Колхозное строительство 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— Приходили твои ходоки. Что мало-то послал? — Ильич вынул «Новость», хороший признак.
— Лучших зато, — опять посмеялись.
— Правильно это. Поговорю сегодня с Подгорным. Выйдет указ на днях. Всё у тебя? — достал биковскую зажигалку закурил. А не будем отговаривать. Пусть курит.
— Да, большое спасибо.
— Подожди, уходить, Пётр, спросить хочу. Говорят, мебель красивую себе сделал сам. Правда?
— Ну, не совсем сам, были помощники.
— Хорошо, что не врёшь. Галя просила ей квартиру обставить. А жена услышала и ругать меня начала. Окружили бабы.
— Без примерки ни как, все расстояния знать надо.
— Ну, адреса знаешь, телефоны знаешь, созвонись и замеряй, — погасил до самого фильтра докуренную сигарету, — За, Галю спасибо. Красиво одел. Молодец. Цветёт вся. И за ансамбль твой. Сыпанули Штатам перца и соли под хвост. Всё Пётр, сейчас как раз вояки подъедут. Посовещаться надо по Вьетнаму. Скажу им, что через год ты их сменишь. До свидания. Маше своей привет передавай.
По Вьетнаму? А ведь на днях в Реальной Истории в Москве будет подписано соглашение об оказании Советским Союзом безвозмездной военной и экономической помощи Вьетнаму. И опять потекут денежки мимо села Захарьинские Дворики. Но ведь и технику обкатают и у Штатов проблема нарисуется. Не самое плохое вложение денег. Потом Вьетнам ляжет под Америку. Так потом. И кто от кого отвернулся не ясно. Может, не друзья от России отвернулись, а Россия от друзей
От второго из вошедших в кабинет мужиков пахнуло интеллигентностью и угрозой одновременно Большие очки, аккуратно зачёсанные назад седые волосы. Медаль «Героя Советского Союза» на синем приличном пиджаке. Пётр видел в той истории портреты этого персонажа. Похож. Будто с него и рисовали, в смысле фотографировали. Через несколько лет про этого человека французы снимут фильм с Аленом Делоном в главной роли. Подождём. Рамон Меркадер. Он же Рамон Иванович Лопес.
Третий. О приходе именно третьего и договаривался первый. Позавчера. Был ещё в пиджаке и плаще. Успел и мундир «построить» и награды из какого-то секретного хранилища заполучить. Третий был монстром. Витторио Де Сика. Четыре фильма этого режиссёра были удостоены премии «Оскар». С Диснеем не сравнится, у того будет больше двух десятков. И всё равно монстр. А ещё игроман. И не просто игроман, а популяризатор этой болезни. Обязательно его герои в фильмах игроки. Судоплатов позавчера говорил, что собирается снимать фильм о Толстом. О каком? Который из них игрок?
— Добрый день, товарищи, присаживайтесь, — Пётр указал на край стола у двери, — Тамара Филипповна сделайте нам кофейку и бутылочку кубинского рома принесите с рюмашками.
Клюкнули. За знакомство. Поговорили о Толстом. Оказалось всё же о Льве. И не как о писателе, а про его участие в Крымской войне. Твою ж. И снимать хочет в Крыму. И чё надо?
— Пустяк. Финансирование, — махнул рукой оскароносец.
— Продолжительность фильма?
— Две серии.
— А восемь? Сделать сериал? — забросил удочку Пётр.
— Я не снимал сериалы, — чуть скривился Сика.
— И не надо. Каждая серия, как фильм. Около часа. С почти самостоятельным сюжетом, но всё же с последовательностью.
— Хм. Хм, — товарищ неуловимо походил на Бельмондо. Тот лишь чуть страшнее. А вот улыбка замечательная.
— Берётесь.
— Деньги?
— Будут.
— По рукам, — ударили. Конечно, говорили не напрямую. Переводил Меркадер-Лопес.
Допили ром. Послали за следующей бутылочкой, что такое 500 грамм на четверых. Понюхать. У Петра в это время зрел замысел.
— Витторио. Как вы относитесь к фашистам?
— Хм. Хм, — закинул очередной лафитничек, — Я люблю свою жену и свой дом и не люблю войну. И не люблю зверств. И не люблю геноцид. Это и есть фашизм. Нужно сделать всё, чтобы не допустить второго Гитлера.
— А вы знаете, дорогой Витторио, что многие фашисты сейчас скрываются от закона в Южной Америке?
