Хмурый Император (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (библиотека книг TXT) 📗
В те годы уже существовали деятельные женщины, полные жизни. Их в корне не устраивало то положение в патриархальном укладе, который им отводило общество в те годы. И они пытались, искали, шевелились. Кто-то искал себя на общественно-политическом поприще, кто-то в науке, кто-то блистал в свете и полусвете. В принципе, ниш хватало для самореализации, кроме, разве что политических и карьерных. Но Эжени это все не привлекало. Она была простой, тихой, милой девушкой, воспитанной в лучших традициях тех лет. Почти идеальная жена по меркам многих мужчин тех лет. Вроде есть, а вроде бы и нет. Что-то дома с детьми возится и не отсвечивает. Благодать! Николаю Александровичу же все это мало подходило, потому что с ней даже поговорить было не о чем. И эта бездонная пропасть между ними только сильнее проступила во время встреч, организованных отцом.
Но что поделать? Николаю остро требовался союз с Францией, так как в одиночку с конгломератом Австро-Венгрии и Германии ему не совладать. И союз как можно более крепкий, с как можно большим количеством связей, стягивающих две страны в единый кулак на как можно более долгое время. Поэтому он был готов пойти на брак даже с откровенной мымрой и уродиной ради достижения этих целей. И Эжени была не самым плохим вариантом…
Разумеется, Всемирной выставкой наш герой не ограничился. Он навестил могилу Наполеона I. Заглянул в Лувр. Провел множество встреч с представителями французского правительства и парламента. Включая визит вежливости к президенту Франции. А потом отправился знакомиться с передовыми образцами французских военных разработок.
Так, например, ему продемонстрировали новейшую разработку — 100-мм пушку системы Канэ. Самые первые ее образцы. Это была самая первая модель современных скорострельных орудий промежуточного калибра под унитарный выстрел. По тем годам, она развивала просто безумную скорострельность, чем должна была произвести впечатление на молодого Императора. И произвела. Только не этим, а спровоцировав воспоминания. Ведь брат — большой любитель флота — там, в XXI веке очень немало рассказывал об этих артиллерийских системах. Дескать, для своих лет они оказались настолько прорывными, что оказались приняты на вооружение практически всех серьезных стран мира… в том или ином виде. Где-то в лоб, где-то в формате копии или подражания.
Не меньший интерес вызвало у Императора и тяжелое 340-мм морское орудие модели 1887 года. Из него не стреляли. Но это было и ненужно. Сами французы были очень умеренных мнений о нем. В отличие от Николая Александровича. Ведь эта «дура» была не только очень приличного калибра, превосходящего моду «перелома веков» на 305-мм стволы, но и имело длину ствола в 42 калибра. То есть, опережало эпоху лет на двадцать пять-тридцать. Поэтому и не сильно впечатляло самих французов. В отличие от Николая Александровича, которого оно поразило в самое сердце, хотя особо он никак это не продемонстрировал, заявив — будто бы это орудие прекрасно подходит для мощной береговой обороны…
Французское турне продолжалось. Газеты пестрели заметками о похождениях Императора. И эти новости удивительно быстро просачивались в Германию, вызывая там немалое раздражение. В том числе и Бисмарка. Уж кто-кто, а он прекрасно осознавал всю пагубность Франко-Русского союза для своей страны. Пытаясь в меру своих сил преодолеть отвратительные отношения с Кайзером и донести до него печаль этих обстоятельств.
