Чаганов: Москва-37 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
– Ты слышал, Алексей, что Голованов вернулся из Испании? – Спросил Громов, когда после передачи радиостанций техникам мы остались одни.
– Нет, не слыхал, видел только в газетах указ о присвоении ему звание героя Советского союза…
– Говорят, что идёт на заместителя начальника Управления ВВС РККА к Локтионову…
«Отличная новость! Свои люди в руководстве авиацией. Вот только будет ли это на пользу советской авиации? Не уверен. Заслуги Голованова в создании Авиации Дальнего Действия – бесспорны. А как сложится с руководством всеми военно-воздушными силами? Хуже не будет… Кто знает, хуже может быть до бесконечности. Одно успокаивает: Главный маршал делал карьеру во время войны, которая как лоток старателя вымыла всю пустую породу, оставив на сетке блестящие самородки».
– Напрасно беспокоетесь, Михал Михалыч, я хорошо знаком с товарищем Головановым. Большего энтузиаста дальних перелётов вам не найти. Помнится, он не так давно сам планировал кругосветный перелёт по семидесятой широте.
– А Леваневский? – Лицо Громова вновь помрачнело. – Если у Чкалова всё пройдёт успешно, то руководство может решить, что второй перелёт на АНТ-25 – лишний… И отправить Леваневского в Америку на самолёте Болховитинова. Как ты думаешь?
«Интересно, они о чём-нибудь другом думают? Настоящее сражение амбиций. Впрочем, не всегда амбиции – это плохо, думаю, именно в такой борьбе и могли родиться эти достижения. А Леваневского с экипажем определённо надо спасать»…
– То же, что и раньше, товарищ Громов, – делаю важное лицо. – готовьтесь спокойно. Ваш (делаю ударение на слове «ваш») перелёт отменён не будет!
Москва, Кремль.
Кабинет Сталина.
1 июня 1937 года, 20:30
– Что замолчал? – Сталин останавливается напротив Кирова. Он и Молотов, сидящие за столом заседаний, жадно смотрят на дымящую трубку хозяина кабинета: правило «в своём кабинете курю только сам» исполняется неукоснительно.
– Думаю, что зря мы пошли на созыв пленума, – отвечает тот. – надо было тянуть до выборов.
– Вы тоже так думаете, товарищ Молотов? – Вождь хмурится, переходит на официальный тон, ответ Кирова ему не нравится.
– С одной стороны это, конечно, так… – Предсовнаркома достаёт из кармана носовой платок, снимает с переносицы пенсне и дышит на стёкла. – но и никак не отвечать на приходящие сигналы мы не можем.
– Именно! – Неожиданно горячо реагирует Сталин. – Сигналы. И не только от Ежова, по партийной линии тоже. Вы же сами, товарищ Киров, утверждали, что у вас в Рязани органы раскрыли кулацкий заговор.
– Утверждал, – поднимает голову Киров. – только не кажется вам подозрительным, что всё занялось разом, как будто запалили избу со всех углов. Как по команде. Боюсь, что готовят они нам бой на пленуме.
– Моими словами заговорил, – усмехается в усы вождь. – это ведь товарищ Сталин у нас мнительный… так?
– Неважно кто что раньше говорил, – Киров не обращает внимания на язвительный тон вождя. – ситуация очень серьёзная… может быть перенести пленум или ещё лучше отменить.
– Нет, нельзя, – Молотов водружает пенсне на нос. – это несерьёзно… Могут принять за слабость руководства или за страх оказаться на пленуме в меньшинстве. Я закурю (достаёт папиросы).
Хозяин кабинета рассеянно машет рукой, подходит к письменному столу, перебирает какие-то бумажки и в задумчивости идёт к дальней стене кабинета. Торопливо закурив, соратники вождя молча следят за фигурой в защитном френче. Сталин останавливается у столика с телефонными аппаратами и поднимает трубку одного из них.
– Ворошилова, срочно. Да ещё, принесите чаю и бутербродов. – И молча продолжает путь.
– Тут не откладывать пленум надо, – вполголоса продолжает свою мысль Молотов, обращаясь к Кирову. – а, наоборот, раньше начать, чтобы не успели сговориться до открытия.  -Мне кажется, – привстаёт он и, перегнувшись через стол, пододвигает к себе пепельницу со сталинского стола. – всё у них уже сговорено заранее.
