Место под тенью (СИ) - Марченко Геннадий Борисович (читать книги полные txt, fb2) 📗
Логичнее всё же сразу получить допуск к спискам дворников жилконторы. А под каким соусом я буду требовать эти списки или хотя бы объяснять, почему интересуюсь именно дворником Кулаковым? Вот если бы я был, скажем, участковым, тогда мог бы запросто зайти в ЖЭУ и попросить пофамильный список работников ножа и топора… То есть метлы и лопаты. Зачем? Да мало ли, работа такая.
Но ни ментовской формы, ни тем более соответствующей ксивы у меня не имелось, а значит, на этот счёт можно и не париться. Можно было бы, конечно, обратиться за помощью к Козырю, тот через Чернышёва, наверное, смог бы достать и форму, и липовое удостоверение, но никого в это дело я ввязывать не хотел. Почему – смотрите выше.
А кто ещё имеет возможность шастать по подобного рода учреждениям, всё выспрашивать и вынюхивать? На ум сразу пришли журналисты. Те ещё… акулы пера, а в большинстве своём шакалы. Особенно в эпоху так называемой свободы слова. Ну а что, пришёл бы я в ЖЭУ или ЖЭК, представился журналистом, желающим написать очерк про какого-нибудь, фигурально выражаясь, заслуженного дворника СССР. Думаю, мне без проблем кого-нибудь подгонят, а потом уже в личной беседе, как бы невзначай, попросить озвучить фамилии всех дворников, числящихся за этой организацией.
Реально ли достать удостоверение местной газеты? Не вызовет ли подозрение мой возраст? Хм, а если представиться каким-нибудь стажёром, которому ещё не выдали удостоверение, а отправили, так сказать, на боевое крещение? А что, это мысль. Вряд ли каждый начальник ЖЭУ или ЖЭКа (шут их знает, везде, наверное, по-разному) будет звонить в редакцию и спрашивать, отправляли ли они стажёра Иванова (надо будет липовые имя и фамилию заодно придумать) к ним за сбором материала. И уж тем более вряд ли один начальник станет названивать другому, спрашивать, а не заходил ли к тебе, Петрович, молодой человек, который представляется как журналист-стажёр?
Логично я рассуждаю? Думаю, да. Именно такой вариант виделся мне сейчас наиболее оптимальным, ничего другого просто в голову не приходило. Кто его знает, когда этот Кулаков пойдёт на следующее преступление, не помнил я, хоть убей.
С ближайшего ЖЭКа-ЖЭУ и начну, чего время зря терять. Только подкреплюсь в чебуречной, тут рядом неплохая была, на прошлой неделе заскакивал. Но тут же при мысли о недавнем происшествии у меня напрочь отбило весь аппетит. Пусть и не видел тела, которое было накрыто простынёй, но я всегда отличался живым воображением. Так что решил потерпеть до вечера, может быть, к ужину немного нагуляю аппетит.
После допроса проходившей мимо старушки выяснил, что ближайшая жилищно-эксплуатационная контора находится в трёх кварталах. Машину я предусмотрительно оставил в соседнем дворе, иначе какой я практикант, на собственной-то «Ладе»?! Прикид для того, чтобы ходить по жилконторам, у меня вроде нормальный. Не в спортивном костюме я сейчас, на мне широкие штаны и футболка с простеньким принтом. На ногах кроссовки, обычная обувь для современной молодёжи, к коей я себя не без основания причислял. Хоть и вьетнамские, но качества неплохого, взял на рынке у челнока, которого мне порекомендовал Швед. Подороже обычных, но пока за почти месяц носки никаких претензий.
Плитку шоколада «Nestle» купил в попавшемся по пути ларьке: надо же подмазать секретаршу, прежде чем стучаться в дверь начальника конторы. Секретаршей оказалась на редкость пышногрудая и пышнозадая женщина с выжженными перекисью волосами. Покосившись на сидевшего тут же на стуле пенсионера, я изобразил самую обаятельную улыбку, на какую был только способен.
– Здравствуйте, а Василий Кузьмич на месте?
– А вы по какому вопросу? – поинтересовалась секретарша, с интересом меня разглядывая.
– Я из газеты «Волжский коммунар». Прохожу стажировку после журфака пединститута, и редактор дал задание написать очерк о дворниках. Так и сказал, мол, если сможешь написать достойный очерк о дворнике – считай, прошёл боевое крещение.