В Австро-Венгрии это турне русского монарха тоже встретили без всякой радости. Особенно когда узнали, что тот «совершенно случайно» встретился с наследником итальянского престола Виктором Эммануилом. Так получилось. Как и то, что итальянского принца сопровождало несколько министров и дипломатов… а Императора России его сестра — юная Ксения Александровна, спешно прибывшая во Францию, очередным «рейсом» крейсера «Дмитрии Донском», совершавшем, разумеется, учебное, практическое плавание. Да, Ксюше было всего четырнадцать лет, но Виктор Эммануил мог подождать, особенно в свете того, что у России и Италии хватало общих интересов в Австро-Венгрии. Жизненно важных интересов…
Глава 10
1889 год, 15 ноября. Санкт-Петербург
Завершив свое турне по Франции фельдфебель Николай Александров сел в Марселе на броненосный крейсер «Дмитрий Донской» и отправился домой. В Россию. Разумеется, через Северное море и Балтику. А по пути «заехал» в британский Портсмут. Но уже с официальным визитом, как Император. Пришлось. Все-таки старший сын наследника престола ему был двоюродный брат, а супруга наследника — тетя. Политические выгоды такого визита были равны нулю. Заранее. Но подчеркивать свое пренебрежение Великобританией Николай Александрович посчитал глупым.
Приемы, встречи, ни к чему не обязывающие разговоры. Во всяком случае, с практической точки зрения это все выглядело именно так. Хотя журналисты смаковали подробности и нюансы, выискивая всюду двойное дно и скрытый смысл.
Но нет худа без добра. За те две недели, что Николай Александрович провел в Великобритании, он посетил не только членов королевской семьи, но и, например, верфи компании Vickers. Успел также изучить новейшие артиллерийские и стрелковые системы Туманного Альбиона. Заглянул в Солсбери, для знакомства с его достославным собором. Посетил Кембридж, где даже прочел небольшую лекцию перед аудиторией. Ну и так далее — насыщенно и чрезвычайно плодотворно проводил свое время.
В отличие от Франции, где едва ли не каждый шаг Императора сопровождался каким-то резонансным событием, в Англии все шло относительно тихо и спокойно. Даже обсуждение и изучение британских артиллерийских систем проходило в каком-то нордическом деловом порядке. И это — несмотря на чрезвычайное удивление монарха. Ведь британская артиллерия внезапно оказалась совершенно недооцененной и, по мнению Николая Александровича, самой разумной и прогрессивной во всем мире на тот момент.
Даже журналисты вели себя скромно. Это во Франции общество трясло и колошматило, бросая из крайности в крайность. Кто-то вопил, провозглашая нашего героя настоящим революционным Императором. Кто-то обзывал кровавым тираном и душителем свободы. Кто-то авантюристом и проходимцем. Кто-то спасителем Франции. И так далее. Общая тональность, конечно, была мажорной, перебивавшей всю издаваемую мерзость. Но полярность имелась и была резко выраженной. А вот в Великобритании — нет. Все тихо и очень осторожно…
Единственным, по существу, скандальным событием, стал большой митинг суфражисток, посвященный приезду Императора. Но опять-таки без особых страстей. Дамы немного помитинговали с плакатами, прославлявшими «освободителя женщин». Он остановил коляску и подошел к ним. Немного пообщались и удовлетворенные друг другом разошлись. Вроде и скандал… но какой-то пустой что ли. Все выглядело так, словно вся Великобритания ожидала или очередного «ежа», либо какого-то интересного предложения.
Но Николай Александрович не видел в Великобритании ни полезного союзника, ни опасного врага. Во всяком случае на уровне государства. Где-то бодались, где-то кооперировались, где-то сидели по дальним углам. Безусловно, деятельное участие «лайми» в различных подрывных мероприятиях в России не было секретом для Императора. Ну так и что? Только они что ли старались? А немцы? А австрийцы? Те же австрийцы, если уж говорить начистоту, нагадили никак не меньше. Поэтому наш герой придерживался того мнения что успех иностранных агентов в России не их заслуга, а российская недоработка. Из-за этого он и воспринимал Великобританию не как врага, а скорее конкурента. Ведь, как ни крути, но в годы и Первой, и Второй Мировых войны эти две страны сражались на одной стороне. Да, не без оговорок. Да, не без нюансов. Да с постоянным напряжением в мирное время. Но все же…
Так или иначе — посещение Туманного Альбиона выглядело предельно туманным и прошло в каких-то полутонах и изрядной неопределенности. В политическом плане. В практическом же дало много всяких полезных знакомств, наблюдений и мыслей. Было над чем подумать.