— Я живу во Франции, а не на Луне, — ещё по стопарику.
— Слышали про Лионского палача?
— Клаус Барбье?!
— Смотрите, сюжет такой. Барбье с помощью спецслужб США охотится на Че. Дело, понятно, происходит в Боливии. Туда, якобы для съёмок фильма приезжает интернациональная группа из француза, кубинца, русского, испанца и конечно пары красивых девушек. Они должны переиграть Барбье и ЦРУ. И в тот момент, когда фашисты и ЦРУшники уже схватили Че Гевару, повязать их самих. Американцев забросить по дороге на необитаемый остров, а Лионского мясника доставить в Париж с мешком на голове.
— Я буду снимать этот фильм. Потом Толстой. Вы напишите сценарий?
— Я не умею. Только разработаю сюжетную линию.
— По рукам. Я найду лучшего автора сценария.
— По рукам. На посошок? — чего это Рамон так кривится.
Глава 41
Чукча купил шкаф с внутренним зеркалом. Открывает его дома: “Жена, смотри, ко мне брат приехал!”
Жена подходит: “ Правда! И с ним баба какая-то…”
Не по своему хотению, а по божьему велению… Кособоко. Куда партия укажет… Ближе. Сердца нам велели… Всё не то.
Пришёл Пётр с тряпочным швейным полутораметровым метром измерять квартиру Галчонка. Тавтология. Зато, правда жизни. С рулетками, как и с бумагой в «стране напряжёнка». Бляха муха. Нужно сегодня же звонить Бику!
Это называется — «Укус бешеного дизайнера». Бохато. Стоит большой кожаный сталинский диван чёрного цвета с такой же спинкой и сверху ещё чёрная доска с резьбой присобачена. Круглый стол, раздвижной, на гнутых перегнутых и тоже порезанных ножках. Стулья в стиль. Венские. Всё немецкое на Руси корёжит, вот и их понавигибало. И напротив дивана буфет из прессованных опилок от души политых лаком, а там — напоказ богатство. Наборы разных рюмок, фужеров и конфетниц. Сверху люстра хрустальная, точно такая же какую в Краснотурьинске, из мести партаппаратчику за борьбу с алкоголем, нечаянно расколошматили грузчики. Руки с похмелья тряслись, а до двух часов не похмелишься.
В спальне лучше. Пётр вообще ожидал огромную кровать с железными спинками и шариками, именно в такой у Цвигуна потом найдут гору бриллиантов. Нет, у Галины Леонидовны спинки были из опилок на какой-то жутко вредный клей спаянных. (А куда она будет бриллианты прятать?). Два стула, опять венских и две тумбочки, чуть лучше, чем у солдатика в казарме, или у ЗК в бараке. Естественно сверху хрусталь. Винтаж, можно за огромные деньги потом сбыть коллекционеру. Квадратная и плоские штучки привешены в четыре ряда. Ещё бы нитридом титана железные детальки обработали и красота, нет, алюминькой покрашены. В кухне стол огромный коричневый и пару ящиков прибито к стенам. И импортная электроплитка с закрытой спиралью на две конфорки или варочные поверхности, как хоть это называлось. Сейчас и не вспомнить.
И эта та самая бриллиантовая дочь вождя. Не всё, ещё ковры на стенах, и в спальне, и в зале. И дорожка ковровая в коридоре. Вот интересно, если экстраполировать, ну закажет он мебель в Краснотурьинск, сделают её, привезут, поставят, а кто за банкет платить будет и по каким ценам? По всем затратам? По рыночной?
Замерил. Получил поцелуй в щёчку с последующим размазыванием помады от хозяйки и кисленьким рукопожатием от Лиепы. Нет, не обидел ни чем, просто руку потянул на репетиции балетный див. Из истории Штелле помнил, что так и не женится на Брежневой. Назад в семью уйдёт из-за детей. Да, их дело.
У вождя чуть получше. Комнат побольше, даже стоит румынский буфет резной, прототип той мебели, что сейчас в час по чайной ложке стругают в Краснотурьинске в двух местах, на зоне и в моделке литейного цеха завода.
И тут замерил, попил чайку с бабушкой Викторией, сдался под напором внучки Виктории, сшить ей брючный костюм пообещал.
— А жакет, как у Таньки Гришиной? — не пошлёшь ведь, срочно уходить надо.
— И жакет.
— Вика, так нельзя, — это не строго бабушка, поглаживая чудо по головке.
