драться,–деловито навешивая на себя портупею с пистолетами, доложил канонир.
–Ясно. Ничего еще не закончилось, братья казаки,–повысив голос, и не прибегая к помощи рупора, прокричал атаман.–Пока казак жив, ворогу лучше поостеречься. Резали мы турка, выпотрошим и шведа. Пусть подходят, а мы уж расстараемся. Готовьтесь к драке!
В ответ из луженых глоток раздался задорный крик. Никакого отчаяния и даже капли сомнения. Только злой задор и решимость идти до конца. Вот только путь тот обещает быть хотя и кратким, но кровавым.
–Агап, дай весть Степану, чтобы спускал пар и выводил свою команду на палубу.
–Сделаю.
Игнат посмотрел на подошедших Петра и Ерему, командира абордажников. С ними он шел по жизни бок о бок лет десять. Для человека связавшего свою жизнь с воинским ремеслом, большой срок. Да только похоже сколько веревочке не виться, а конец один. Но ведь уйти можно по разному.
–Ну что братцы, подходит наш последний час. Простите меня, если что не так.
–Да все так. И весело было. И боязно. И кровь не загустела в жилах. А то что так-то. Ну, а чем не славный конец,–пожав плечами, с открытой улыбкой ответил Ерема.
–Атаман, а может того. Оправим машинную команду? Шлюпка целая имеется,–под свист спускаемого пара поинтересовался вернувшийся Агап.
–Куда мы их отправим. Ты глянь сколько шведа вокруг на лодках. Бойцы из них конечно никакие, но уж как-нибудь за нашими спинами. Значит так, братцы, швед сейчас нас на абордаж будет брать. И выход у нас один. Захватить их галеру и уходить на ней. Все что могли мы сделали, «Ласточка» наша уж на ладан дышит. А там глядишь, если догоним наш караван, то еще и поможем.
В этот момент раздался страшный грохот и собравшиеся на юте* невольно обернулись на этот звук. Одна из паровых бригантин, «Дрозд», сцепившаяся с вражеской галерой словно раздувшись изнутри и окутавшись паром выметнула обломки досок и щепу. Крюйт-камера у них уже должна была опустеть, судно накренилось, а значит случилось то, чего опасался старший механик. Вода добралась до перегретых котлов и те рванули.
*Ют – кормовая надстройка или кормовая часть корабля.
–Царствие им небесное,–истово перекрестился Игнат, поддержанный товарищами. Но тут же вернулся к делам насущным.–За дело братцы. Ерема, похоже первым подойдет вон та галера, с правого борта. Значит принимаем ее первой.
–Понял, атаман,–уже позабыв о погибших на взорвавшейся бригантине, задорно ответил командир абордажников.
Шведы не заставили себя долго ждать. Приблизившись на полсотни саженей они выстрелили из всех трех носовых орудий засыпав палубу картечью. Но по счастью огонь не был столь уж губительным. Казаки успели укрыться и залечь. А вот когда они открыли ответный огонь, тут уж пришлось шведам прятаться. Правда решимости идти на абордаж у них не убавилось.
У Карпова не было возможности вооружить винтовками еще и моряков. Опять же, учитывая качку и то, что если уж доходит до стрелкового оружия, то лишь при абордажах, он решил что гладкоствольные карабины им куда предпочтительней.
Правда, исполнены они были все же по схеме казенного заряжания с табакерочным затвором и запасом снаряженных патронов. Выделаны с особым тщанием, пуля входила в ствол плотно, а не болталась как дерьмо в проруби. Как результат и увеличившаяся до двухсот шагов прицельная дальность. А еще, довольно крупны калибр позволял использовать картечные заряды.
Так что, досталось шведам от ружейного огня изрядно. Да еще и когда под треск сцепляющегося дерева и такелажа они уже были готовы броситься на абордаж, по ним ударила ружейная картечь. Ну а потом казаки с диким ревом сами бросились в атаку. И от того, что на ногах их оставалось меньше сотни, шведам легче не стало.
Правда, едва только разобравшись с командой одной галеры, пришлось тут же схватиться с другой, подошедшей с левого борта «Ласточки». И вот тут уж помянули добрым словом скорострельные карабины карповской выделки. Если бы не они… Хм. Вообще-то казаки настолько осатанели, что непременно вырезали бы и экипаж второй галеры. Иное дело что обошлось бы им это слишком дорогой ценой, пусть они сейчас свои жизни в грош не ставили.
