Не поход боевой, а шикарный круиз (СИ) - Савин Влад (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Два треплющихся бесформенных лоскута улетают в небо, на фоне облаков. А после, внизу, мы в ватниках, в кадре по пояс, платьев не видно совсем. Что случилось - домысливайте сами!
Как я Вальку не прибила, когда увидела, не знаю сама. Орала на него, не стесняясь Пономаренко! И требовала это бесстыдство из фильма убрать! А Пантелеймон Кондратьевич лишь усмехался, а затем выдал:
-А мне понравилось! Идейно все получилось - как вы, Анна Петровна рассказывали, про ваш партизанский отряд и связную из Минска, как она с донесением шла, ей реку переплыть надо было, и узелок с одеждой утопила, зато донесение и личное оружие спасла. И почти сутки еще пробиралась по лесу, почти нагишом, хорошо что тепло было, но комары. И никто в отряде ее "бесстыжей" не назвал - кстати, как ее звали, не помните? (
прим. авт. - случай реальный, но не Белоруссия, а Карелия, 1942, партизанка Мария Мелентьева, Герой Советского Союза, погибла в 1943
). Также, фильм внимательно смотря, никакой "обнаженки" я там не узрел, только ваши лица и руки, все строго "облико морале". А что кто-то выдумать может, по своей испорченности - так кто за дураков отвечает? Безобразие убрать - ну, Аня, вы скажете, у вас обеих там великолепные фигуры, стройные и подтянутые, как на физкультурный парад! Нет там никакого неприличия - уж никак не больше, чем на пляже, или шествии спортсменок. Впрочем, красавицы вы мои, давайте вы у себя дома, у своих мужей спросите, можете их в удобное время на просмотр пригласить. А я - у товарища Сталина, что он скажет. Но мое личное мнение, и я его Вождю выскажу - да Мерилин, которая ту сцену еще не сняла, от зависти убьется, и в то же время приличия полностью соблюдены, строго по-советски! Аня, уж вам-то хорошо знакомо: вот идете вы, или другая советская женщина, самых строгих правил и морали, в таком платье, как на вас сейчас, и вдруг ветер подует - и что, она сразу "легкого поведения" стала?
Спросила я вечером у своего Адмирала - стесняясь, будто что-то неприличное хотела сказать. А он лишь улыбнулся и сказал - солнышко, ты для меня и в платье, и без него самая лучшая и красивая. А если серьезно - то вот на мой личный мужской взгляд, такое легкое платье с юбкой-солнцеклеш в движении и на ветру выглядит намного эротичнее самого смелого мини, и даже купальника, своей непредсказуемостью и ожиданием - но в отличие от них, еще и целомудренно.
-Но ведь это все увидят? - возражала я - знаю, что у вас были там всякие мисс, в купальниках, на сцене, но я так не могу!
-Так ведь не в купальнике и не на сцене? - ответил Михаил Петрович - и мы не мусульмане, чтоб любимую жену на улицу только в мешке выводить, а вдруг увидит кто ее красоту? Будешь женским лицом и образом СССР, что в этом плохого?
Лючия, когда мы уединились посекретничать, сказала - что Юрка ответил ей ее же словами, сказанными когда-то, что "лучшее украшение для любого синьора, это красивая и нарядная синьорина с ним вместе". А поскольку никакой обнаженки нет, то и католическая мораль не поколеблена! Так что - ничего плохого!
И наконец Пономаренко передал мне слова Сталина - значит, их Мерилин от зависти помрет, и в то же время, все строго в рамках морали? Это хорошо!
Так и вышел фильм на экраны страны, в том самом виде. Кстати, пересмотрев его еще пару раз, я сказала бы, что он удался. Во всем прочем!
А Валька, ну как мальчишка школьного возраста, не отвыкший еще девочек дергать за косы! Когда моя злость утихла, он отдал мне фото - кадры, не вошедшие в фильм, где я и Лючия, стоим на помосте "тюльпанчиками", даже нижние юбки вывернуло вверх, вот ужас! Валя клялся, что вся лишняя пленка смыта, как положено, и отдана в перезаливку (
прим. авт. - тогда было принято, ради экономии, ненужные дубли смывались, и целлулоидная основа возвращалась на фабрику кинопленки для повторного использования
). Ну, если он меня обманул, и эти снимки хоть где-то выплывут - я пообещала ему, что точно не забуду, и подвергну репрессиям!