После чего, закрывая спиной свои действия от откровенно прислушивавшегося к моему монологу старичка, положил на стол шоколадку, которая тут же исчезла в выдвижном ящике стола.
– Так вы по этому поводу к Василию Кузьмичу? – улыбнулась секретарша ярко-накрашенными губами, и её тугие щёки залоснились то ли от слоя наложенного на них крема, то ли от жира, а может, от всего вместе. – Очень приятно и неожиданно, что нами заинтересовалась такая газета. Один момент, может быть, мы и своими силами обойдёмся.
Она оторвала от стула с мягкой обивкой свой тяжёлый зад и, словно баржа, двинулась к начальственной двери, украшенной соответствующей табличкой. Дверь она за собой прикрыла, и о чём говорила с начальством, я не слышал, но вышла минуты через три со всё той же благожелательной улыбкой на лице.
– Сейчас посетитель выйдет, и вы зайдёте.
– Простите, но я же следующий! – возмутился пенсионер.
– Товарищ из газеты, – со значением ответила секретарша.
Я, поймав на себе возмущённый взгляд старичка, виновато пожал плечами, мол, что я могу поделать. Знал бы ты, дедушка, по какой надобности я здесь на самом деле – сам бы предложил мне пройти без очереди.
Освободился начальник жилконторы достаточно скоро. Из кабинета вышли женщина и двое работяг в резиновых сапогах и замызганных спецовках, не иначе сантехники, причём женщина с интересом прошлась по мне взглядом, а я тут же по кивку секретарши нырнул в дверной проём.
Василий Кузьмич внешностью походил на этакого боровичка: если бы он снимался в фильме про революцию, то мог бы сыграть классического «кулака». Бросил на меня взгляд из-подл кустистых бровей.
– Присаживайтесь. Так вы, значит, из «Волжского коммунара»?
– Так и есть, – дружелюбно улыбаясь, слегка кивнул я и представился. – Валерий Зотов.
– Угу… Зотов… А почему именно в наш ЖЭК решили отправиться?
– Так я живу тут недалеко, на Крупской, вот и подумал, чего лишний раз ноги топтать, если у меня тут, можно сказать, отряд дворников под боком.
– Угу, – снова протянул начальник, откидываясь на спинку видавшего виды кресла, который на это движение отозался жалобным скрипом. – А удостоверение какое-нибудь у вас есть?
Я пождал плечами, вздохнул:
– Сказали, выдадут, когда в штат возьмут. Вот вы мне поможете, я и вас в своём материале упомяну. Естественно, с наилучшей стороны.
Моя лесть на собеседника, казалось, не произвела ни малейшего впечатления.
– Ясно, – снова протянул Василий Кузьмич и хлопнул ладонями по подлокотникам, после чего слегка подался вперёд. – Что ж, поможем молодым журналистам, не оставим в беде. Есть у нас дворничиха, сорок лет с метлой не расстаётся, Валентина Петровна Кузяева. Она у нас ещё и активистка, в профкоме состоит, сейчас как раз списки на получение жилплощади сидят, составляют.
Он поднял трубку, набрал на снабжённом квадратными кнопочками телефоне номер:
– Петровна, это Лукин. Ты сильно занята? Уже почти всё? Можешь ко мне заскочить? Тут по твою душу из газеты пришли.
Положив трубку, покосился на меня:
– Фотографию тоже дадите в газету?
– Обязательно, – заверил я начальника. – В газете есть штатный фотокорреспондент, мы договоримся, когда Валентине Петровне удобнее, он подойдёт и всё сделает в лучшем виде.
В этот момент раздался короткий стук в дверь и, не дожидаясь разрешения войти, в кабинет шагнул двойник начальника ЖЭКа, только в юбке. Невысокая, плотная, с носом картошкой, зыркнула на меня своими маленькими глазками из-под не знавших пинцета бровей.
– Вот, Петровна, знакомься, корреспондент газеты «Волжский коммунар», пришёл делать про тебя очерк.
– Про меня? – заморгала Кузяева. – А чё ж про меня-то? Я ж простая дворничиха…
– Так ему и нужна простая дворничиха. Задание такое редактор дал, мол, сделаешь хороший очерк про дворника – возьмём тебя в штат. Так что уж помоги молодому человеку.