– Могли и не успеть… – собеседники, сидящие за столом, с удивлением оборачиваются на хозяина кабинета: не ожидали, что он их услышит из дальнего угла длинного кабинета. – я вот подумал над словами товарища Кирова о поджоге, посмотрел даты отправления шифротелеграмм, что товарищи с мест посылали в ЦК… Так вот, занялось пламя не разом и шло оно волной с востока на запад: за неделю прошло путь от Саратова до Смоленска. Полюбуйтесь.
Сталин приносит со своего стола картонную папку и раскрывает её перед сидящими, те начинают внимательно изучать бумаги.
– А в Сибири тишина… – замечает Молотов, откинувшись на спинку стула.
Он невидящими глазами смотрит на фигуристую женщину с подносом, вошедшую в комнату, Киров, напротив, с улыбкой бросается помогать расставлять чашки и тарелки.
– Местных кулаков в Сибири, по сравнению со спецпереселенцами, совсем мало, – замечает Сталин пыхнув трубкой. – земли много, наёмных работников мало…
– Точно, так и есть, – Киров возвращается от двери, где галантно открыл перед работницей буфета дверь. – это спецпереселенцы из Сибири, пока доехали на поезде до родных мест.
– К столу, значит… – в кабинете появляется, как всегда опрятный и подтянутый, «первый маршал». – всегда бы так!
Запыхавшаяся официантка следом приносит еще чашку.
– Товарищ Ворошилов, – Сталин делает приглашающий к столу жест. – скажите какие военные части находятся сейчас в Москве и окрестностях?
– В ближнем Подмосковье, – после секундной паузы отвечает маршал. – 1-я Московская стрелковая дивизия. Большинство частей в летних лагерях. Точнее знает товарищ Будённый. Вызвать его?
– Нет-нет, не надо. – Сталин берёт в руки фарфоровую чашечку. – Уточните потом.
– Ещё сейчас в пути, – продолжает несколько расстроенный своим ответом Ворошилов. – «Железная» стрелковая дивизия. Перебрасывается по железной дороге в Ленинград к месту постоянной дислокации из Киевского военного округа. Если нужно, то можно в течении нескольких дней доставить Донскую казачью кавалерийскую…
– Тут такое дело, – вождь делает глоток. – есть задумка организовать в Москве на площадях к восемнадцатому июня показ войск и боевой техники. В целях пропаганды армии. Чтобы молодёжь могла своими руками пощупать оружие, увидеть вблизи, чем стала наша армия в последние годы (Ворошилов согласно кивает головой). Поэтому прошу вас завтра внести в Секретариат ваши предложения. Мы их обсудим в четверг на Политбюро. (Сталин встаёт и начинает ходить по кабинету). Это, так сказать, внешняя сторона дела, адресованная горячим головам в ЦК, чтобы у них и мысли не возникло перетянуть к себе и использовать силы НКВД в политической борьбе… Ещё важно собрать сведения о положении на местах: стали поступать сообщения по линии НКВД и партийных органов чуть ли не о кулацких восстаниях в селах на Украине, Северном Кавказе и европейской части России. Надо это быстро проверить.
– Кхм… – Ворошилов прочищает горло. – Как же нам это сделать, товарищ Сталин?… Особисты, ведь, приписаны к органам.
– Поручить Разведупру. – Киров берётся за папиросу.
– У Разведупра своих людей особенно во внутренних округах мало. – Отрицательно машет головой маршал.
– Я имел ввиду Политуправление РККА. – Сталин берётся за потухшую трубку.
– Не очень то я доверяю Смирнову, товарищ Сталин.
– А почему вы, товарищ Ворошилов, об этом говорите только сейчас? – Хмурится вождь. – Вы не доверяете начальнику ПУРККА? Как вообще можно работать с людьми, которым ты не доверяешь? Получается, что в решающий момент не на кого положиться.
– Отдавайте тогда приказ в округа через голову Смирнова! – Раздражённо бросает Сталин, встаёт и начинает ходить по кабинету.
– А что у вас с начальником Разведупра?
– Товарищ Берзин уже приступил к работе. – Маршал отводит глаза.
– Пусть товарищи из округов посылают политотчёты прямо в Секритариат ЦК пока не подберём подходящую кандидатуру. – Бросает предложение Киров.