И никому я это безобразие не показывала, только Лючии. А она (тоже мне, католичка!) внимательно рассмотрев, выдала:
-Аня, а я вот думала, как нам купальники из двух частей показать, чтобы прилично? Так вот же решение!
Это те самые, которые "бикини". Вообще, они еще с двадцатых годов известны, "для ведущих наиболее активный, спортивный образ жизни" - но в широкий обиход вошли намного позже. А советским женщинам были неизвестны совсем. И разыграли мы целый спектакль на подиуме, подобно тому, как Лючия в Ленинграде наши моды показывала - но о том я после расскажу.
А в Одессе мне больше всего художественный музей запомнился - а в нем картина Зинаиды Серебряковой, "Жатва". Очень светлая, "ефремовская", такими могли бы героини его "Андромеды" быть, даже не верится, что написана до революции еще. Ну и конечно, я лестницу оценила, Оперный театр и памятник Дюку. Так хотелось больше по улицам походить - но нельзя. И не только из-за безопасности - с детьми Марь Степановна, Галя и Надя побудут, но все ж нехорошо, мы с Лючией, гулять убежали, а им в гостинице сидеть?
Теплоход "Победа",
утро
2
1
июня.
Радиотехник на судне считается уже офицерским составом. При этом ему не в лом попутно исполнять обязанности судового киномеханика (так как это оплачивается по отдельной ставке). Но вот черная работа - для нее матросики есть! А потому, кто у нас от вахты свободен, слушать приказ - подготовить фильмы, по списку, к сдаче на культбазу (а попросту, перемотать как положено). После съездить туда, сдать, получить новые взамен. Отставить разговорчики - исполнять, время пошло!
Фильмы хранились в кладовой, частью уже упакованные в жестяные коробки, частью (которую и надо было перемотать) прямо на столе, рулонами. Там же были патефонные пластинки, около 2 тысяч. В те годы (до середины пятидесятых) пленка делалась из нитроцеллюлозы - прочной, износостойкой, но легковоспламеняющейся и горящей даже без доступа кислорода. Ее полагалось перематывать на ручном станке - но умельцы на "Победе" подсуетились и смастерили устройство с электроприводом. Так что матрос, назначенный для работы, просто включил тумбле, а затем решил музыку поставить, чтоб не было скучно. Пластинки хранились тут же, в шкафу - Утесов, это ладно, слышали уже, а это что такое? Джимми Дуглас, с оркестром Глена Миллера - имена в СССР известные, популярные и разрешенные, однако записи их, большая редкость, на политинформации рассказывали, буржуи за "патент" деньги требуют и немалые, вот жмотье! Однако же киномеханик, Георгий Опанасович, был коренным одесситом - и у кого-то эту редкую пластинку раздобыл. От него же не убудет, если я послушаю? Пластинка обычного размера, на 33 оборота - только кажется, чуть толще и тяжелее обычной? Наверное, импортная - сделана по-особому.
Полилась музыка. И крутилась перематываемая пленка на бобине. Последним штрихом было, что пару уже смотанных катушек матрос положил на стол рядом с проигрывателем - банально потому, что ему было лень вставать с стула, вот доиграет до конца, тогда пластинку переверну, а заодно отнесу эти все в шкаф до кучи.
Он отвернулся и не видел, как под игрой проигрывателя проскочила искра. А затем платинка вдруг вспыхнула, как зажигательная бомба. Она и была таковой, ее можно было проиграть безопасно пару раз, пока игла не прорезала предохранительный слой. А катушки горючей пленки рядом - ситуацию еще усугубили.
Матрос схватил огнетушитель (висящий, как положено, на стене), и закричал "пожар". Но прежде чем на этот крик подбежали еще двое членов экипажа, оказавшиеся неподалеку, огонь охватил всю аппаратную-кладовую, несколько десятков бобин с фильмами дали эффект как от прямого попадания снаряда "катюши". Двое матросов даже не успели добежать до двери, как из нее наружу вырвался огненный смерч, охватил ковровые дорожки и фанерные переборки кают. Пламя, вытягиваемое по коридору мощной струёй воздуха, дошло до трапа, ведущего в вестибюль вышележащей палубы, и оттуда по двум вертикальным шахтам лестницы достигло верхнего мостика. В считанные минуты огонь охватил центральную часть судна, в том числе штурманскую, рулевую и радиорубку, каюты капитана и штурманов. Если бы это случилось в море, то радист не успел бы передать сигнал SOS, сам едва успев выскочить из рубки через иллюминатор. Общесудовую пожарную тревогу пришлось объявлять судовым колоколом.
